Бюргер скрывается в темноте, а я тусую колоду, и думаю, что он обязательно вернется. Два к одному, что ему захочется сыграть еще.

Жаль, мне тут не с кем заключить пари.

— Поздравляю, ваша заявка принята. Напоминаю правила…

— Я помню, я тут не первый раз. — меня перебивает мужчина в дорогом костюме.

И печатка на руке, такой хороший фентиль с бриллиантами. Босс. Уверенный в себе и во всем, что его окружает. Он садится и сразу же произносит:

— Цвет.

Честно говоря, мне нравится такой подход к делу. Я даже чуть выпрмляюсь, чтобы выглядеть более солидно.

— Цвет, принято. Назовите ваш цвет.

— Черный.

Он говорит быстро, но все-таки короткую заминку я чувствую. Интересно, волнуется или нет?

— Черный, принято. — я кладу колоду на стол, сам смотрю на его лицо. — Ставки сделаны, ставок больше нет. Пожалуйста, снимите карты.

Его лицо как каменное, но в последнюю секунду я перевожу взгляд на его руку. Пальцы дрогнули. Перед тем, как взять колоду, его пальцы дрогнули.

Волнуется! Все волнуются.

Я переворачиваю карту. Трефовый король.

— Йес! — мужчина сжимает руку в кулак, затем поднимается, небрежно бросает мне. — Еще увидимся.

— …ляю, ваша ставка сыграла. — бормочу я ему в спину, собирая со стола колоду.

Он уходит в темноту, я вижу со спины, как он ослабляет узел галстука.

Пять к одному, что он вернется. Постоянным игрокам заявки на игру оформляют чуть быстрее, чем новичкам.

— Поздравляю, ваша заявка…

Я осекаюсь, потому что девочке, которая садится напротив, от силы двенадцать лет.

— Тебе не рано играть? — произношу я.

Секундная пауза — видимо, она не сразу понимает, что происходит. А затем ее лицо искажается в детском гневе и она кричит мне возмущенно и отчаянно:

— Я победила! Моя заявка выиграла!

Вообще-то, в этой ситуации правила нарушаю я, а не она. Мне нечего ей возразить и ничего не остается сделать, как кивнуть.

— Прошу прощения. Поздравляю, ваша заявка принята. Напоминаю правила нашей игры…

Я зачитываю правила, а она смотрит куда-то в стол, и не подает никаких эмоций. Потом поднимает голову и смотрит мне в глаза. Взгляд у нее остекленевший. Интересно, понимает ли она, что происходит?

— …назовите ваш коэффициент. — говорю я.

— Масть. — шепчет она.

Оказывается, понимает.

— Масть, принято. Назовите вашу масть.

— Мне нужна масть! — восклицает девочка. — Которая на четыре умножает!

— Масть, принято. — повторяю я. — Назовите вашу масть.

— Красное сердечко!

— Червы, принято. — я кладу колоду на стол. — Ставки сделаны, ставок больше нет. Пожалуйста, снимите карты.

Она снимает колоду одним рывком и, кажется, зажмурившись.

Да, зажмурившись.

Глаза она открывает, когда я произношу:

— Поздравляю, ваша ставка сыграла.

Она долго смотрит на червовую десятку, затем не выдерживает.

— Ура! Мы выиграли! Выиграли! Сердечко выиграло!

Она соскакивает со стула, хлопает в ладоши. Я не выдерживаю и чуть-чуть (насколько позволяет этикет) улыбаюсь.

Девочка перестает прыгать, смотрит на меня.

— Скажите, она вернется? Я ведь выиграла? Она теперь вернется?

В глазах ее столько всего, что я даже не берусь описать.

— Возвращайся домой. — говорю я, чуть кивая головой, а затем немного меняю стандартную формулу и добавляю. — Все будет так, как ты хотела.

Она убегает, а я собираю карты и… перевожу дух. Несколько волнительная была сдача.

Карты кочуют из руки в руку, а над столом появляется новая тень.

— Поздравляю, ваша заявка принята. Напоминаю правила…

— Братюня, не надо, я не фраер…

Приблатненный штымп, который садится напротив, всем своим видом показывает, что он тертый калач и на мякине его не проведешь. Маечка, кепочка, портачки по всему свободному пространству, в общем, все как надо и люди в курсе.

— Слы, братюня… — он усаживается за стол и ведет себя как хозяин. — У меня к тебе только один вопрос. Ты мне объясни, чисто по-человечески, откуда тут свет, в натуре? Ламп нету, вокруг одна пустота… свет откуда, а?

Это вопрос, который задают в основном новички, либо идиоты. У меня нет ни желания, ни полномочий отвечать на этот вопрос. Я слышал этот вопрос, в самых различных вариациях, сотни, тысячи раз. Я ненавижу этот вопрос и ровно так же ненавижу тех, кто мне его задает.

— Вы можете выбрать масть, цвет, или же назвать…

— Ладно, ладно, понял… — поняв, что я не буду отвечать, он дает мне отмашку, словно это он разрешает мне не отвечать на его вопрос. — Давай, заряжай… гадалка с картами… сегодня у меня день фартовый, братюня… чуйка у меня, реально! Выбрать что ли масть, чтобы все было всласть? Или выбрать цвет, чтоб для долгих лет? А?

— Назовите ваш коэффициент. — прошу я, чуть повысив голос.

— Не суетись, братюня, а то не успеешь. Ну че, пехота, рисковать не будем, пойдем проторенной дорожкой. Выберу я цвет, чтоб завидовал сосед.

— Цвет, принято, назовите ваш цвет.

— Братюня, обижаешь! — восклицает штымп. — Ну не красный же, я ж тебе не тварь ссученная, с западлом дел не имею. Черный, братик, черный! Как вся моя биография.

Подобная болтовня утомляет очень быстро, но вида я не подаю. В конце концов, клиент всегда прав, даже когда неправ. Так что…

— Черный, принято. Ставки сделаны, ставок больше нет. Пожалуйста, снимите карты.

— Эх, мать моя, женщина! Где фарту еще мне надо, как не здесь и не сейчас! Ну… давай! Давай черную!

Штымп снимает полколоды и, прильнув к столу, щерится золотой фиксой в ожидании. Я переворачиваю карту.

Что-то сегодня часто красное выпадает.

— Опачки… — растерянно мямлит штымп, пялясь на бубновую девятку.

— К сожалению, ваша ставка не сыграла. — произношу я и опускаю руку вниз, под стол.

— Первый раз не фартануло… — шепчет он.

Ну так кто бы сомневался.

Он еще успевает пробормотать что-то вроде «Это что, все?», прежде чем я дважды стреляю ему в грудь из Дезерт Игла. Вообще-то, мне достаточно выстрелить один раз, но я добавляю второй за его нудную болтовню и нахальное поведение. Это допускается правилами.

Потом прячу пистолет, собираю карты, и думаю, что свет над столом — не такая уж и большая загадка, особенно для тех, кто бывал здесь по нескольку раз. Я, например, понял, как освещается стол, уже после второй или третей игры.

А вот куда деваются проигравшие, это я не знаю до сих пор. Хотя я здесь уже достаточно долго.

— Поздравляю, ваша заявка принята. Напоминаю…

— Подождите! Не надо! Я знаю правила!

Красивая. И хорошо одета. Точнее, очень красивая и очень хорошо одетая. На пальцах, ушах и шее целый ювелирный магазин. Причем, насколько я в этом разбираюсь, бриллианты настоящие.

Мне кажется, что глупо приходить сюда в таком виде. Но… люди разные, а чужая душа — потемки.

— Я… я хочу только… можно закурить?

— Пожалуйста.

Я подвигаю ей пепельницу, а сам думаю, что тайну окурков я тоже не разгадал. Сейчас вот она покурит, сыграет, а потом пепельница вновь будет чистой. Загадка, в отличие от света, для меня пока необъяснимая.