Тогда некоторые из генералов напомнили королю, что в Алжире есть иностранцы, которые сражаются за Францию, но у их полка нет собственного флага. Так 24 июля 1833 Легион получил свой первый флаг. Он был вручен новому командиру, полковнику Комбэ, лично старшим сыном короля – герцогом Орлеанским. На флаге написано: «От короля Франции Иностранному легиону». Несмотря на все это, генералы в штаб-квартире в Париже оставались настроены скептически. Часто были слышны возгласы: «Что? Эти пьяницы, воры и бандиты – и есть превосходные солдаты?» Легионеры, однако, не обращали внимания на комментарии высших офицеров с континента, они поклялись, что они будут сражаться за Францию и не жалеть своих сил.

В начале без флага, устава, герба и права на медали, Легион выковывает свои собственные идеалы и получает признание офицеров, командующих колониальной армией. Это правда, что большинство добровольцев, набранных в первых центрах вербовки в Бар-ле-Дюк, Оксере и Ажени, были неудачниками или преступниками, которые получили шанс начать новую жизнь. Правда и то, то эти люди не имели военного опыта, но суровые условия, военная дисциплина и болезни быстро просеяли «чернь», и остались только самые лучшие.

Офицеры поняли, что легионеры – хорошие солдаты, но у них нет моральных принципов, достоинства, и сразу появился первый девиз Иностранного легиона – «Достоинство и дисциплина».

Легионеры прославили себя и как строители. Винтовка и кирка непрерывно меняются местами на протяжении солдатской жизни. Время отдыха между многими сражениями использовалось для ремонтных работ и реконструкции строений в форте.

Через двенадцать лет после прибытия Иностранного легион в Алжир, руками легионеров был построен целый город-шедевр, который стал его домом. В протяжении 120 лет этот город-казарма, Сиди-Бель-Аббес, был домом легионеров со всего мира и называется Maison Mère de la Légion Etrangère (Дом-мать Иностранного легиона).

В небольшом городке Афины, но не в Греции, а в штате Джорджия, находится филологический факультет Штатского университета UGA. Там молодой преподаватель французского языка и истории Франции по имени Джеймс Форд углубился в изучение истории Иностранного легиона. Сначала это было его хобби, но со временем превратилось чуть ли не в навязчивую идею. Он много прочитал об эпохе, в которую первые легионеры мужеством и самопожертвованием заслужили свой флаг и почести короля Луи-Филиппа. Для Джеймса было тайной, есть ли в Легионе сегодня странные авантюристы и опытные бойцы из иностранных армий.

Об иностранном легионе СМИ очень редко упоминали, и мало кто знал, что его солдаты отправляются французским правительством в самые горячие и самые опасные точки планеты. Из простого любопытства и интереса историк Джеймс пришел к смелому решению в корне изменить свою жизнь, оставить университет и отказаться от своей преподавательской карьеры, поехать в Париж, чтобы найти это закрытое общество суровых мужчин. Он никому не рассказывал об этой своей идее, которая казалась странной, даже сумасшедшей.

С другой стороны, ничего в его личной жизни не удерживало его. У него не было девушки, и большую часть своего свободного времени он проводил в Интернете или библиотеке, а также в занятиях спортом. Он вставал в пять утра, начинал день пятикилометровым кроссом, затем готовился к лекциям. Его единственным стремлением было узнать побольше о мире и истории. После того как в его голове родилась идея о Легионе, Джеймс более активно занялся спортом, так как он прочитал, что первые месяцы обучения проходят под знаком тяжелых физических испытаний, и хотел быть в отличной форме. Студенты заметили, что за последние несколько месяцев, их лектор не только похудел, но и поменял рубашки и галстуки на спортивный костюм, а портфель – на сумку.

В одной из своих последних лекций Джеймс говорил много о французских колониях в Африке и решил упомянуть об Иностранном легионе. Студенты, заинтересовались этой темой и стали задавать ему самые разные вопросы.

– Ведь все эти легионеры были преступниками? – спросила одна девушка. – Что-то вроде как в фильме «Грязная дюжина», так?

– Не совсем так, – Джеймс начал с энтузиазмом. – Они были добровольцами, и хотя многие из них были объявлены вне закона, решение вступить в Легион было их личным выбором, никто не заставлял их.

– Означает ли это, что, кроме преступников, были и люди, которые не были вынуждены бежать от кого-то?

– Да, конечно, были и такие. Как я начал объяснять вам, у мужчин, решившихся вступить в Иностранный легион, были разные мотивы. Были добровольцы знатного происхождения, которые вступали как обыкновенные солдаты и дослуживались до звания высших офицеров. Некоторые из них отдали свои жизни во славу Легиона, всегда вставая во главе атаки. Несмотря на неоднородный состав, легионеры очень сплочены, и такие различия как национальность, раса или религия не имеют никакого значения. Легион – это их Родина, и миссия их свята.

– А были ли американцы, наши сограждане, которые сражались в этих колониальных войнах в рядах Легиона?

– Как вы знаете, наша нация была основана сыновьями иммигрантов, и, так же как и Легион, всегда принимала и продолжает принимать иммигрантов со всего мира. Вообще-то мы сформировались как независимая нация примерно в то же время, когда иностранные добровольцы, служившие французскому королю, группировались в разные полки, а в 1831 году из них создали Легион. Об американцах в первые годы существования Легиона трудно сказать, но есть свидетельство об одном из наших военных XIX века. Я думаю, что его звали Мадсен и он руководил Федеральном управлением полиции United States Marshals Service Министерства юстиции Соединенных Штатах в конце XIX и в начале ХХ века в Оклахоме. Мадсен служил в XIX веке в Легионе, и после окончания контракта, приехал в США и сделал карьеру на Диком Западе. Это типичный пример настоящего авантюриста.

– Как я понимаю, это была шайка преступников, авантюристов и сумасшедших эксцентрических дворян, – начал рассуждать скептически один из студентов.

– Я думаю, они были похожи на группу наемников, а вы говорите о них так, будто они морские пехотинцы.

– По сути, они не уступают ни в чем нашим морским пехотинцам, потому что сегодня Иностранный легион принимает участие в разных миссиях Организации Объединенных Наций или НАТО. Вы можете сами увериться в этом, если углубитесь в исследовании о французском контингенте, участвовавшем в 1991 году в операции «Буря в пустыне». Там наши солдаты воевали плечом к плечу с легионерами.

– Вы хотите сказать, что Иностранный легион существует и поныне?

– Не только существует, но и активно участвует в самых опасных миссиях НАТО. Не удивительно, что Организация Объединенных Наций хочет, чтоб французский контингент участвовал в миссиях в Африке. Франция всегда посылает свой Легион, так как именно легионеры являются самыми опытными бойцами на этом жарком континенте.

– Сегодня в Легион приходят преступники, как и раньше?

– Насколько я знаю, он уже является частью французской армии, но его двери открыты для кандидатов со всего мира. Что же касается людей с неясным прошлым и уголовным досье, я думаю, что это остается чем-то вроде военной тайны, и даже если существуют такие люди и сейчас, вряд ли мы найдем какие-либо сведения о них. Я знаю только то, что сейчас не так легко быть принятым в ряды Иностранного легиона. Существует очень строгий отбор кандидатов, и только десять процентов успешно проходят через медицинское обследование и справляются с кандидатскими тестами. Потом предстоит еще одно испытание – в течение четырех месяцев обучения будущие легионеры отрезаны от мира и подвергаются ежедневно сверхчеловеческим нагрузкам. Там происходит своего рода естественный отбор, и в конечном итоге остаются самые лучшие.

– Откуда вы знаете так много об этом Иностранном легионе, ведь никто не говорит об этом в СМИ?