Все мои планы на будущее рушились. Страна шла к гибели[3]. Законов не было. Правда, нет худа без добра – мы были свободными, и это был единственный просвет в тяжелой ситуации. Однако очень быстро мы поняли, что желанная демократия и свобода, без куска хлеба ни гроша не стоит. Критиковали и критикуем, этого мы не могли себе позволить при тоталитаризме, но нынешнее правительство не заботилось о людях, их проблемы не были его проблемами. Политики должны были поделить власть, и так София превратилась в Чикаго 30-х. Единственной разницей было то, что не было сухого закона, и пили вволю. Я провел последние школьные годы, протестуя против догм старого тоталитарного режима. Я надеялся, что после падения Берлинской стены люди будут жить лучше, будут счастливы и свободны, но все это были идеалистические идеи шестнадцатилетнего подростка. Позже, в Горно-геологическом университете, я понял, что в наше время каждый должен заботиться о себе сам и сам искать способ выживания. Постепенно мы все превращались в волков-одиночек.

«Нужно найти выход!» – такова была первая мысль, пришедшая мне в голову, пока я ехал между горами и пляжами. Но какое может быть решение, куда я мог направиться? Я ломал голову, а решение не приходило. Я погрузился в созерцание красивых пейзажей, которые окружали меня, дорогу и мотоцикл. В математике задачи без решения остаются нерешенными. Может быть, и в жизни проблема без решения – не проблема? Вы должны ее оставить и перейти к следующему этапу, до того как впасть в депрессию. Я был погружен в воспоминания, когда мысль мелькнула в моей голове: «Решение проблемы – вне Болгарии». Несмотря на прошлую жизнь на родине, я должен был воспользоваться свободой, которую мы обрели после краха коммунизма. Я должен был уехать на Запад, чтобы увидеть, как там живут люди. Я должен был своими глазами увидеть, такая ли там прекрасная жизнь, как все рассказывали. На сей раз я ехал на полной скорости по шоссе к Софии. Я решил оставить Болгарию, которая разваливалась, хотя понимал, что моя жизнь будет нелегкой. С того момента, как я покину родной дом, я останусь один, – ни родственников, ни настоящих друзей, ни тех, кто мог бы помочь в трудной ситуации. Но нужно решить эту проблему, не имеющую решения. Нужно начат жизнь заново! На мгновение я почувствовал себя свободным. Мои мысли уже стали ясными, и я знал, что делать. Решение было принято, и час пробил.

Я получил немецкую визу под предлогом покупки машины в Берлине. Объединенная Германия уже была частью Европейского сообщества, так что визы давали право путешествовать по странам Шенгенской зоны. Я нуждался в деньгах, и должен был продать свой мотоцикл. Это был самый трудный момент, потому что мои подростковые годы были связаны с ним. Я чувствовал себя так, как будто продал свою мечту быть беспечным ездоком и приятные воспоминания о тусовках. Но места для ностальгии не было, я похоронил прошлое. В день отъезда у меня были только деньги, вырученные от продажи всех своих ценностей и решимость отправится в никуда. Я обнял мать, которая застыла у двери квартиры. Она не верила, что ее сын уезжает просто так, без определенного маршрута, движимый единственным желанием отправиться на Запад. Ее глаза были полны слез, но она понимала, что сын ее хочет взять свою жизнь в собственные руки, хотя бы и вступив на тропу авантюриста. «Удачи всем сердцем тебе желаю, но никогда не забывай – здесь живут люди, которые тебя любят». Это были последние слова, которые я услышал перед тем как устремился к новой жизни.

В Варшаве жизнь сильно изменилась с момента падения Берлинской стены. Железная дисциплина и нравственность, введенные жесткой рукой коммунизма, исчезли. Польша, на территории которой был подписан Варшавский договор и которая в течение 50 лет служила интересам Советского Союза, вдруг пошла иным путем. Правительство видело только один выход для своей страны – вступление в Европейский Союз.

После окончания Холодной войны и распада социалистического лагеря каждая страна – участница Варшавского договора – должна была спасать себя поодиночке. Люди тоже должны были понять, что государство больше кормить их не будет и вскоре безработица станет спутником повседневной жизни. Начался процесс перераспределения государственных денег. Правительственный аппарат превратился в мафию, контролирующую крупный бизнес. На более низких уровнях формировались различные группы. Молодые люди, вместо того чтобы искать работу в умирающей промышленности, как правило, предпочитали заняться каким-нибудь бизнесом, а наиболее выгодным в данный момент был импорт автомобилей – в основном угнанных из Западной Европы.

В одну из таких групп попал Лех Чеслик. Только за год до того как заняться этой деятельностью, молодой человек активно занимался спортом и готовился стать профессиональным боксером. Все изменилось так быстро, что он даже не заметил, как его мечты стать чемпионом остались в прошлом и те же ребята, с которыми в последнее время тренировался на ринге, начали угонять машины. Лех был довольно умелым, и с помощью группы экспертов по автомобильным системам безопасности стал одним из самых опытных угонщиков автомобилей в Польше. Как только полякам разрешили разъезжать в Шенгенском пространстве, группировка отправила его доставить несколько Мерседесов из Германии. Из Берлина Лех переехал в Страсбург и начал импортировать в Польшу и французские автомобили.

Уже в двадцать лет молодой человек накопил тысячи долларов и катался на спортивной модели БМВ, которую он сам украл в Берлине. И девушка у него была, фотомодель, дочь босса группировки, который однажды сказал ему прямо, что ему пора жениться. Он обещал Леху, что после свадьбы он будет работать в Варшаве, в основном офисе компании, где все законно. Перед парнем вырисовалась блестящая карьера и упорядоченная жизнь. Готовили пышную церемонию, были приглашены более двухсот нуворишей Польши, а со стороны Леха ожидалось менее двадцати человек.

За день до свадьбы отрепетировали все формальные ритуалы, чтобы все потом прошло прекрасно. После того как проводил невесту, Лех оставил свой БМВ перед ее домом и решил пройтись пешком до дома, где он будет ночевать в последний раз. Когда он активно занимался боксом, он всегда предпочитал пробежаться или пройтись по улицам Варшавы – вместо того чтобы ждать автобуса. Сегодня двенадцать километров от дома его родителей показались ему горным переходом, силы закончились. Почти четыре года Лех не делал таких прогулок, и когда он прошел мимо зала, где некогда тренировался, понял, что он почти потерял спортивную форму.

В тот же вечер Леха вдруг его охватила тоска по прошлой жизни. В те времена, когда у него было меньше денег, он был счастливее. Он потерял своего лучшего друга, с которым он не расставался с детства и который не принял предложение Леха участвовать в бизнесе с угнанными автомобилями. Из-за легких денег Лех бросил и девушку, которую любил всем сердцем. Ева была его первой любовью в школе, и они были неразлучны. Она сделала все возможное, чтобы убедить его не связываться с бандой, но ей не удалось. Всего через неделю после того как они расстались, Лех встретил Терезу, которая была похожей на куклу Барби. В ее объятиях он быстро забыл свою первую школьную любовь.

Вдруг перспектива с завтрашнего дня зажить с Терезой в новой роскошной квартире, подарке будущего тестя, ему уже не показалась такой заманчивой. Ему было хорошо в обществе Терезы, и он хвастался ею перед своими друзьями, но любит ли он ее? Лех сел немного отдохнуть на скамейку, откуда был виден дом, где жила Ева. Она была девушкой, которая разделяла его мечты, и он по-настоящему любит именно ее, а не ту богатую красавицу, которая интересуется только внешним блеском. Хочет ли он всю жизнь провести с избалованной красоткой? В последнее время отец Терезы постоянно вмешивался в их отношения, и Лех осознавал, что тот будет его боссом не только в офисе, но и в доме, и это ему вовсе не нравилось. Оставалось всего часов десять до пышной церемонии, которая бы связала его с новой буржуазией Варшавы. Вдруг Лех решил, что нужно отказаться от этого брака, но ведь отец Терезы не простит такого оскорбления и, конечно, отомстит, могут пострадать и его родственники. Он чувствовал себя в туннеле, из которого нет выхода.