Он предотвратил смерть Дуга, и это, должно быть, изменило все, что должно было последовать за ней. Мозг заработал в полную силу. Кто стоит за всем этим? Особого смысла в действиях врага он не видел. Зачем ему понадобилась Гвен?

— Чтобы добраться до меня, — мрачно пробормотал Друстан.

В этот раз его не опоили. Вместо этого — раз уж в спальне оказалась Гвен — ее решили забрать и использовать как приманку.

Друстан сунул ноги в сапоги, натянул ремни доспехов. В Грейтхолле доспехи пополнились оружием, после чего он помчался к гарнизону.

««Приходи один!» — неслышно рычал он. — Я приду один. А мои люди зайдут с тыла и вырежут до единого всех ублюдков, которые осмелились поднять руку на мою женщину».

Спрятавшись за раскидистым дубом, Бессета наблюдала, как цыгане готовятся к ритуалу, который она выторговала. На земле был нарисован огромный красный круг. Руны, которые были незнакомы Бессете, покрывали его по периметру; темная цыганская магия, с дрожью подумала женщина.

Как только Невин отправился в замок, она выскочила из хижины и торопливо дошла до нужной поляны. Ей необходимо было своими глазами увидеть все, что здесь произойдет. Только так она сможет поверить, что ее сын отныне в безопасности.

Бессета нахмурилась, глядя на своего врага. Невеста Друстана, которую — в этом Бессета не сомневалась — вытащили прямо из постели, была идеальной приманкой. Скоро сам лэрд появится здесь, цыгане заколдуют его и унесут прочь, в тайное подземелье, а ее тревоги останутся позади. За то, чтобы наложить заклятие еще и на девушку, цыгане потребовали дополнительной платы, и Бессете пришлось выкрасть часть сбережений Невина, но в борьбе за жизнь сына все средства хороши.

В нескольких ярдах от поляны Невин с тяжелым сердцем наблюдал за матерью. Некоторое время назад ей стало хуже, перепады настроения были просто пугающими, а глаза светились безумным огоньком. Она следила за сыном с таким настойчивым отчаянием, словно боялась, что в него в любой момент может ударить молния. Невин делал что мог, стараясь развеять ее подозрения по поводу Друстана МакКелтара, убеждал, что лэрд не может причинить ему вреда, но уговоры на мать не действовали. Она заблудилась в своих страхах и не видела ничего, кроме них.

Он пробормотал благодарственную молитву за то, что Господь привел его сегодня сюда. Этим утром Невин проснулся с недобрым предчувствием и, вместо того чтобы сразу отправиться в замок, спрятался за домом. Ждать пришлось недолго: уже через несколько минут его мать выскочила из дому. С безумными глазами, растрепанными волосами, кое-как одетая, она натянула капюшон на лицо и побежала к лесу.

Невин последовал за ней, стараясь держаться на расстоянии. Бессета добралась до края леса, туда, где деревья расступались, образуя полукруглую поляну на берегу небольшого озера. Чем дольше он наблюдал за матерью, тем тяжелее становилось на душе. Что она делает? Какое отношение имеет к цыганам и для чего на поляне нарисованы странные символы?

Когда небольшая группа цыган отделилась от остальных и вынесла в центр алого круга связанную девушку, Невин замер. Это была именно та светловолосая девушка, которую он видел в замке. Один из цыган посмотрел в его сторону, и Невин отступил под прикрытие ветвей, прячась в тени.

Что за злодейство они задумали? Почему его мать прячется там же, куда принесли связанную девушку из замка? Во что впуталась Бессета со своими глупыми страхами?

Расправив рясу, Невин напомнил себе, что он Божий слуга и должен исполнять свой долг перед Богом, несмотря на слабое тело и мягкий характер. Что бы здесь ни замышлялось, ясно, что добра это не принесет. И его долг как священника — предотвратить злодеяние, пока никто не пострадал. Невин зашагал вперед, но прежде, чем он достиг края поляны, туда влетел Друстан МакКелтар на взмыленном черном жеребце. Лэрд соскочил на землю, обнажил меч и двинулся к группе цыган, которые несли девушку.

— Отпустите ее. — Голос Друстана звучал хором сотен других голосов, серебристые глаза сияли.

Это не просто голос, понял Невин, это заклятие силы. Он снова отступил, моргая. Цыгане бросили свою ношу с такой поспешностью, словно она жгла им руки. Тело девушки ударилось о каменистую землю и откатилось почти к самым ногам Невина.

И разверзся ад. Когда на поляне воцарился хаос, Бессета упала на колени. Она вытерла вспотевшие ладони о юбку и с ужасом смотрела, как из леса появляются вооруженные стражники. Все пути к отходу были отрезаны — позади было озеро, впереди и по бокам напирала замковая стража, и цыгане схватились за оружие.

Неправильно, неправильно, все должно было быть совсем не так! Бессета воспользовалась суматохой, чтобы незаметно пробраться к повозке — на ней цыгане собирались увезти заколдованного лэрда.

Цыгане вооружились арбалетами. Стражники подняли щиты и обнажили мечи.

«Здесь будет смерть и море крови», — подумала Бессета, радуясь тому, что Невин сейчас в безопасности, в замковой церкви. Возможно, Друстан МакКелтар погибнет в этой стычке и его не придется заколдовывать. Возможно, он погибнет не от ее руки.

Возможно.

Но «возможно» — слишком мало для того, чтобы убедиться в безопасности сына.

«Я не причиню вреда МакКелтару», — обещала она Невину, и она сдержит свое слово. Ведь если сын не сможет доверять собственной матери, кому же он сможет верить?

Она так тщательно спланировала похищение, что с головы лэрда не упало бы и волоска. Но теперь все ее планы рухнули, и, чтобы обеспечить безопасность сына, она должна взять дело в свои руки. Пусть ей нельзя убить Друстана МакКелтара до того, как он женится на своей леди, пусть, но ведь по поводу этой самой леди она ничего не обещала. А сейчас о девушке все забыли в пылу битвы.

Девушку, лежащую на земле, могли затоптать кони… но могли и не затоптать. В нее могла попасть — но могла и не попасть — шальная стрела.

Бессета быстро приняла решение. Если Друстан выживет в этой битве, ей придется позаботиться о том, чтобы он не женился. Нахмурившись, женщина посмотрела на невесту лэрда, которая пыталась освободиться от пут, и направилась к повозке. Дрожащими пальцами Бессета вытащила взведенный арбалет и, собравшись с силами, навела его на девушку.

Глаза Невина расширились от ужаса. Его мать, его родная мать собралась убить человека! Она действительно сошла с ума! Ведь сказано: не убий!

— Нэй! — закричал он, бросаясь вперед.

Бессета услышала его голос и замерла. Палец на спусковом крючке задрожал.

— Нэй! Мама! — Он с разбега бросился наперерез, стараясь закрыть связанную девушку своим телом, и рухнул на нее сверху. — Не-е-е…

Крик резко оборвался, когда арбалетный болт вонзился в его грудь.

Бессета застыла. Ей казалось, что весь мир замер вокруг нее. Шум боя стал далеким и приглушенным, а сама она оказалась словно в туннеле, на другом конце которого лежал ее умирающий сын. Бессета подавилась рыданием, колени ее подогнулись, и старая женщина упала на землю.

Видение снова пришло к ней, на сей раз оно было полным, и Бессета увидела лицо четвертого человека. Человека, которого ей никак не удавалось рассмотреть раньше. Немудрено, ведь четвертым человеком была она сама.

Она была женщиной, повинной в смерти Невина. Невеста лэрда была здесь совершенно ни при чем. Ох, конечно, если бы не она, Бессета не стала бы планировать похищение лэрда, не воплотила бы эти планы в жизнь и никогда не выстрелила бы в любимого сына.

«Свершится Господня воля». Невин тысячи раз говорил ей это… но больше никогда не скажет. А она верила в свои видения больше, чем в Бога, пыталась изменить порядок вещей и вот в итоге сама же сделала то, чего больше всего на свете боялась.

Бессета склонилась над сыном и услышала его тяжелое хриплое дыхание, которое для нее было в сто раз громче, чем шум боя на поляне. Она забыла о том, что вокруг звенят мечи, что в ее сторону летят стрелы, подползла к своему умирающему сыну и положила его голову себе на колени.