Короче, отправить душу в г'Ад было как засунуть отрезаный при несчастном случае палец в пакет со льдом, чтобы хирурги могли пришить его обратно. А очередь в него означала, что «льда» под рукой не оказыается, и демон вполне может сожрать жертву до того как она туда попадет. В общем, с этим тоже надо было что-то делать. Тем более, что начинался один из суточных пиков смертности, и в ближайшие пару часов ситуация должна была становиться хуже. Вы можете спросить, а что это за суточный пик смертности в рамках планеты? Ну, да, известно что большинство смертей случается ночью в районе так называемого «Часа Быка», но ведь Земля-то круглая. Если где-то утро, то где-то вечер, верно? Откуда пики? А от того что плотность населения неравномерно распределена по меридианам, так что, когда час Быка идет над сушей происходит пик, а когда над Тихим или Атлантическим океаном — спад.
Я покрутил в уме возможности и чуть-чуть увеличил предварительную зачистку перед отправкой. Чем меньше остается от демона, тем медленней он может жрать жертву. Опять же, чем меньше излишков на душах, чем меньше они «весят», тем быстрее их можно переправлять в спасительную медленную память. Но и перекручивать этот параметр тоже чревато, поскольку если остается слишком мало, то душа запросто и сама развеяться может. А ведь и правда, человек был. Ну, да, не любил его никто, поскольку от человека-то почти ничего не осталось, но что осталось все-таки осталось от человека…
Хотя по-совести, этот самый человек сам в себя демона пустил, сам ему потакал, сам позволял себя жрать. Так что, многие сказали бы что и спасать тут нечего, заслужил. Но это с точки зрения смертного, который не может казнить только плохую половину преступника. И который не растил эту душу не просто как мать — десяток-другой лет, а несколько жизней, реинкарнацию за реинкарнацией.
А путь реинкарнированой души, ой, как нелегок. Только что вселилась, а тело ничего не может. Приходится быть паразитом. А потом растет, уже и могло бы чем-то полезным заняться, вот только животное тело невероятно лениво, что те демоны, и пока сможет ездить у кого на шее — так и будет. А чего хотите? Оно ж эволюционировало, как машина для выбора наименее энергоемкого пути выживания. А паразиту практически всегда легче, чем независимому организму. Вот только в этом состоянии душу не разовьешь, а то, гляди, и загубишь. Человек вынужден рождаться паразитом, но полноценной жизнь становится только в фазе симбиота, а это очень противоречивые состояния. Вот и начинает молодое животное на всякие выкрутасы идти, чтоб его и дальше кормили и ублажали, а любящие папа с мамой, того гляди, еще и потакают, и чем дальше это продолжается, тем сложнее молодому животному превратиться из паразита в симбиота — как алкоголику с бутылкой расстаться.
Хорошо еще, у природы предохранитель стоит — в подростковом возрасте тестостерон выплескивается из одних шаров и бьет по другим. Это по многим причинам нужно, в частности, чтобы молодое поколение активно лезло во все щели, что в природе вокруг, что в обществе. На предмет, а нельзя ли чем вокруг разжиться или попользоваться, и не можно ли уже то, что родители думали, будто нельзя. Люди ведь в ледниковый период сформировались, климат быстро менялся, миграции опять же, так что важно было, чтобы программы в головах были последней версии и соотвествовали реальности. Пока ребенок маленький, он, что скажут, в то более-менее и верит, а в подростковом возрасте приходит время попробовать все эти запреты на прочность. Причем от запретов природных — «а нет ли хорошего непотревоженного ягодника на той скале, куда никто не лазает?» — до социальных — «сколько можно нарываться с вождем, чтоб он еще не побил, а все девицы подумали, что ты самый крутой?»
Вот и с паразитизмом, нарываются, пока сходит с рук. Ключевое слово — «пока», то есть, пока получается продолжают нарываться. Ясное дело, при таком критерии есть гарантия, что рано или поздно нарвешься. Причем чем больше потакают родители, тем позже и сильнее. Если слишком потакают, то бывает, что и слишком поздно. И если фаза паразитизма запущена, то вылетает дите из семьи как пробка, а заодно и из паразитческой в независимую фазу, что в этом случае является благом. Поскольку, потеряв страховочную сетку под ногами и хлебнув фунт лиха, даже самые запущенные случаи обычно худо-бедно встают на ноги. А из независимого состояния в симбиотическое уже легче переходить. Конечно, не без издержек тоже, кому-то достается слишком уж большой фунт лиха. В общем, не дай Бог с таким предохранителем сталкиваться. Лучше уж самому, наплевав на политическую корректность и креативные теории, всерьез воспитанием дитяти заниматься.
А теперь представьте каково через такие циклы с детенышем несколько раз пройти. Еще есть желание результаты таких усилий развеять, поскольку «так им и надо»?
Есть, конечно, и иная крайность. Другие, куда более неприятные личности, наверняка заорали бы, чего это я на себя беру и какое мы право имеем «бедных» демонов изничтожать. А также рассказали бы слезливую историю про гориллу или льва, к которым в клетку кинули демона, и которые к нему привязались и кормили из своей миски, и очень сильно тосковали, когда демон все-таки помер.
Не подумайте, что я хоть что-то имел в виду против кошек и собак, насчет которых такие слезливые истории обычно и рассказывают. Совсем наоборот. Кошки и собаки — это высшие млекопитающие, у них тоже есть так называемые зеркальные нейроны, предназаначенные для моделирования чувств и мозговых процессов социальных партнеров. Так что, когда мы живем рядом с Муркой или Барсиком, часть нас самих, небольшое наше отражение начинает жить в них, а они взамен отражаются и живут в нас, и вместе с нами отправляются в Гайю с каждым сном. Причем, это не художественная метафора, а реальный физиологический процесс с участками мозга, отвечающими за эту способность. Живя рядом, мы в каком-то смысле сливаемся душами с нашими любимцами, даже если и сами этого не сознаем.
Вот только демоны — это не кошки и собаки. Демоны — это как плесень на кафеле в ванной или гниль в перекрытиях, которая разрушит ваш дом, если ей это позволить. Это раковая опухоль, которая сожрет человека, если ее не удалить. Так что, нечего их персонифицировать и рассказывать слащавые или геройские сказочки о коммунизмах, свободных рынках, райских девственницах или перевранных правах человека, ради которых обычные люди должны умирать. И разговор с демонами может быть только один: распознал — сотри.
Перспектива вокруг меня неожиданно изменилась, и открылся вид на выстроенные рядами и колонками в форме обьемного куба виртуальные миры, точнее, их индикаторы. Ох, блин, ё-к-л-м-н… зафилософствовался, совсем об этом 5F79 забыл. А он — вот, перед носом, и правда мигает. Я ж не спать сюда пришел, делом заниматься! Навожу в центр, увеличиваю, и желтая мигающая точка превращается в изображение сферы. Внутри нее светятся багровым несколько клякс, одна огромная, несколько больших, и множество помельче. Кляксы соединены друг с другом отростками и неприятно пульсируют, как будто переваривают что-то. Самая большая клякса протянулась щупальцами к другой, голубоватой, которая дергается, будто пытается вырваться, и при этом расползается по обьему вокруг. В общем, вид, будто одна амеба пытается сьесть другую.
«Что это?» — вопрошаю мысленно и скорее риторически. Оказалось, что поисковые системы Гайи и так понимают, так что сразу зазвучал ответ бесстрастным женским голосом компьютера из СтарТрека:
«Обнаружен примитивный демон с некромагическим способом распространения,» — визуализация услужливо подсветила багровые кляксы, — «Показана карта поражения сети мира 5F79. Заражено три целых две десятых процента сети. Демон начал цикл питания. Жертва,» — на этот раз подсветилась расползающаяся голубая клякса, — «является реальной личностью.»
«Покажи параллельно,» — приказываю я. Рядом с большой картой шара появляется трехмерный экран. Богато обставленная спальня в стиле позднего средневековья, с кроватью под балдахином, резным креслом перед столом-конторкой, а в углу здоровый стол-алтарь из цельного куска черного камня. И голый мужик, насилующий молодую блондинистую женщину, прикованную к этому алтарю цепями, в процессе заодно нарезающий свою жертву на мелкие кусочки гнусного вида обсидиановым ножом.
