— Не знаю, — честно признался я, — Но подозреваю, что набор узлов и соединений между ними различной проводимости.

— Вот именно, Лех, набор узлов и соединений, выглядящих именно как этакое вязание-плетенка, — подтвердил Миха, — А потом это вязание и сажается на группу свободных узлов Гайи, на которых оно затем и выполняется. Этот процесс у них и называется «влить энергию в заклинание». «Энергия» — это и есть ресурсы-узлы. Короче, написал программу, нашел на чем ее выполнить — и вперед. Еще вопросы есть?

— А нам, стало быть, это без надобности?

— Не совсем, — ответил Миха, — Для бытовых целей — без надобности, а вот если разбираться, что на каком-то участке сети произошло, то рассматривать эти узоры-«плетения» приходится очень внимательно. А то, не дай Бог, демона какого пропустишь, потом мир придется заново форматировать… Оно того стоит?

Я не успел ответить, поскольку Аля все-таки решила выйти из пены морского прибоя и вернуться к нам, плюхнувшись в третье кресло.

— Кто-нибудь тут поухаживает за девушкой? — поинтересовалась она.

Миха тут же налил нектара в новый бокал, но Аля проигнорировав его взглянула с ожиданием на меня. Я пожал плечами, и проявив неуважение к местной чайной традиции, предьявил ей материализованную из воздуха уже знакомую фарфоровую чашку с горячим душистым чаем, которую она благосклонно приняла. Впрочем, Миха не растерялся, и вместо ожидаемой подколки, просто тут же воспользовался невостребованным бокалом. Похоже, ему и правда было по фигу.

— Так, Лех, с магией мы разобрались? — поинтересовался он у меня.

— Ну, не совсем, много деталей неясны, но… — ответил я.

— Ну, вот та же чашка с чаем, — начал терпеливо обьяснять Миха, — Ты ее захотел, связался с Гайей, она провела поиск программ, которые ее создают, если результат был неоднозначен, заново связалась с твоим подсознанием, чтобы уточнить что нужно, выделила ресурсы, и выполнила эту программу, в результате чего у тебя в руке оказалась чашка с чаем. Более того, если ресурсов под рукой не было, она еще и создала их тут же в нужном количестве. Это как у нас происходит.

А у смертного мага все сложнее. С Гайей у него связи нет, искать в ней он не может. В лучшем случае, он может методом научного тыка найти нужную ему программу и заучить, где она находится. Далее, ресурсы-узлы ему доступны только те, что рядом без дела болтаются, а их даже на простейшие дела маловато. Так что, создает он очень простую и короткую программу, которая таки действительно выглядет как этакое макраме, сажает ее на узлы, оказавшиеся под рукой, и запускает ее. А все что эта программа делает — это дотягивается до реальной программы и запускает ее.

— А чего бы ему сразу нужную программу не создать?

— Смеешься? — удивился Миха, — Ты сам подумай, насколько сложна программа даже для этой чашки чая. Не удивлюсь, если она в смертные мозги вообще не влезет. Так что все, что они могут — это, выражаясь твоим языком, inlcude, main() и вызов…

Неожиданно, на фоне моря появился силуэт профессора:

— Так, забыл сказать, сегодня и завтра все трое можете гулять, заодно Алекселя поднатаскайте, а завтра вечером Алексель с Михаэлем на дежурство. Понятно?

— Понятно, — кивнул головой Миха и профессор благополучно растворился в воздухе.

— Что понятно? — спросил я, — Что за дежурство? Почему?

— Как по чему? — опять удивился Миха, — По мирозданию, конечно. Не бойся, ничего страшного. Рутина, справишься. И вообще, не боги горшки обжигают… — Миха задумался, — Хотя в нашем случае эта поговорка как-то неправильно звучит.

Ночь прошла как обычно — то есть, волшебно и удивительно, причем, что характерно, волшебно и удивительно в мире смертных. Все-таки, что-то в этом есть — жить там. Ну, может не постоянно, не каждый день… короче, если не путать туризм с эмиграцией, но есть в том мире какой-то шарм.

А утро мы бессовестно прогуляли по пляжу с Алей, перемежая это лишь недолгими чаепитиями. Кстати, мы вполне могли бы это делать прямо там, на пляже, но Аля почему-то настаивала на возвращении в избушку как на каком-то странном языческом ритуале… А, ладно, какая разница?

Заодно я первый раз искупался. Подбила меня на это, разумеется, Аля, поскольку сам я хоть и люблю воду, но рефлекс загорать-покупаться, раз уж на море, у меня давным давно прошел. Нет, правда, идиотизм какой-то лежать ничего не делая пластом и ждать пока кожу бомбардирует ультрафиолет, разрывающий цепочки белков и ДНК, и, как вроде бы уже вполне убедительно доказано, не так уж редко приводящий к раку кожи. Вряд ли мое новое тело было этому подвержено, но тем более было как-то глупо терять время таким образом. А уж погружаться в холодный солевой раствор явно можно было только с терапевтическими целями, как я обычно на этот процесс и смотрел.

Однако у Али, даром что богиня, рефлекс этот присутствовал во весь рост, так что ей приспичило лезть в воду, а заодно она и меня уломала. Что, как вы и сами догадываетесь, ей удалось без малейших усилий, несмотря на мое отчаянное сопротивление. Получив мое согласие на участие в заплыве, она одним изящным движением скинула свою хламиду на песок, оставшись опять в своем белоснежном купальнике. Я же тем временем воспользовался плодами тренировок и простым мысленным пожеланием сменил свое одеяние на те самые пушистые трусы-шаровары, в которых впервые проснулся в этом мире. Интересно, зачем она скидывает одежду на песок, пододевает заранее купальник, если наверняка тоже может сменить одно на другое мгновенно одним движением мысли? Наверное, опять какая-то мудреная психология…

А все-таки, хороша у нее фигура… очень хороша… слов нет как хороша… настолько, что идея лезть в холодную воду начинает казаться вполне уместной. Войдя в зону прибоя я тут же ощутил, насколько иным оказалось мое новое тело. Во-первых, доходящие до плеч волны не сбивали с ног, и вообще эта жуткая смесь соленой воды и взвешенного прибоем песка воспринималась как своего рода джакузи — приятно, чуть щекотно, но и только. Я скосил глаза на Алю, застывшую примерно по пояс в воде, как какая-то прекрасная античная статуя. Каменная статуя. Ее волны тоже не брали, а разбивались об эту каменную статую как о волнорез с фонтанами брызг, водоворотами и клочьями пены. Примерно то же самое происходило и вокруг меня. Интересно, а вода-то теплая… В реальном мире здесь близко к берегу подходит холодное течение, так что от Сан-Франциско и на север вплоть до Канады и Аляски тут в океане без гидрокостюма особо не покупаешься. И нате вот, сюрприз…

— Аль, а тут что, действительно климат подправлен? — спросил я ее, — Вода ж теплая.

— Это, Алеша, не столько климат подправлен, хотя это тоже есть, — ответила богиня, — сколько твое новое тело на холод совсем иначе реагирует. Ему ведь холод не страшен, вот и не вызывает ни малейших неприятных ощущений, и потому и воспринимается как теплая вода.

Я, почти вовремя вспомнив, что не следует на нее слишком заглядываться, отвернулся в сторону океана и решительно пошел вперед. И тут же обнаружил третью особенность. Это тело явно было тяжелее воды, причем заметно тяжелее. Для проверки, я попробовал было поплыть и тут же камнем опустился на дно. Поднявшись на ноги и отфыркиваясь, я поймал взгляд Али и поинтересовался:

— Ну, и как же тут плавать? Я же тяжелее воды. Физических законов вроде никто еще не отменял?

— Как и летать, — ответила она легко пожав плечиком, — Левитацию тоже пока что еще никто не отменял.

— А мы, что, и летать умеем?

— А ты попробуй.

Я попробовал, и ничего не вышло. Потом я вспомнил поучения профессора: «Главное — четко себе представь, что ты хочешь.» Я представил на ногах летучие сандалии Гермеса, поднимающие меня вверх, и тут же оказался висящим вниз головой над волнами. Мда-м, законы механики в отношении центра тяжести тут явно тоже никто не отменял. Тогда я развеял сандалии, и тут же плюхнулся в воду. Возмущенно фырча и отплевываясь под алиным взглядом, я вообразил у себя за спиной крылья. Оказывается, представлять в моем положении было чревато, поскольку они действительно появились именно там, где я их и представил. Причем они не были частью тела, а крепились на ремнях, как парашют, что имело смысл, поскольку без огромной птичьей грудной кости-киля, им просто не было к чему крепиться в скелете. Сначала крылья оказались маловаты, но я их увеличил, укрепил, и дело начало налаживаться. По крайней мере, я теперь висел над волнами головой вверх и тяжело махал крыльями как грузовой вертолет… но как перейти на полет — все равно не было понятно.