– Отговорки, ты, Мастер, ищешь. Засунул меня в монастырь, чтоб не мешалась, Лиру – в кузницу, теперь в ясли, а сам маешься от безделья, на луну воешь.

– Ой, Коша, перестань грустить, сейчас опять малышки заплачут. А тебе, Анна, нельзя так говорить! Коша ни разу своего слова не нарушил. Обещал мне помочь отомстить врагам – выполнил. Обещал земли и замок вернуть – у меня теперь три замка. Не знаю, что с ними делать. А ты – мечтала руку получить – получила. Хотела магистром стать – стала.

– И кому из нас от этого лучше? Кто счастлив? Назови хоть одного! Мастер на луну воет. Тебя по ночам кошмары мучают. Я в себе разобраться не могу. Не знаю, где свои, где враги. Мои люди спрашивают, воюем мы с драконом, или заодно с ним. Отвечаю – сами думайте. Кстати, мастер, есть ведь у меня специалист. Влезет тебе в извилины, каждую мысль измерит, взвесит, мокрой тряпочкой протрет и на нужную полочку поставит. Всю постороннюю гадость из твоих мозгов вычистит. И будешь ты не киберусом, а самим собой. Как идея?

– А ваш мир никогда не узнает, кто такие Прокофьев, Скрябин, Шекспир и Марк Твен.

– До чего с тобой трудно, Мастер. Приносишь тебе ключи от счастья на золотой тарелочке, так ты все равно найдешь отговорку. Все, хватит с меня. Буду жить как хочу, рожать от кого хочу. Если ждать, пока ты надумаешь, умереть можно. Дай слово дракона, что не полезешь в мою личную жизнь.

– Подожди, Анна, так нельзя…

– Я не о политике. И так твои идеи в жизнь толкаю. Я о личной жизни. Даешь слово?

– Разве я когда-нибудь…

– Даешь?

– Даю.

– Слава Богу. С этим покончили. Лира говорила, тебе крыло сшили. Прокатишь меня?

– Черт! Забыл! Где оно?

Крыло оказалось так себе. Совершенно не чувствую потоков воздуха под искусственной перепонкой. Ремни режут брюхо, сползают, грозя порвать здоровую перепонку. Мышцы атрофировались от долгого безделья. Нужно доводить конструкцию до ума. Но в принципе летать можно. Парить, планировать. Если не лихачить и не выпендриваться на трех G.

На балкон высыпала вся наша публика. Часа два я тренировался у всех на виду, устал, как собака, но вернулся довольный и счастливый. По свежим следам направился на инженерную базу вносить изменения в крыло. Киберы заканчивают сборку очередного вертолета. Другая компания киберов загружает во второй вертолет детали ветряка, компьютеры, еще какую-то аппаратуру. Рядом Анна с Лирой. Опять что-то замышляют. Просто удивительно, как они сошлись. Все-таки Анна вдвое старше, и характеры совсем разные. Увидели меня, покраснели и набросились с двух сторон.

– Мастер, перестань подслушивать и выметайся. Мы о тебе говорим, – вытолкали за дверь. Иду в экранный зал выяснять новости. Серьезных – никаких. Горный комплекс дает руду. База перешла на самообеспечение на 80% по ассортименту и 98% по весу промышленных изделий. Остальная мелочовка в избытке имеется на складах. На скалах вокруг вертолетной площадки монтируется три десятка ветряков. Это решит наши энергетические проблемы. Лира организовала в Замке больницу. Любой может в нее попасть, даже симулянт, но с условием, что домой вернется только после окончания карантина. А пока добровольно-принудительно больные учат грамоту. Сэм лишился возможности в открытую распространять велосипеды, поэтому дал приказ киберам развозить их по ночам на вертолетах и оставлять в лесу рядом с деревнями. Медленно, но верно двухколесный ускоритель прогресса проникает в крестьянские массы. Как сказано! Жаль, зима наступает. На что зимой велосипед? Может, сразу приступить к электрификации всей страны? На основе ветряков. Экологически чистых и интуитивно понятных. Зимой ночи дли-инные. А тут лампочку на потолок, книжку с картинками в руки. Двух зайцев одним ударом. А что, ветряк на крышу, аккумулятор на чердак и лампочки на 36 вольт по всему дому. Только ветряки надо не очень мощные, и в аккумулятор ограничитель поставить, чтоб мужики чувствовали связь между силой ветра и яркостью лампочек. Пусть ругаются, по два, три ветряка ставят. Зато думать будут, поймут, откуда электричество берется. Если слишком мощный ветряк поставить, будут думать, что электричество не от ветра, а от Бога. Слишком хорошо тоже плохо. По-моему, здорово придумано! Как там Пушкин говорил? Ай да Пушкин, ай да сукин сын! Ай да Коша, не будем уточнять! А к весне насчет телевизоров подумаем! Главное – чтобы не было культурного шока. Пусть пока к узлам связи привыкают. Можно еще хитрее сделать – ставить только тем, у кого патент на грамотность есть. Пусть знают, что ученье – свет! Неученых – тьма… Райкин.

Заношу идеи в компьютер, в генеральный план развития. Честно говоря, планом это назвать нельзя. Так, заметки на тему. Надо будет всерьез заняться планированием, систематизировать, составить сетевой график, альтернативные варианты…

Заходит попрощаться Анна. Хвастаюсь последними идеями. Анна морщит лоб.

– Мастер, ты как ураган. У нас веками разрабатывают планы форсированного развития, медленные, осторожные. А ты прешь как бешеный слон. Трех месяцев не прошло, уже видеокоммуникаторы по всем деревням. Знаешь, через сколько лет у нас первая электролампочка запланирована? Если старым записям верить, Повелителям, и то такие темпы не снились. И все тебе удается, все получается. Вот ведь что удивительно. Не живешь, а играешь. Ты говоришь – культурный шок, культурный шок. Я сомневаться стала, существует ли он вообще. У тебя бабы на узлах связи посиделки устраивают, по часу ругаются, кому первому кибер пол мыть будет, или дрова колоть.

– Об этом я не знал. Безобразие нужно или прекратить, или узаконить. Очередь, например, установить. Расписание на стенку повесить. Пусть читать учатся.

– Ага, весь ты в этом. Теперь, кажется, понимаю твою методу. У нас в Риме это называется ползучий эмпиризм. От жизни идешь, не от теории. Только щелочку покажи, ты весь туда влезешь. Хочешь еще идею дам? Лира говорит, вам людей не хватает. А на Островах Восходящего Солнца мы рождаемость ограничиваем, младенцев топим. Хватит тебе сорок тысяч малышей в год?

– О, Боже…

– Понятно. Когда будешь готов к приему, свистни. А сейчас прощай. И береги Лиру. – Выходит.

Заношу предложение Анны в компьютер. Теперь надо заняться старыми мозолями.

– Компьютер, кто такие Повелители?

– Люди.

Логично. Но я хотел узнать немного другое.

– Из какого времени они пришли?

– Нет информации.

Обидно. Зайдем с другого конца.

– Почему повелители ушли?

– Нет информации. По косвенным данным, из-за размягчения связности параллельных континуумов.

– Что такое параллельные континуумы?

– Нет информации.

Допрашиваю компьютер около часа. Бесполезно. Видимо, кто-то хорошенько промыл ему мозги. Фраза о параллельных континуумах была извлечена из черного ящика кибера, который слышал разговор двух людей, а потом, после аварии, попал на склад металлолома. Черные ящики работающих киберов были стерты. Чего я не пойму, какой смысл стирать информацию в компьютерах и набивать в мой мозг, чтоб я потом перегнал ее снова в компьютер?

Ладно, проехали. С этим вопросом, что называется, мордой об стол. Есть еще один. История с географией. Что за горы Лаканеллы? Полтора года живу черт знает где.

– Компьютер, выдай на экран глобус.

Думал, меня уже ничем удивить нельзя. Может, это ошибка? С чего бы вдруг начал ошибаться главный компьютер? Но, если это правда, значит…

– Компьютер, поверни глобус.

Да, это не Земля. Но, с другой стороны, это именно Земля, только… Вот именно, только не такая. Каждый материк почти такой же. Только Африка отодвинута от Евразии градусов на десять к южному полюсу. Вместо Средиземного и Красного морей – широченный пролив. Коварные британцы живут на полуострове. Между Северной и Южной Америкой широкий пролив. Кубы нет, Новой Гвинеи нет, Суматры нет. Но я же точно помню, Северная Америка соединялась с Южной. Там еще Панамский канал рыли. Финансовые аферы на его акциях. В частушках пели: «А-а, а-а, Панамский канал». Американский авианосец по нему тащили, который на сорок сантиметров уже канала. И Суэцкий канал был. Честное слово, был! Пока его не было, в Индию вокруг Африки плавали. А вот тут была Куба. Куба, любовь моя. Страна багровых закатов. Или рассветов? Фидель Кастро там жил. А Карибский кризис, он что, мне приснился?