) Значится на карте Ивана Ислѳньева 1779 года.

2) Мышецкий, История о козаках, вапорожских, Одесса, 1852, 21.

3) Эварницкий, Запорожье в остатках старины. Спб., 1888, П, 15? Значится и на карте Исденьева 1779.

) Записки одес. общ. ист. и древн.. Ш, 578. б) Записки одес. общ. ист., VII, 184; Ш, 577.

6) Величко, Летопись, Ш, 483—485. Акты, XII, 701.

7) Записки одес. общ. ист. и древн., Ш, 578.

152

реки Волчьей и песчано и каменисто и потому весьма удобно для переправы. Переправы через реки Самару и Орель очень долго задерживают путников и при этом их часто окружают татары и берут в плен ); наконец броды на реке Самаре и ее притоках: Песчаный брод, Калинов, Вольный, Гришкин, Кочереженский, Терновский и Чаплинский 2).

Самый способ переправы через реки практиковался у зашг рожцев или такой же, как и в настоящее время—посредством плотов, паромов, лодок, или же подобно тому, как то делали татары. «На лодку, довольно плоскую, они кладут поперек жердь, привязывают к ней лошадей рядом, по равному числу с обеих сторон для равновесия; потом накладывают на лодку багаж и отчаливают от берега. Лошади следуют за лодкою и плывут медленно; хотя оне выбиваются из сил, но короткая привязь к жерди поддерживает их, и татарин без труда причаливает к противоположному берегу, разумеется, в ясную и тихую погоду... Для переправы через Днепр татарское войско выёирает места с отлогими берегами. Каждый татарин связывает из камыша два пука, длиною в три фута, а толщиною от десяти до двенадцати дюймов; сверху прикрепляет к ним три поперечный палки, на фут одна от другой, а снизу жердь5 которая идет с угла на угол и привязывается к лошадиному хвосту; кладет на такой плоть седло, а по нем одежду, стрелы, саблю, и ногой, с плетью в руке, входить в реку и погоняет лошадь; схватив одною рукою узду и гриву, безпрерывно понуждает коня плетью и, не выпуская ни гривы, ни узды, разсекает волны свободною рукою попеременно то правою, то левою. Приближаясь к противоположному берегу, когда вода станет доставать лошади только по брюхо, татарин останавливает ее, от« вязываеть от хвоста камышовый плоть и выносить оный на берегъ» 3).

) Гербѳрштейн, Записки о Московии, Спб., 1866, 108.

2) Летопись занятий археограф, коммиссии, 1861, I, 60—63.

3) Боплан, Описание Украины, Спб., 1832, 30, 58—59; Михалон Лити гн, Архив Калачова, Москва, 1854, II, 2, стр. 65.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.

Леса в пределах вольностей запорожских козаков Разныенаэвания леса у вапорожских козаковъ—гай, чагарник, байрак; укаэания, о запорожских лесах писателей XVI, XVII веков и геометрических специальных планов XVIII века. Леса по правому берегу Днепра, его островам и в юговападной окраине вапорожских вольностей по речкам Омельнику, Самоткани, Домоткани, СухойСуре, КняжимъБайракам, Желтой, Зеленой, Ингульцу, лес Черный и Чу та, леса по Саксагани, Бешке, Аджамке, Бѳрѳзовке, лес Соколиный между Березовкой и Темной долиной, леса по Ингулу, Сугаклее, Сугаклейчику, Мертвоводу, Чечаклее, Громоклее, между Кагарлыком и Терновой и по реке Бугу. Леса по левому берегу Днепра, знаменитый ВеликийЛуг и Геродотова Гилея, его островам и далее от Днепра в севѳровосточной окраине—орельские, самарскиѳ леса; леса по степным речкам и по склонам Авовского побережья.—Общий вывод из обвора лесов, причины малолесья и преобладающая лесная растительность в вапорожских вольностях.

У запорожских козаков различались собственно дес, гай, чагарник и байрак; гаем называлась небольшая роща, преимущественно на ровном месте из деревьев неболыпих, легких, скоро зеленеющих ); чагарником, от тюркского слова «чагал», назывался мелкий, тернистый кустарник, перелесок, иногда молодняк, выросший на месте срубленного леса; байраком от тюркского корня «баир»—косогор, назывался небольшой, но изъ

) По объяснению профессора Будиловича, «гай» дославянское слово; в литовском ему соответствует gajus, в готском gavi, Сап, в греческом {аиа. санскритском gavya, paturage des vaches, в церковнославянском гай, nemus, в русском гай, дубрава, роща, кустарник. «Киевския Известия» Первобытные славяне. Киев, 1878, I, 102.

153

толстых и тяжелых дѳрѳвьеЕ лес, преимущественно в оврагах и по склонам их.

Запорожские козаки занимали огромное пространство степей, прилегающих к обоим берегам Днепра в его нижнем течении между Бугом на западной и Калмиусом на восточной стороне; все это пространство вольностей запорожских козаков носило характер степной по преимуществу; лесаже в нем росли только по местам низменным,, наиболее влажным или же наиболее суглинистым и супесчаным, т. е. по берегам рек, озер лиманов, речным островам, склонам балок, оврагов, пригорков; все другия места представляли из себя безлесную равнину, покрытую в летнее время травой, в зимнее замурованную снегом. Сколько и в каких именно местах росло в запорожских вольностях десов, на зтот счет мы имеем лишь отрывочный указания разных писателей прошлых веков, случайно или намеренно посещавших земли запорожских козаков, и только со второй половины ХѴШ, после паденияСичи, начиная с 1777 года, располагаем более или менее точными данными, заключающимися в геометрических специальных планах владельческих земель, а в 1780 и 1786 годах в араповском плане реки Днепра и струковском плане города Екатеринослава. Из этих данных видно, что леса в пределахь запорожских вольностей шли спорадически по правому и левому берегам Днепра, отсюда далее к югозападу до Буга и к юговостоку до Азовского побережья, и что из всех окраин запорожских вольностей северовосточная окраина, паданка протовчанская, орельская и самарская, теперешний новомосковский и частью павлоградский уезды, по справедливости считались самыми десистыми паданками всего Запорожья.

О лесах правого берега Днепра, начиная с кодацкой паланки; теперешняго верхнеднепровского уезда, екатеринославской губернии, не находим точных сведений ни у Ласоты, ни у Мышецкого, ни у Чернявского, ни у малороссийского летописца Величка; только карта Боплана дает нам на этот счет некоторыя указания из нея мы видим, что, начиная с северной границы запорожских вольностей, леса шли вдоль правого берега Днепра, на про тяжении 10 украинских миль почти от Кременчуга и не

J) По карте екатеринославской губернии Ильина около 75 верст.

154

сколько ниже устья речки Самоткани; из экономических примечаний к верхнеднепровскому уезду в XVIII веке узнаем, что здесь рос дровяной, дубовый, осиновый, липовый и терновый лес ); в настоящее время остатки этих лесов едва лишь можно возстановить по разсказам местных старожилов; еще лет 50—40 тому назад здесь были леса по ярам близ селения КаменноПотоцкого, у правого берега Днепра, александрийского уезда, херсонской губернии, около 500 десятин дуба; по Бутовскому урочищу, близ селения Троицкого или Чикаливки. верхнеднепровского уезда; по балкам и оврагам против МишуринаРога росли дубовые леса—ДолгоеПровалье, Лещина, Заячий, Кислый, Должик, Михайловский, Голоднивский, Криничный, Скотоватый, Рядовой, Липовый, Россоховатый, Калужный, Глубокий, Белоусов, Косый, Патерилов, ИПестигривенный, Лысый, Дрыщальный и Западный— всего 250 десятин. Ниже Омедьников и их окрестностей шли леса по речкам Домоткани и Самоткани, впадающим в Днепр; Боплан замечает, что около Самоткани вокруг озер и по лощинам близ реки в его время росли неболыние, но весьма частые леса вишневых деревьев, длиною иногда до полумили, шириною до трех сот шагов; там же росло много диких миндальных деревьев с горькими плодами 2). Ниже Самоткани, вдоль правого берега Днепра, находим точныеуказания о запорожских лесах на араповском плане Днепра И780 года; из этого плана видно, что леса шли безпрерывно от устья Самоткани и до слободы Шапаренковой на протяжении почти десяти верст длины при двух верстах наибольшей ширины и с правого берега Днепра переходили на стоящий среди реки Хурсин остров; от слободы Шапаренковой, после небольшаго перерыва, леса начинались на 3 версты выше слободы Щуровки и тянулись до устья реки Осигноватойили до селения Романкова на протяжении семи верст длины при двух верстах наибольшей ширины, и вновь с правого берега Днепра переходили на лежащий среди реки Великий остров против слободы Щуровки и выше теперешней слободки Шоши