Л ю л е ч к и н. А о чем?

Л а р и с а. Я упала вообще! Повалилась, грохнулась, понимаешь? С этой самой чертовой четной стороны Луны!

Л ю л е ч к и н. Извини. Не понимаю.

Л а р и с а. Это формула.

Л ю л е ч к и н. Какая формула?

Л а р и с а. Обычная. Житейская. Ускорения свободного падения. Я падала быстро, стремительно, летела с ускорением, думала – свободна. Упала плашмя. Теперь вот валяюсь в пыли. Но, самое страшное я поняла позже: надо мной – точно такие же, как я. И подо мной – такие же...

Л ю л е ч к и н. Да, я тебя понимаю, падать всегда больно... (пауза). Я знал падения, каких никто не знал./Рассеянный вокруг в обычном свете дня,/мой бес из темноты незримо возникал/и рядом был, почти в двух дюймах от меня...

Л а р и с а (продолжает читать). Его речей пропитывала сладость,/нельзя было играть навязанную роль./Он говорил: мой друг, в обмен за вашу радость/я отниму у вас сомнения и боль...

Л ю л е ч к и н. Сделай милость, пойди, приляг.

Л а р и с а. Да, я уйду... Хотела тебе сказать... Я не буду играть в пьесе Чехова.

Л ю л е ч к и н. То есть, как не будешь?

Л а р и с а. Так.

Л ю л е ч к и н. Ты шутишь?

Л а р и с а. Ни в коем случае. Я говорю абсолютно серьезно.

Л ю л е ч к и н. Ничего не понимаю. Ты ведь сама хотела!

Л а р и с а. Перехотела.

Л ю л е ч к и н. Ну, знаешь, дома твои причуды я готов терпеть, но что касается работы – уволь! У меня таких капризных – сорок штук в театре!

Л а р и с а. Как хочешь.

Л ю л е ч к и н. Что значит «как хочешь»?! Это что, демарш?

Л а р и с а. Я не знаю, каким словом это называется, просто изменились обстоятельства.

Л ю л е ч к и н. Черт знает что! Какие обстоятельства?

Л а р и с а. Моей жизни.

Л ю л е ч к и н. Твоей жизни? А про мою жизнь ты подумала?

Л а р и с а. Я только и делаю, что думаю.

Л ю л е ч к и н. Бред какой-то! Для тебя же стараюсь! Лучшие роли, гастроли, премии – все тебе! Ни одна актриса в театре не имеет столько, сколько имеешь ты! Я истратил на тебя целое состояние, не говоря уж про все остальное!

Л а р и с а. А все остальное – это что, позволь узнать?

Л ю л е ч к и н. Все остальное – это мой талант и мое время!

Л а р и с а. Понимаю... И все-таки у меня еще одна просьба. Пожелание.

Л ю л е ч к и н. Что – еще?!

Л а р и с а. Да. Тебе очень важна эта пьеса?

Л ю л е ч к и н. В каком смысле?

Л а р и с а. Ну... тебе очень нужно ее поставить?

Л ю л е ч к и н. Кажется, я начинаю что-то понимать... Силы небесные злобно гнетут... Нынче полнолуние. У людей эмоциональных, вроде тебя, возникают неадекватные реакции.

Л а р и с а. Прости, не вижу никакой связи. В общем, я не хочу, чтобы эта пьеса шла у нас в театре.

Л ю л е ч к и н (смеется). Скажите пожалуйста, они не хочут!

Л а р и с а. Да, не хочу!

Л ю л е ч к и н. Быстро ты поменялась.

Л а р и с а. Не я одна.

Л ю л е ч к и н. Неужели, кто-то еще?

Л а р и с а. Ты! Потому что еще месяц назад ты хотел ставить Хармса, помнишь? Где это теперь? Поиски, замыслы, бессонные ночи – в мусорном ведре?

Л ю л е ч к и н. А я и не собираюсь отменять Хармса. Он пойдет на малой сцене в следующем году.

Л а р и с а. Этот негодяй Чехов вскружил тебе голову!

Л ю л е ч к и н. А тебе?

Л а р и с а. И мне! Но сейчас я его ненавижу!

Л ю л е ч к и н. Прости, я ничем не могу помочь. Даже, если захочу.

Л а р и с а. Это так сложно?

Л ю л е ч к и н (меняя тон). Да, представь себе, сложно! Теперь – сложно. Кроме тебя и меня в театре существует худсовет. Автор получил гонорар от государства, по крайней мере, часть. Пьеса поставлена в план, идут репетиции. С тобой, между прочим! Шьются костюмы, ну, и так далее... Нет, это абсолютно невозможно!

Л а р и с а. Хорошо, если репетиции отменить нельзя, я просто напишу отказ от участия в этом проекте.

Л ю л е ч к и н (извлекая бумагу и ручку из книги). Пиши! Но потом пеняй на себя.

Лариса пишет, затем швыряет листок Люлечкину, быстро уходит.

Л ю л е ч к и н (читает вслух). «Не хочу участвовать в балагане». (кричит ей вдогонку). Ну, и не надо! Тайа! (громче). Тайа!

Появляется Тайа.

Л ю л е ч к и н. Хочу поговорить с тобой. Садись... (пауза). Ответь, пожалуйста, что такое ускорение свободного падения?

Т а й а (в крайнем недоумении). Зачем это вам, Лев Борисович?

Л ю л е ч к и н. Если я спрашиваю, значит – надо.

Т а й а. Но это же курс физики!

Л ю л е ч к и н. И что?

Т а й а. Ускорение свободного падения – это ускорение, которое имел бы центр тяжести любого тела при падении его на Землю с небольшой высоты в безвоздушном пространстве. Как и сила тяжести, ускорение свободного падения зависит от широты места и высоты над уровнем моря. Это постоянная величина, равняется девяти целым, восьми десятым метров в секунду в квадрате. Обозначается буквой «g».

Л ю л е ч к и н. В школе пятерка была?

Т а й а. Пятерка.

Л ю л е ч к и н. Молодец. А в институте?

Т а й а. Я, Лев Борисович, театральный заканчивала. Там нет физики, там только физкультура.

Л ю л е ч к и н. А что, родители? Пишут?

Т а й а. Пишут. Редко. В основном – звонят.

Л ю л е ч к и н. А ты?

Т а й а. Я тоже, когда есть возможность.

Л ю л е ч к и н. Ну, судя по счетам в почтовом ящике, у тебя она есть.

Т а й а. Лев Борисович, зачем вы меня вызвали? Ведь вас не пятерки со счетами интересуют, правда?

Л ю л е ч к и н. Правда. Хочу предложить тебе работу.

Т а й а. Работу? Но я работаю по дому...

Л ю л е ч к и н. Я хочу предложить тебе другую работу.

Т а й а. Хотите меня уволить?

Л ю л е ч к и н. Не совсем. Скорее, повысить.

Т а й а. Интересно.

Л ю л е ч к и н. Хочешь играть в театре?

Т а й а. В театре?

Л ю л е ч к и н. Да, у меня в театре. Есть роль. Как раз для тебя.

Т а й а. Какая?

Л ю л е ч к и н. Роль Ларисы в пьесе «Четная сторона Луны».

Т а й а. Но ведь ее репетирует Лариса Петровна...

Л ю л е ч к и н. Она больше не будет играть в этой пьесе.

Т а й а. Почему?

Л ю л е ч к и н. Она заболела.

Т а й а. Жаль...

Появляется Лариса. Она слегка пьяна.

Л а р и с а. А меня утвердили на роль во французской комедии. Буду играть жену адвоката. Сказали, надо перекраситься. В рыжий.

Л ю л е ч к и н (встает). Что?! Утвердили на роль?! Ты ничего не говорила! Потрясающе! Когда это случилось?

Л а р и с а. Сегодня. Компания «Юнифранс»...

Л ю л е ч к и н. Это что, тот самый Поль, который приходил в театр?

Л а р и с а. Да. Это он. Тот самый Поль, который приходил, и которого ты мечтал трахнуть прямо на сцене после спектакля. Между синим задником и малиновым кустом – самой бездарной декорацией нашего театра. Правда, у тебя ничего не вышло, но, кто знает... в свете последних событий... А он – ничего...

Л ю л е ч к и н (смущенно). Лариса, ну, я прошу тебя...

Л а р и с а. А что?

Т а й а (пожимает Ларисе руку). Поздравляю! Поздравляю от всей души!

Л ю л е ч к и н. Я, разумеется, тоже тебя поздравляю. Во всяком случае, теперь у тебя вполне уважительная причина, чтобы отказаться от пьесы.

Л а р и с а. Спасибо. Но... я отказалась не только от пьесы.

Л ю л е ч к и н. В каком смысле?

Л а р и с а. В единственном.

Л ю л е ч к и н. Поясни, пожалуйста.

Л а р и с а. Я отказалась от роли в кино.

Л ю л е ч к и н. Ты, что, сдурела?! Это шанс, понимаешь ты! Шанс! Он бывает раз в жизни! Тайа, ну хоть ты скажи ей!

Т а й а. Лариса Петровна, зря вы так. Подумайте. Может, еще не поздно позвонить...

Л а р и с а. Я никуда не буду звонить! Все кончено.

Л ю л е ч к и н. Тайа, будь добра, принеси воды. Мне и Ларисе Петровне.