Я подняла палец вверх и с расстановкой произнесла:
— Мочить всех в сортире! Иван, правда, до сортира не дошел — ванная ближе оказалась...
Клавка заржала, а Прохор несмело улыбнулся и осторожно дотронулся до свежего синяка. Сашка сжал челюсти и заиграл желваками.
— Хорошо, — угрожающе прошипел он. — Я тоже гражданин России и обязан выполнять решения партии и правительства. Но я не такой изверг, как вы, и в сортире запирать вас не буду.
— А где? — заинтересовалась Клавдия.
— Потом узнаешь, — туманно пообещал Саня и плотоядно усмехнулся.
Сестра насупила брови и напомнила:
— Ты, если не ошибаюсь, свататься пришел? Вот и сватайся! С невестами, между прочим, так не поступают. Решил жениться, так женись!
— На вас?! Да нешто я совсем разум потерял? К тому же, как я вижу, уже есть жених, — кивнул Сашка в сторону Прохора, отчего тот нервно заерзал на диване. Подозреваю, впрочем, что у него тоже отпало желание связывать свою судьбу с вами. — Ты кто, парень?
— Я... Хм... Ну... — Проша лихорадочно подбирал слова, чтобы объяснить цель своего визита и остаться невредимым.
— Он коммерсант, — пришла я на помощь растерявшемуся парню. — Зовут его Прохор, и явился он сюда, чтобы купить «Демократию» и «Шахтеров».
— Да, — подтвердила Клюквина, — а ты, Александр Михайлович, своим появлением все испортил.
— Коммерсант, говоришь? — Сашка недоверчиво оглядел Прошу с ног до головы. — Что-то не впечатляет...
— А я начинающий, — храбро ответил Прохор. — Вот, пожалуйста, моя визитная карточка.
Он покопался во внутреннем кармане пиджака и извлек оттуда бумажный прямоугольник. Шуша несколько секунд внимательно его изучал, затем улыбнулся и протянул руку:
— Ну, извини, брат! Погорячился. С кем не бывает. А все эти невесты, прошу прощения, кого хочешь до психушки доведут. Охранника в ванной закрыли, а сами слиняли. Теперь представь себе мое, мягко говоря, удивление: прихожу домой, а из ванной доносится мужское пение вперемежку с отборным матом!
Не знаю, как Прохор, а я хорошо представила себе эту картинку. Шуша, наверное, еще долго удивлялся. Я тихонько захихикала, но быстро справилась с эмоциями и поджала губы. Проша немного неуверенно рассмеялся, а затем поднялся во весь свой почти двухметровый рост.
— Пойду я, пожалуй... — он вопросительно посмотрел на Сашку. — Девочки, картины я завтра заберу, после обеда.
— Ага, иди, — согласился Саня. — Я сейчас жениться начну. Тебя проводить?
Взгляд новоявленного коммерсанта медленно переместился с Сашки на нас, затем юноша посерьезнел и официальным тоном заявил:
— Нет, провожать меня не надо, потому что я никуда не пойду.
— Почему? — оторопела Клавдия.
— Я тоже хочу жениться.
— На ком? — я бросила быстрый взгляд на Сашку и поняла, что до похорон осталось полчаса.
— На ком? — хрипло поинтересовалась и Клавка, синея от непереносимого волнения.
Прохор замялся и нерешительно промычал:
— М-м... Я еще не определился.
Александр Михайлович помрачнел. «Ну, дела! — думала я. — Прямо голова кругом, ум квадратом! Женихов-то подвалило, аж страшно делается. Клюква, наверное, не нарадуется: сбывается ее заветная мечта — пристроить меня под теплое мужнино крылышко...»
Однако радости на Клавкином лице не наблюдалось. Скорее, растерянность и желание, чтобы все побыстрее закончилось. Проша, кажется, тоже чувствовал себя крайне неуютно. Сашка буравил несчастного парня глазами.
— Не решил, говоришь, — медленно произнес Сашка. — Это хорошо. Значит, нам есть, что обсудить. Пошли, поговорим?
— Пошли! — с отчаянием жертвы в зубах крокодила отозвался Прохор и первым шагнул к двери.
— Мальчики... — предприняла я жалкую попытку остановить разборки.
— А вы, невесты, подождите пока, — пресек мою попытку Александр Михайлович. — Негоже девицам такое нетерпение проявлять! Значит, так, сидите здесь — и ни гу-гу! Шаг влево, шаг вправо — убью; прыжок на месте — провокация. Все ясно?
Мы с Клавкой дружно кивнули
— Ключи от квартиры, — потребовал Сашка.
Судорожно вздохнув, я пролепетала:
— Они там, в коридоре. Над зеркалом висят...
Уже на пороге Александр Михайлович обернулся и показал нам кулак внушительного, надо сказать, размера.
Звук запираемого замка дал понять, что мы остались одни. Тем не менее ни я, ни она даже не попытались встать с дивана.
— Клав, как ты думаешь, все уже закончилось? — с надеждой в голосе спросила я.
— Хотелось бы верить. Надеюсь, Сашка весь пар выпустит в беседе с Прошей... — я незаметно перекрестилась, а Клавка продолжала: — С одной стороны, это хорошо, нам меньше достанется, а с другой... Едва ли Прохор теперь захочет картины купить. Видать, придется их потомкам сберечь!
Совершенно обессилев от событий и связанных с ними волнений, я прикрыла глаза и полностью отдалась течению мыслей.
«Потомкам сберечь... Неизвестно еще, какие они будут, эти потомки. Разбазарят наше состояние, подобно наследникам Дрейка! Да-а, это ж надо, какие страсти кипят из-за этого пирата. Интересно, а у кого все-таки карта? Успел убийца Семена ее найти, или она преспокойно лежит себе на даче и дожидается светлого часа? А романтики-то, оказывается, еще не перевелись, карты, клады, пираты... Но убивать из-за этого все же не стоит. Странно еще и то, что оба убийства совершены абсолютно одинаково. Впрочем, как раз это можно понять. Убийство Коли прошло относительно гладко, так зачем же изобретать велосипед? Господи, а вдруг убийца нас видел?! Может, он теперь за нами начнет охоту?! — я заволновалась, но тут же попыталась себя успокоить: — Не-ет, не начнет. Мы ведь с дачи сразу в милицию попали. Если убийца нас и проследил, то только до отделения. Будем надеяться, что это его успокоило. А потом Сашка нас привез к себе домой. Так что следы мы неплохо запутали...
А Валерия? Как она отнеслась к гибели Николая?»
Довольно чувствительный тычок под ребра прервал мои размышления. Я открыла глаза и тут же наткнулась на тяжелый Сашкин взгляд.
— А где же Проша? — пропищала я.
— Он ушел, но обещал вернуться. Милый мальчик. Теперь вернемся к нашим проблемам. Итак, где вы изволили сегодня пропадать?
Клавдия на несколько секунд задумалась, а потом очень серьезно сказала:
— Хорошо, мы ответим на твой вопрос. Но сначала хотелось бы напомнить кое о чем. Точнее, о твоем обещании нам помогать...
— А чем, по-вашему, я занимаюсь? — Сашка, кажется, был искренне удивлен.
— Ты? Ты, Александр Михайлович, чинишь нам препятствия, вместо того чтобы помогать!
— Ну да?!
— Вот тебе и ну да! Ты постоянно стараешься нас изолировать. А мы, между прочим, делом занимаемся. Если помнишь, нас в убийстве обвиняют и даже во всесоюзный розыск объявили. Ты, Саня, сам служивый, хоть и бывший, и понимаешь, что никто по большому счету не будет искать настоящего убийцу. Вот и приходится нам самим, как барону Мюнхгаузену, себя из болота за волосы вытаскивать. Знаешь, нам совсем не хочется чужой срок мотать! Уж лучше замуж.
— О вашем замужестве мы еще поговорим, — помолчав, ответил Сашка. — Но кое в чем ты права, я действительно немного перегнул палку. Но вы должны меня понять! Я очень волнуюсь! Ведь вы такие хрупкие, беззащитные... Любой может обидеть!
Я с подозрением воззрилась на Шушу, пытаясь понять, всерьез он это говорит или шутит. Сашкины глаза были чисты и невинны, как у новорожденного младенца. Даже обычно дерзкие черти, живущие в глубине его зрачков, сейчас смотрели вполне серьезно. На Клавкином лице прочно угнездилась недоверчивая ухмылка.
— Ладно, лирику опустим, — сдержанно вздохнул Саня. — Я обещаю, что больше никаких попыток изолировать вас от общества предпринимать не стану. Только уж и вы, будьте любезны, ставьте меня в известность о ваших планах! Да, и прекратите отключать мобильники. Я же должен знать, куда ехать, чтобы вас спасать!
