…Кстати, любопытный факт, но случаи дезертирства были редки: например, корпус Мармона «потерял» лишь 9 человек, тогда как нормой считалось не менее 300 «душ»! Вскоре ситуация изменится не в лучшую для Бонапарта сторону. Уже в ходе войны 1805 г. ему придется для пополнения рядов Великой армии срочно призвать в ее ряды 80 тыс. новобранцев, причем это будут юноши на год моложе им же самим законодательно установленного возраста в 20 лет! Но времена, когда патетический клич «Отечество в опасности!» вызвал невероятный прилив патриотического энтузиазма, уже давно минули, и естественно, что такое незаконное «мероприятие» вызвало враждебную реакцию со стороны населения! Очень скоро дезертирство из рядов Великой армии с лихвой перекроет «норму»! Но это будет потом…
И все же, поскольку в ходе стремительных маршей неизбежны «утруски и усушки», а VII корпус Ожеро изначально располагался западнее всех (в Бретани) и маршировать ему приходилось дольше других, реально принять участие в ходе первых боев этой кампании смогли не все солдаты и офицеры, ушедшие в поход от берегов Ла-Манша, а примерно 165 тыс. при 316 пушках.
В то же время маршалу Массена было отправлено в Северную Италию строжайшее предписание всеми имевшимися у него силами (без малого 50 тыс. солдат) максимально втягивать в бесполезные бои превосходящие силы австрийцев под началом их лучшего полководца эрцгерцога Карла. Бонапарт был абсолютно уверен, что многоопытному хитрецу Массена это по силам. Как показало время, он не ошибся в своем выборе: австрийский полководец увяз в тягучей войне с превосходным мастером оборонительных боев Андрэ Массена и практически половина австрийских сил, причем лучших и под началом их самого талантливого полководца, так до конца войны и не приняла участия в основных боевых действиях в Центральной Европе.
…Между прочим, австрийцы катастрофически ошиблись! Во время штабных переговоров с русскими последние пользовались православным календарем, тогда как австрийцы опирались на григорианский, а между календарями была разница в 12 дней. В результате русские запоздали почти на две недели, тогда как французы прибыли на основной театр военных действий намного раньше…
В который раз французы в войнах той поры опередили австрийцев, и в середине октября корпуса Сульта, Ланна и Нея (последнему пришлось с боями прорываться через Эльхинген) мастерски обошли с флангов пассивно ожидавшую подхода армии Кутузова австрийскую армию под номинальным командованием эрцгерцога Фердинанда, а фактически под началом генерала Макка, снабженного бланками австрийского императора Франца, обеспечивавшего австрийскому генералу превосходство над русскими генералами.
Макк бездарно потерял время в баварской крепости Ульм и попал в окружение. Лишь некоторая часть превосходной австрийской кавалерии под покровом ночи, возглавляемая энергичным эрцгерцогом Фердинандом, смогла прорваться. Да и то во многом благодаря тому, что кавалерия Мюрата была увлечена беспощадным преследованием 10-тысячного корпуса генерала Вернека. Вместе со своим венценосным начальником конным австрийцам удалось добралась до своих – правда, уже на границе Богемии. Там Фердинанд стал собирать под свои «поникшие знамена» всех беглецов из Дунайской армии Макка на дальнейшую борьбу с Наполеоном.
Русские были еще очень далеко, и 20 октября 1805 г. австрийская армия в Ульме выбросила белый флаг. И хотя более 10 тыс. человек все же умудрилось спастись бегством, но в плен было взято более 25 тыс. солдат (всего в боях вокруг Ульма австрийцами было потеряно до 37 тыс. человек), захвачено 63–65 орудий, 40 знамен и много военных припасов, вплоть до перевязочных средств.
…Кстати, Вена не простит Макку столь громкого позора – его отдадут на родине под трибунал, который заменит предполагавшийся было расстрел на пожизненную тюрьму! Затем по ходатайству лучшего австрийского полководца той поры эрцгерцога Карла над ним все же сжалятся и ограничатся 3 годами заключения. Под конец жизни Макку и вовсе подфартит: он получит чин… генерал-фельдмаршала! Но, так или иначе, Ульм в истории войн станет символом позорной капитуляции и гениально проведенной операции на окружении вне поля боя…
Церемония капитуляции выглядела как настоящий спектакль! Наполеон стоял на возвышении, окруженный своими генералами, своей армией. Опозорившийся Макк униженно представился своему победоносному противнику: «Сир. Перед вами несчастный генерал Макк», и отдал ему свою шпагу, за ним в течение шести часов то же делают его офицеры и солдаты. Наполеон, смотря, как австрийцы складывают свое оружие у подножия Михельсбергских высот под бдительным оком солдат его Великой армии, выстроенной огромным полукругом, даже съязвил: «Никогда еще победы не были такими полными и менее дорогими». Он настолько увлекся этим грандиозным зрелищем, что даже не заметил, как у него, стоявшего спиной к огромному костру, опалились полы его сюртука.
…Кстати, капитуляция австрийцев в Ульме была первый крупной победой Бонапарта в этой молниеносно начавшейся кампании. То была победа, отозвавшаяся гулким эхом во всей Европе – «не помогло и все золото Питта». Но буквально на следующий день туманный Альбион отыграется… на море и тем самым во многом сведет на нет результаты блестящего успеха «корсиканского выскочки» на суше. Но об этом чуть позже…
Тем временем в Берлин пришло ужасное известие о конфузе армии Макка в Ульме и его капитуляции. И все галантные «пассы» российского императора вокруг сколь сексуально привлекательной, столь и воинственной супруги прусского короля рухнули в одночасье. Один из главных советников Фридриха-Вильгельма III, большой ловкач граф фон Х. Гаугвиц, сумел-таки настоять на отсрочивании вступления Пруссии в военный союз с Россией против Наполеона. По сути дела прусский король 22 октября 1805 г. подписал лишь договор о намерении вступить в антинаполеоновскую коалицию. Но и этот договор оказался обставлен несколькими оговорками, делавшими его условным. Пруссия должна была предъявить заведомо невыполнимые и ультимативные требования Наполеону (осуществить «вооруженное вмешательство»), а после этого через месяц выступить против Франции и выставить 170–180 тыс. человек. Причем за это в итоге ей пообещали помимо положенных денег за ее будущее участие в военных действиях еще и территориальную «компенсацию» в виде получения Голландии или Ганновера, принадлежавшего британской короне. Так бывает: «ты – мне, я – тебе…» Характерно, что и этот договор Пруссия так и не выполнила и, как станет ясным из более поздних событий, в коалицию не вступила.
…Кстати, на прощание после последнего ужина с королевской четой в Потсдаме Александр I выразил непременное желание немедленно отдать дань уважения праху прусского короля-полководца Фридриха II Великого, «задавшего большого шороху» в Центральной Европе полвека назад, в частности, «обесчестившего» галантного французского принца де Субиза в битве при Россбахе. И вот Фридрих-Вильгельм III с закутанной в черный плащ прелестной и воинственной Луизой и главным «виновником» церемонии русским самодержцем с подсвечниками в руках спустились в мрачное подземелье гарнизонной церкви Потсдама, где стоял гроб воинственного короля. По сути дела русский царь понудил прусскую венценосную чету наподобие героев романтических пьес принести ему клятву в вечной дружбе до гроба… у гроба их великого предка. Это событие оказалось увековечено в одной из окраинных площадей германской столицы – Александерплац. Конечно, клятва не являлась юридическим документом, а всего лишь словом чести монархов, но она свидетельствовала, до какой степени молодой российский император оставался еще неискушен и неопытен как политик. Хотя все же нельзя исключать, что уже тогда им проявлялись элементы театрализованной политики, к которым был так склонен Александр I впоследствии…
Для Наполеона главной целью теперь стал разгром небольшой армии Кутузова, прежде чем к ней успеет присоединиться со своими войсками Буксгевден. Если это произойдет, то пруссаки не посмеют поддержать союзников, а австрийцы поспешат подписать мир. Не теряя времени, он разделил свою Великую армию на две неравноценные части. Большая (порядка 150 тыс.) – гвардия, I, II, III, IV, V корпуса, 1, 2, 3-я драгунские дивизии, 1, 2-е дивизии тяжелой кавалерии и часть баварцев – под началом самого Бонапарта пошла решать главную задачу: разбить русских. Меньшая (ок. 50 тыс.) – VI корпус Нея, VII корпус Ожеро, 4-я драгунская дивизия, дивизия спешенных драгун Барагэ д’Илье, часть баварцев, вюртембержцы и баденцы – получила задание прикрывать растянувшиеся коммуникации наполеоновской армии и «присматривать» за 30 тыс. австрийцев эрцгерцога Иоанна в Тироле, пока Наполеон будет «закруглять» войну в Центральной Европе.
