Англичане в этот момент еще не знали о том, что датские послы уже прибыли в Москву для заключения мира, ибо не было у потомков викингов сил бороться с русскими, особенно когда несколько успешных десантов вычистили до последней крошки семь городов и без счета деревень…

7 апреля 1716 год от Р.Х.

Трансильвания. Река Олт.

Князь Шереметьев, он же фельдмаршал молодой Российской империи, с ленивым интересом взирал на противоположный берег небольшой, по меркам Руси, реки Олт, хотя в этом месте ее ширина и составляла цельную версту, или говоря новорусским исчислением — километра полтора. Вот только все равно должного восторга не вызывала. Еще года три назад Борис Петрович удивлялся чудачеству молодого государя, а теперь вот понимать начал его задумки, постепенно реализуемые в государстве. Много чудных дел сотворил продолжатель дела Петрова, достойный сын Великого отца.

Он сумел сделать то, о чем многие цари только мечтали: на Запад вышел, Юг обезопасил, да на Восток не один торговый поезд отправил. Ну а чтобы, грязные европейцы не шибко носы свои задирали, да людей русских обижали, порой и воевать нужно, славу русскому оружию добывать.

'Хотя уже семнадцатый год идет, как воюем. Так и мирных дел не увидим, станем аки татарва злобная, налетим, пограбим и убежим', - усмехнулся про себя фельдмаршал.

Уж кому как не ему понимать истинные причины войн и всех движений власть имущих. Даром что верный ставленник государя!

Вообще переход границы был спонтанным решением фельдмаршала, потому как государь с Генштабом атаковать на этом направлении не собирались — тут бы новоявленные земли удержать, да верных людишек поставить на места. Но Шереметьев на то и являлся действующим фельдмаршалом, чтоб принимать ответственные решения, минуя указ императора. Правда если только готов был обосновать свой ход на пользу Отечеству, ведь Алексей, что бы там про него не говорили, никогда не наказывал за правильную инициативу, особенно если она проявлена вовремя и к месту.

Именно поэтому Вторая Южная армия в составе двенадцати пехотных полков, трех драгунских и пяти тысячах вспомогательных войск, при поддержке тридцати двадцати четырех фунтовых орудий, заняла удобную позицию для захвата ослабленных земель Священной Римской империи. Одновременно с этим Первая Южная наоборот усиленно готовилась к обороне, в случае атаки со стороны австрийцев. На осман же никто особо не глядел — у них сейчас дела куда интереснее творятся, даром что не на Вену зарятся.

Хотя по мнению самого Бориса у многочисленного, но бестолкового войска великого султана, шансов выстоять против вышколенных бело-черных мундиров нет. И плевать на то, что в прошлом году австрийцы понесли потери, сунувшись в Россию, главный костяк они сохранили, а уж под командованием Евгения Савойского смогут не только выгнать осман из страны, но и наверняка прибрать провинцию-другую, как это было почти два десятка лет назад. Если конечно Россия не вмешается, потому как право имеет, да еще какое!

Войну ведь развязала не она, за сим решения, принятые против врага могут быть самые жесткие. Недаром, по слухам из Генштаба, Датское королевство, не смотря на удаленность, вроде бы защищенность своих портов, испытало на себе мощь русского оружия, а уж о поляках и говорить не следует — их окончательно не раздавили только в силу того, что государь запретил, ограничившись лишь контрибуцией, да малыми землями в виде отступного.

А весна, меж тем давно вступившая в свои права в этих землях решила чуток охладить пыл обоих сторон, послав сильный ливень. Вот только на долго его не хватило и уже через пару часов он сменился моросящим дождиком.

Все время пока природа бушевала, фельдмаршал провел в штабе, среди офицеров. Молодые, где-то даже борзые капитаны, майоры и полковники спорили до хрипоты над планом атаки противника на противоположном берегу. И плевать, что его там оказалось больше, чем докладывала разведка, главное — упредить и ударить, да так, чтоб вражья кровушка по всей округе разлетелась, а там уж раздолье для калмыков и казаков настанет — трансильванские земли дивно хороши, если в горы не лезть. Даром что ли в этих краях сказы о кровавых баталиях Влада Цепеша против осман с пятнадцатого века гуляют. Что ни говори, но о простых сражениях так долго не помнят…

Стоило Шереметьеву ненадолго выйти из палатки, как в ней мигом разгорелся спор, закономерным итогом которого могла стать потасовка.

— Тебе Юрко только землю месить, да штыком солому колоть! — разорялся матерый служивый с капитанскими погонами и отменными пышными усами, которым и барон Мюнхаузен бы позавидовал.

— А тебе, Густав только в лесах от крестьян отбиваться, а то вилами пузо проткнут — дышать сразу легче станет! — не остался в долгу его оппонент — тоже капитан, но много моложе с чубом на лысой голове.

— Прекратить!! Вы офицеры, али где? Совсем страх потеряли, в штабе ор поднимать? В холодную на исправление захотелось, так я вам это мигом устрою, враз забудете о том как на боевого товарища орать! — назревающий конфликт прервал начальник штаба Второй Южной армии генерал-лейтенант Вартанов.

И хоть он был из генералов 'новоделов', кои появились при нынешнем государе характер у него был не сахарный. Даром, что в бытность полковником не одну сотню отмороженных воинов воспитал, да не абы как, а на совесть, что и перед Отечеством не стыдно. Они ведь после его учебного полка, что под Коломной расположился по всей России-Матушке разошлись, правда только до того момента пока не прошла реформа формирования полков по областям. Однако славу отличного организатора и управленца Ефим Петрович Вартанов заработал, а исполнив в верном ключе с десяток поручений Генштаба, получил сначала генерал-майора, а затем и генерал-лейтенанта, аккурат перед отправкой на Юг, в штаб фельдмаршала.

Стоит ли говорить о том, что к дисциплине сей несомненно отличный офицер подходил прагматично. Нет, тираном он не был, но и позволять подчиненным устраивать балаган не собирался. В целом неплохой такой 'отец-командир' со своими тараканами в голове, но достойный человек и начальник.

Шереметьев и сам неплохо изучил своего начальника штаба. И более того генерал-лейтенант сумел понравиться, а этого сумело добиться не так много людей как могло показаться. Фельдмаршал уверился в Вартанове настолько, что давая ему поручение мог спокойно заниматься своими делами, не думая о том, что их саботируют или банально забудут. Хотя столь вопиющие нарушения в армии и флоте с каждым годом встречаются все реже и реже — полевой трибунал не единожды расстреливал зарвавшихся уродов, забывших кому они служат.

У самого фельдмаршала последний подобный случай вовсе был три года назад, причем отличился один из штабных — князь Хоранский, из южной породы. Он отчего-то думал, что может позволить себе богатеть за счет служивых, обирая и без того обделенных воинов. Причем делал это столь незаметно, что считай два года злодей проворачивал махинации, но какой бы дорожка длинной не была — конец у нее всегда один: срыв погон, позорная порка и встреча с однорукой девой.

Да, расстрел в нынешнюю пору привилегированная казнь! Ее только отличившимся назначают, если немало заслуг имелось, остальным же расхитителям, мародерщикам, дезертирам и прочим отбросам полагалась лишь виселица, перед которой с ними разговаривали каты Службы Безопасности, до сих пор именуемой в народе по-простому, почти любя — Берлогой.

— План должен быть уже готов, а вы распетушились тут, будто курицу увидели! Его превосходительство ждет от вас, господа офицеры, плодотворной работы, а не ора! Чтоб через десять минут у меня на столе уже лежал законченный план. Не справитесь — поставлю следить обоих за золотарями!!

'Однако!' — одобрительно хмыкнул фельдмаршал, встрепенувшись от дум и судя по всему заставший уже окончание без сомнения заворачивающей речи генерал-лейтенанта.

Вдруг на вышке послышался крик, а через несколько секунд раздался тревожный сигнал трубача, к которому мгновение спустя присоединилась частая барабанная дробь, собирающая воинов, будто магнит железные опилки.