Почему?

Что я делаю здесь, окруженный со всех сторон этими штуками?

Конечно, этот вопрос я не задал себе в таких конкретных словах.

Что я сейчас здесь делаю…

…Моя первоначальная цель. Если не выбирать красивых слов – я следил кое за кем.

После шестого урока я собрался идти домой вместе с Юей Мотидзуки, фанатом Мунка, который жил в той же стороне, что и я. Как-то так получилось, что к нам присоединились Кадзами, Тэсигавара и щуплый, с детским лицом паренек по имени Маэдзима (он вроде один из лучших в секции кендо). Идя по коридору, я вдруг увидел в окно Мей Мисаки, бредущую через школьный двор. Почему-то после большой перемены она не появлялась в классе, и я понятия не имел, где она пропадала.

Я бросил: «Ладно, ребят, пока», – и сбежал. Парням, которые были со мной, при виде моей реакции небось захотелось простонать: «Блин, он опять…»

Та самая Мей, которая в понедельник и вторник на этой неделе вовсе прогуляла школу.

Может, она правда сильно поранилась? Чем дольше она отсутствовала, тем сильнее я беспокоился; однако настала среда, и утром Мей явилась как ни в чем не бывало и преспокойно уселась за свою заднюю парту у окна. По ней совершенно не было видно, чтобы она болела или еще что-то.

Я подумал, что, может, мне удастся с ней поговорить на крыше во время физкультуры, ну, как на прошлой неделе. Однако моим надеждам не суждено было сбыться. Она просто не пришла. И до конца дня ее уже не было. Правда, в четверг и пятницу – то есть вчера и сегодня – мне удалось пару раз перекинуться с ней словами. Честно говоря, я с удовольствием бы поговорил подольше и побольше, но что я мог? У меня просто не было ни шанса…

И вот я ее увидел, как раз когда направлялся домой.

Задним умом понимаю, что вел себя просто постыдно. Я поддался импульсу. Пулей вылетел из школьного здания и побежал в том направлении, куда ушла Мей. Потом увидел, как она выходит через задние ворота. Я вполне мог бы позвать ее, но выкинул эту мысль из головы и решил незаметно двигаться за Мей.

Так началась слежка, которая и была моей «изначальной целью».

Я шел за Мей, периодически теряя ее из виду на улицах города, который по-прежнему знал неважно, но всякий раз обнаруживая опять. Конечно, я думал, что непременно окликну ее, когда подойду достаточно близко. Но почему-то расстояние между нами не очень уменьшалось, и с какого-то момента следовать за Мей и стало моей целью.

Начали подбираться сумерки, и я потерял ее из виду в очередной раз, теперь уже окончательно; это было совсем недавно. Я понятия не имел, каким именно путем шел, но, сам того не сознавая, я очутился здесь – в районе Мисаки, возле «Пустых синих глаз в сумраке Ёми».

Мей Мисаки.

За те несколько дней, что я успел провести в новой школе, исходящее от нее ощущение загадочности – я бы даже сказал, «потусторонности» – становилось все мощнее и глубже, формируясь в моей голове в «нечто».

Тем не менее я не мог в полной мере понять, что это за «нечто». Была уйма вещей, по поводу которых я ничего не понимал и не мог сформировать своего мнения; честно говоря, того, чего я не понимал, было намного больше, чем наоборот. Плюс еще недавние слова Мидзуно-сан. Я отчаянно пытался придумать, как же мне интерпретировать ее информацию, но ничего в голову не приходило. Честно – я был просто в растерянности.

Конечно, самый быстрый путь – спросить саму Мей. Я это знал, но…

– …А!

У меня вырвался вскрик. Я увидел кое-что в дальнем конце этого странного подвального помещения – кое-что, что до сих пор избегало моего взгляда.

Это был…

Поставленный вертикально шестиугольный черный ящик в рост ребенка. Гроб? Ну да, гроб. Большой гроб в западном стиле, запрятанный сюда; а в нем…

У меня перед глазами все поплыло; я помотал головой, чтобы прийти в себя. Растирая руками замерзшие плечи, я подошел к гробу. Там была кукла – выполненная в совершенно ином стиле, чем остальные куклы в подвале. Мой взгляд буквально прилип к ней.

Кукла девушки, целая – с руками, ногами, головой, – одетая в тонкое белое платье.

Она была чуть меньше, чем в реале. Это я мог сказать совершенно точно, потому что знал кое-кого, кто выглядел в точности как эта кукла.

– …Мей?

Вот почему мой голос слегка дрожал.

– Почему?..

Почему она похожа на Мей?

Волосы у куклы были красновато-коричневые, не как у Мей, и спускались ниже плеч, но черты лица, телосложение… все было точь-в-точь как у Мей Мисаки, которую я знал.

Правый глаз, уставившийся в пространство, – «пустой синий глаз». Левый – скрыт за волосами. Кожа – еще более бледная и восковая, чем у настоящей Мей. Бледно-розовые губы – чуть приоткрыты, как будто кукла вот-вот скажет…

Что?

Кому?

Что ты, черт возьми, такое?..

Голова стала кружиться еще сильнее. Мягко сжав ее руками, я стоял перед гробом, застывший, ошеломленный. И тут –

Из ниоткуда ко мне пришел ее голос, хотя я понятия не имел, как я мог его слышать.

– Пф. Значит, такие штуки тебе не противны, Сакакибара-кун?

4

Разумеется, кукла в гробу не говорила – это невозможно. Но на миг я был полностью уверен, что это именно она; ничуть не преувеличу, если скажу, что у меня чуть снова разрыв легкого не случился от потрясения. Я сделал шаг назад, непонимающе глядя кукле в лицо.

В следующий миг мне показалось, что я услышал смешок. Но, конечно, губы куклы не шелохнулись.

– Что ты здесь делаешь? – вновь раздался голос.

Это точно был голос Мей Мисаки. Значит, он правда исходил от куклы передо мной.

Галлюцинация? Не может быть…

Я убрал руки от лица и помотал головой. И лишь тогда увидел новую фигуру.

Темно-красная портьера, находящаяся сбоку от гроба и потому затененная им, отодвинулась. И из-за нее беззвучно появилась она – настоящая Мей Мисаки.

Это выглядело так, будто стоящая передо мной кукла отбросила тень и эта тень вдруг обрела плоть, хоть и оказалась одета в форму Северного Ёми, а не в платье.

У меня вырвалось «уу», потом –

– Чего…

– Я не пыталась спрятаться и напугать тебя, – ответила Мей своим обычным холодным голосом. – Ты сам случайно сюда подошел.

…Что тогда ты тут делаешь? Главное – как ты так внезапно здесь очутилась? В смысле, блин…

Мей беззвучно обошла гроб. Школьной сумки при ней не было.

Остановившись перед гробом, она искоса глянула на куклу.

– Ты решил, что она похожа на меня? – спросила она.

– А, ага.

– Она похожа. Но она – только половина меня. Может быть, даже меньше.

С этими словами она медленно потянулась к кукле правой рукой и погладила ее красновато-коричневые волосы. Я увидел скрытый прежде левый глаз. На нем не было повязки, как у Мей; это был «пустой синий глаз», такой же, как правый.

– Что ты тут делаешь? – наконец выдавил я.

Мей легонько провела пальцем по щеке куклы.

– Я спускаюсь иногда сюда. Мне здесь нравится.

…Это мне мало что сказало.

Оставалось непонятным, зачем вообще она пришла в этот дом.

– У меня к тебе тоже есть вопрос, – Мей повернулась спиной к кукле в гробу, а ко мне, соответственно, лицом. – Что ты здесь делаешь, Сакакибара-кун?

– Ээ… я…

Не мог же я сознаться, что следил за ней от самой школы.

– Мне уже давно было интересно, что это за магазин. На той неделе я сюда случайно забрел и увидел его. И сегодня решил зайти внутрь.

Выражение лица Мей не особенно изменилось; она просто кивнула.

– О. Интересное совпадение. Некоторые считают, что такие куклы, как на этой выставке, страшноватые. Ты к ним не относишься, да?

– Ну…

– Что ты подумал? Когда зашел сюда?

– Я подумал, что это классно. Не могу объяснить словами, но они красивые. Они как будто из другого мира, и когда я на них смотрю, у меня в груди начинается что-то…

Я изо всех сил пытался подобрать слова, но объяснение получилось каким-то неуклюжим. Мей ничего не ответила и молча подошла к одной из ниш в стене: