Бурение на этой площадке планировалось до конца месяца и для Петерса-старшего главной задачей стало поддержание блаженного состояния своего начальника. В этом он преуспел. Прошли ещё полтора десятка скважин. Контуры столь привлекательной аномалии заняли около шести гектаров и ушли под прилегающий лесок, обещая там многое, — ведь содержание янтаря в кернах неуклонно возрастало.
Но бурить в лесу в их задачи не входило.
Журналы с неинтересной информацией, аккуратно заполненные Отто и подписанные мастером в конце месяца, желтеют сейчас в какой — нибудь всеми забытой папке архива, а драгоценные листочки вместе с образцами, взятыми Отто из кернов, — вот они. Петерс не раз собирался переписать их, но каждый раз останавливал себя — зачем? Так они дышат подлинностью, и пусть лежат в сейфе вместе с натуральным янтарём.
Получив от брата столь неожиданное наследство, Петерс через своего старого знакомца сумел узнать, где хранятся соответствующие архивы прежней Германии и уже недавно, когда Союз распался, поехал в Гамбург и, пользуясь документом историка промышленного развития, несколько дней изучал пыльные документы.
Он не особо надеялся найти что-то конкретное, но недаром говорят "деньга к деньге идёт". Неожиданно он нашёл. Нет, конечно, не деньгу! Да и янтарная "деньга" ещё, как это русские говорят, — журавль в небе. Но нашёл нечто существенное. Среди скучнейшей переписки ведомства геологии Восточной Пруссии, Петерс выудил докладную записку доктора Леммера, в которой он, основываясь на сравнительном анализе результатов многолетних изысканий, предполагал наличие ещё одного-двух мест скопления янтаря, соизмеримых со знаменитым эксплуатируемым месторождением. На докладной — резолюция: "подлежит проверке в 1944 году"… Но в этот год на Восточную Пруссию уже падали бомбы, а русские танки уже вышли к Неману.
Петерс сделал фотокопию с этого документа.
…Внимательно разглядывая карту Самбийского полуострова, — из осторожности Петерс даже на столь тщательно хранимой карте не сделал никаких пометок (хотя все контуры и зелёные перелески этого участка берега он знал на память), Петерс мысленно видел, что контур перспективного месторождения уходит под лес. Собственно, и Отто об этом говорил, но тогда это были только разговоры. Теперь же, когда сделаны практические шаги к…приобретению этого участка, проблема леска становилась актуальной.
Туда, в лесок, для него доступа нет. Нет и быть не может.
Но реально другое: купить или в другой форме, но обязательно в абсолютной — это важно! — в абсолютной форме получить право на прилегающий к лесу участок. Построить на нём что угодно, даже дом отдыха какой-нибудь, — пусть тешатся! А из хозяйственной зоны, из склада или из гаража, или, ну неважно — это детали, их продумать никогда не поздно, проложить под лес наклонную шахту! Эта идея Отто сначала показалась очень сложной, очень дорогой…Но Петерс заказал специалистам сделать расчёты…Разумеется, — условные, без "привязки к месту".
Ответ получился вдохновляющий. Очень обнадёживающий. А ведь стоимость янтаря на мировом рынке растёт, Петерс постоянно следит за конъюнктурой.
Он взял в руки кусок янтаря величиной с кулак. Отто нашёл его в водорослях после шторма. Такие находки исключительно редки. Мелочь, иногда до двух, даже трёх сантиметров многие находят в этих местах, особенно если море несколько дней "погуляет"…Но Отто же нашёл…И в образцах из кернов — крупные кусочки попадаются. Вот они, — лежат на столе.
В те годы доступ к сокровищам был исключён. Теперь же другие времена, теперь не только шанс появился, теперь началась практическая работа.
И Петерс грубо выругался, вспомнив о беспомощности Хартса и его помощников. Не только дело завалили, но и ищеек навели.
Т а к о е место, а русские недоумки коров пасут, картошку выращивают. Он снова подумал о Сосняке и опять выругался…Кто же ещё может знать?
В архивах геологов — пусто, никчемные записи, Отто умер…
Значит, — н и к т о.
Водворяя на место картину Врубеля, он уже был совершенно спокоен.
Вчера Эрика впервые пришла к нему домой.
Он посмотрел на неё, и в глазах у него промелькнула сумасшедшинка. Эрика всё поняла и шагнула навстречу. Они обнялись и сразу же оказались на широкой тахте. Они знали, что сейчас произойдёт и оба стремились к этому. Эвальд медленно раздел её, чуть-чуть помял крепкие груди, поцеловал соски, слегка оттолкнул девушку и мгновенно сбросил с себя одежду. Она упала поперёк тахты лицом вниз, и Эвальд бросился на неё, отвёл в сторону длинные волосы, поцеловал в шею, запустил руки под её тело, нащупал упругие груди. — Давай же, — голос Эрики сорвался, — давай же! Она оттопырила ягодицы, и Эвальд навалился на неё, торопясь дойти до конца… Они закричали одновременно…Эвальд удовлетворённо сполз с подруги и, с трудом переводя дыхание, вытянулся рядом во весь рост…Эрика блаженно постанывала: — ещё, дорогой, пожалуйста, ещё. Чувствуя, как снова наливается силой, он поднялся и лёг на неё, ощутив под собой мягкий тёплый живот…
… Телефон заверещал только через полчаса и Эвальд зло подумал: — Зазвени ты, мерзкое изобретение, раньше, я бы разбил тебя…
Мобильные телефоны Эвальд ненавидел. Понятно, у рядовых работников они должны быть, чтобы не отговаривались, что их разыскать не смогли, когда патрон вызывает… Но самому слушать назойливый писк аппарата, когда занят другим и совсем не хочется отзываться… Не любил Эвальд сотовые телефоны…
Однако приобрести мобильник ему настойчиво посоветовал господин Петерс… А с ним трудно спорить. Вот и сейчас, — сигналит, зовёт Эвальда. Что так срочно потребовалось ему? — еще не нажав кнопку связи, он не сомневался, что услышит мягкий вкрадчивый голос Карла Петерса…Что ж, милая Эрика, наше новое свидание придётся перенести на другой вечер. А он столького ожидал от сегодняшнего вечера… Впрочем, может быть, успею вернуться… Нет, старый хрыч всё равно испортит настроение…
Хартс и Эльнорд подъехали к дому господина Петерса одновремённо. Вошли вместе, поздоровались. Увидев их сразу двоих, Петерс недовольно поморщился и, без особых церемоний приказав Хартсу ждать, увёл Юхана в глубь апартаментов. Хорошо хоть, поставил перед ним графинчик с вишнёвой настойкой и тарелку с какими-то орешками. Обиженный Эвальд, — всё-таки Эльнорд его штатный работник, его подчинённый, — глотнул порядочную стопку настойки и едва не задохнулся, — очень крепка настоечка. Пить больше он не решился, — неизвестно зачем вызвали, а настроение хозяина он уловил.
Ждать пришлось долго и постепенно пришло чувство страха.
Наконец, Юхан вышел и небрежно сказал: пройдите, господин Хартс, вас просят… Не попрощавшись, он вышел в переднюю и Эвальд услышал, как хлопнула входная дверь.
Хартс прошёл в гостиную, где не раз встречался с Петерсом, и, нерешительно осмотревшись, постучал в дверь комнаты, которая показалась ему кабинетом.
Он не ошибся.
Петерс сидел в кресле в вполоборота к двери, курил…. Мельком взглянув на вошедшего, буркнул — садитесь, и указал куда-то между вторым креслом и диваном. Совсем оробевший от долгого ожидания Хартс, присел на край дивана.
Неожиданно Петерс улыбнулся:
— Послушайте, мой друг, что за странный вид у вас? Неужели эта паршивая газетёнка так вас напугала?
— Какая…газетёнка? — в отличие от Петерса Эвальд за иностранной прессой не следил.
— Вы не читали? — Петерс протянул ему газету. — Странно. Я полагал, что вы лучше информированы. Он дождался, пока Хартс прочитал до конца. — И как это понять? Почему русский детектив пожаловал в нашу Кейлу? Как раз туда, где находится ваша "Ига аси плюс"? Неужели в самом деле рыбу ловить? — Теперь в словах Петерса звучал неприкрытый сарказм.
