Ее припухшие глаза можно было бы объяснить сильной усталостью. Итак, она что-нибудь предложит им, а в случае необходимости заведет речь о прекрасном климате.

Еще пару минут она постояла перед трельяжем, критически оглядывая себя. Уж ежели ей суждено умереть — то, по крайней мере, красивой!

Раздался тихий стук, дверь приоткрылась, и в комнату вошел Фрэнк. Лишь с трудом подавила она инстинктивное отвращение.

— Ты испугал меня, — заметила она.

— Почему? Я же постучал.

— Наверное, я еще не совсем проснулась.

— Ты делаешь ошибку, не выходя с нами в море по утрам. После этих прогулок целый день чувствуешь себя бодрым.

Мелфи одарила его улыбкой, которую она приберегала обычно для подруг по комитету и для коктейлей. Она еще не освоилась со своей новой ролью, а потому была вынуждена импровизировать.

— Если ты сегодня поедешь в Рапалло, купи мне, пожалуйста, леску. Мне хочется как-нибудь поудить.

Она полагала себя в безопасности, но уже сейчас ей пришлось прибегнуть к защите.

— А почему бы эту леску тебе не купить здесь?

— Тут продают лишь номер четыре, а мне нужно шесть с половиной.

— И кого же ты хочешь вытащить на нее?

— Посмотрим. Это идея Тесс.

И тут у нее в голове прозвучал сигнал тревоги. Это уже опасность! Она инстинктивно чувствовала ее. Опасность окружала ее, сужалась вокруг нее, угрожала ей. И хотя внутренне она была готова к нападению, сейчас она не знала, как парировать удар.

Оживленный и теплый, в комнате звучал голос Фрэнка. Мелфи видела, как шевелились его губы, произнося слова, выстраивая из них предложения. Для нее же все это было немым фильмом.

Самое главное заключалось не в его словах, а в последней, начиненной динамитом фразе, произнесенной им вскользь: «Это идея Тесс».

Совершенно растерянная, она была не в состоянии ничего придумать. Всегда самым большим ее плюсом было то, что она могла быстро соображать. И вот она лишилась этого преимущества.

Внезапно ей вспомнились слова, сказанные Фрэнком, и тут же сложились отдельные части мозаики: она одна на дороге в автомобиле — несчастный случай — оба в это время на вилле — алиби... Она настолько ярко представила себе эту картину, как будто бы перед ее мысленным взором вспыхнула и погасла неоновая реклама.

— Хорошо, — услышала она свой голос. — Я съезжу сегодня после обеда.

Прежде всего ей необходимо усыпить недоверчивость обоих, убедить их, что нет причин вести себя осторожно.

— Поедешь со мной, Фрэнк?

Она спросила просто так, почти автоматически. Это было дополнительным, взамен неудавшегося, пируэтом, адресованным публике.

— Нет, — ответил Фрэнк. — Думаю, нет.

Вот теперь Мелфи могла улыбнуться. Ей удалось вновь обрести уверенность в себе, не позволявшую обвести себя вокруг пальца. В создавшейся ситуации она даже могла разрешить себе кое-какие небрежности.

После кризиса ее охватило внезапное безразличие. Ей казалось, что по ее жилам вместо крови струится шампанское. Ей удалось выявить и локализовать опасность. Итак, они совсем не такие смелые, как она боялась. Против нее одной выступали они оба, но, несмотря на первоначальную панику и отсутствие какой-либо поддержки, она отразила первую атаку...

Спускаясь впереди мужа по лестнице, ведущей в салон, она вновь нашла тот непринужденный тон, что принят между супругами. В ожидании Тесс, переодевавшейся в своей комнате, они выпили по аперитиву.

— Кажется, ей здесь нравится, — заметила Мелфи, желавшая направить беседу в нейтральное русло.

Фрэнк протянул Мелфи бокал «Баккарди».

— Да, это была прекрасная мысль — пригласить ее сюда.

Мелфи, вспомнив, что яд хорошо растворяется в спиртном, отставила бокал.

— Возможно, у нас несколько дней погостят Лерой-Видал с супругой. Он вместе со мной возвращался из Америки.

— Как дела у Клер? — поинтересовалась Мелфи.

— Кажется, хорошо. Впрочем, ее не было с ним, она оставалась в Париже. В самолете он обсуждал со мной одно дело, которое, возможно, мы проведем вместе. Речь идет о...

Мелфи не слушала, устремив взгляд на мужа. Слегка наклонив корпус вперед, она небрежно перекатывала в руках бокал. При этом на лице ее было написано живейшее внимание. Время от времени она заинтересованно кивала, не слыша ничего из того, о чем он рассказывал.

«После завтрака я возьму автомобиль, — думала она. — Прежде всего, пусть они считают, что я ни о чем не подозреваю. Если они покопались в автомобиле, то наверняка с умом — придумали что-нибудь хитрое, замедленного действия. По логике, «несчастный случай» должен произойти далеко от дома, то есть подальше от них. Фрэнк знает, что я люблю быструю езду, и неоднократно указывал мне на это. Поэтому, если я буду ехать медленно и осторожно, то бояться мне нечего. Для начала заеду к Лапарелло. Я никогда еще не ремонтировалась у него, лишь изредка заправлялась. Пусть он внимательно осмотрит автомобиль. Может, он и не слишком ловкий предприниматель, зато знающий мастер. Скажу, что слышу какие-то посторонние шумы и не хочу рисковать, поскольку через день мы решили возвращаться во Францию. Ведь перед дальней дорогой автомобиль следует осмотреть и хорошо подготовить к путешествию. Впрочем, придумаю, что сказать. Какая мне разница, что он подумает, ведь он и так считает меня эксцентричной старухой».

«Почему ты улыбаешься, Мелфи?»

«Да так просто. Я слушаю тебя, Фрэнк».

«Что знаешь ты о наших планах?»

Внезапно ей пришла в голову мысль: а не лучше ли было бы уехать, захватив все необходимое и ничего не объясняя тем двоим? Что стало бы с их «совершенным преступлением», если бы жертва улизнула от них! Конечно, она не может исчезнуть навсегда, на всю оставшуюся жизнь, отказаться от своих привычек, привязанностей. Но в ее возможностях уехать отсюда, причем немедленно. Надо лишь захватить чековую книжку и шкатулку с драгоценностями. Тогда автомобиль можно будет оставить у Лапарелло, как она и намеревалась, и попросить его тщательно смазать все детали. Ее же он сможет подбросить до города на своей старой колымаге. А вот от города ее следы должны потерять и владелец гаража, и любой другой заинтересованный. Деньги позволят ей осуществить любой план. В городе она может воспользоваться теплоходом, спальным вагоном или самолетом. А может, сразу отправиться в Париж, оставив тех двоих в глубоком разочаровании? Это могло бы ее спасти...

«Надолго ли, моя дорогая Мелфи?» — съязвил ее внутренний голос.

И моментально ликование, охватившее ее, исчезло. Она должна смотреть правде в глаза: поступив так, она лишь отодвинет опасность, но не устранит ее.

Мелфи нельзя было назвать ни трусливой, ни осторожной. Более того, она знала, что могла быть даже мужественной, но постоянно жить, испытывая чувство подстерегающей опасности, — этого она не могла вынести. Можно жить начеку в ожидании грозящей опасности в течение нескольких дней, но не всю же оставшуюся жизнь...

«Здесь я все-таки в состоянии локализовать опасность, поскольку нас только трое и никому из нас не остается ничего иного, как наблюдать за остальными. В другом месте эти двое могут нанять кого-нибудь, кто и выполнит их поручение. А как мне распознать врага среди всех тех равнодушных, с которыми я общаюсь?»

Даже рассматривая положение вещей с оптимистической точки зрения, она вынуждена была признать, что Тесс разработала свой план не для того, чтобы при первом же возникшем препятствии отказаться от него. Она хотела заполучить Фрэнка, а Фрэнк — ее! Это и было основой их плана, о чем ей никогда не следовало забывать.

А для начала она должна прекратить жалеть себя.

— Пока нет Тесс, я бы с удовольствием выпил еще глоток «Баккарди».

Эта фраза будто бы послужила знаком для Тесс, и она вошла в комнату.

— Так-так, — с улыбкой воскликнула Тесс, — пьете без меня?

— Что вы желаете? Виски, как обычно?

— Нет! Слышите, Мелфи? Он еще ославит меня как пьяницу! Что вы обо мне подумаете?