Тут же потеряв интерес к парню, Яромир зевнул и отвернулся к стенке:

— Иди уже.

Где-то в лесу дрогнул листик на жалобно шуршащей осине и, покачиваясь на воздушных волнах, медленно осел на землю: он был красным-красным. Для середины лета это было более, чем странно, но кто мог его найти?..

А Осень, отводя руку от дерева, лишь улыбнулась: не успеет закончится этот год, как исполнится все то, что успела она нарисовать и вышить. Вот только лето закончится — а потом все будет иначе, так, как должно было быть изначально.

И не надо думать, будто она, Осень, действует лишь только в своих интересах, в конце концов, всех богов для этого мира тоже нашли они с Зимой, Летом и Весной. Нашли — и уже спокойно растворились в воздухе, зажигая звезды, обрывая листья, засыпая снегом города и прорастая молодой травой сквозь неподатливую землю.

Есть такие дни, которые с самого утра начинаются паршиво. И ведь даже если пытаешься убедить себя в том, что это не так, все становится только хуже с каждой волной. Весь день тебя исправно настигают какие-то пакости, от которых не убежишь и не спрячешься.

Именно таким днем собирался стать нынешний. То Дарен понял сразу же, как проснулся поутру в жутком состоянии. Перед глазами плыли разноцветные круги, а внутри головы будто взорвалась горючая смесь — так она гудела.

— Да-а, — вслух сокрушенно простонал он, — отвык ты пить, товарищ Дарен…

Что ж за пойло-то ему вчера подливали? Уж точно не биру! И вряд ли вино… Или все же их, только мешая? Ах, дьябол, ничего не вспомнить!

Дар медленно, даже слишком медленно, поднялся и, оглядев себя, еще раз мрачно выругался: неужели так сложно было вчера раздеться, прежде чем ложиться спать?! На кого он, Дарен, теперь похож — одному дьяболу известно, но сходство с разумным, а главное, трезвым существом утеряно точно.

Войник, слегка пошатываясь, вышел из комнаты и стал осторожно спускаться по лестнице, держась за перила, потому как пол почему-то подозрительно расплывался перед глазами.

— О, — вдруг раздался смутно знакомый голос с веселыми нотками, — вот и наш алкоголик проспался!

Глаза упрямо не желали воспринимать действительность, и Дарен все таки не удержался и протер их обеими руками, начисто забыв о том, что этими самыми руками держался за перила. Да так и покатился вниз с лестницы.

Дрянной день!

— Ё-ё… — прогудел Ждан, опуская обратно так и не донесенную до рта ложку с кашей, — сколько ж он вчера выпил?

— Не "сколько", а "что", — угрюмо поправил его Яромир, наблюдая за уже суетящейся около друга девушкой, — как бы не пришлось еще тайных доброжелателей отлавливать и "благодарить".

Парень перевел недоверчивый взгляд на Дара и вынес вердикт:

— Да ну. Он бы заметил, если бы яд какой был…

Шатренец промолчал, не спеша делиться своими подозрениями с друзьями.

Выглядел друг и брат, прямо-таки, скажем, худо. Лицо заплыло, как у заправского алкоголика, коса растрепалась, одежда вообще выглядела так, будто ее только-только вынули из пасти тех самых вчерашних волков… Да еще и злющий в придачу, как незнамо кто!

— И нечего сверлить нас таким взглядом. Сам виноват. Нечего было напиваться в подозрительной компании.

Дарен плюхнулся на стул и бросил:

— Я один напивался.

— Тем более.

— Ну ты-то хоть помолчи?.. — он вскинул голову и тут же поморщился.

— Больно? — участливо спросила Веля и потянулась пальцами к свежей ссадине на виске.

— Не трогай. Не умру.

Девушка отдернула руки и насупилась, явно обидевшись. Ждан нащупал под столом ее руку и, легонько сжав, глазами сказал:

"Да что ты из-за этого придурка расстраиваться будешь!"

Веля хотела было сказать, что "из-за этого придурка" она только радоваться может, но не пересказывать же им свой сон, на который не поскупилась Осень? Пусть и приятный… Но ведь не для всех.

Дар одним глотком осушил принесенную заботливым хозяином кружку с рассолом и более миролюбиво поинтересовался:

— Я так понимаю, спрашивать, зачем вы меня искали — глупо?

— Абсолютно верно понимаешь, — усмехнулся Яромир.

— Значит, все знаете?

— Все! — охотно подтвердила Велимира, — и про тебя, и про пророчество, и про камень…

— …и про то что у стен тоже есть уши, — с наигранно безмятежной улыбкой перебил ее шатренец и укоризненно заметил: — Веля, ты взрослая девушка. Остальным эти, без сомнения, важные, сведения знать вовсе не обязательно.

"Взрослая девушка" недоуменно оглянулась и неуверенно возразила:

— Так нет никого же…

— Если ты никого не видишь, это не значит, что никого нет.

Дарен молчал, а потом спросил невпопад:

— А деньги у вас откуда?

Друзья задумались: а и вправду, откуда? Последние стрибрянники Яромир вчера выгреб на ночлег, а за еду платил…

И все дружно посмотрели на Ждана. Парень покраснел и замялся:

— Ну, завалялось у меня несколько монеток…

— Я надеюсь, ты не крал денег? — уточнила девушка.

— Нет, конечно! — неискренне засмеялся тот, — с чего ты подумала? Просто забыл вам сказать о них…

Яромир подозрительно посмотрел на него.

— Да? Забыл, говоришь? А взял ты их откуда? В камере подобрал?

— Начинается… — проворчал парень, и Веля решила пресечь начинающуюся перепалку на корню:

— Сейчас это не так важно, главное, что Дарен нашелся.

— Я не терялся, — угрюмо ответил войник, и шатренец тут же переключился на него:

— Неужели?

Войник промолчал, вертя в руках кружку.

— Не спорю: как это было красиво с твоей стороны — удрать, перепугать до смерти девушку, обставив собственную смерть. Тут уже не дружбой попахивает, а чем-то другим.

— Яромир! — укоризненно воскликнула Велимира, — не…

Но шатренец остановил ее рукой.

— Я о вас, дураках, заботился, — буркнул Дарен.

— А тебе не кажется, милый мой друг, что ты перемудрил?

— И мы уже сами достаточно взрослые, чтобы о себе позаботиться! — вставил Ждан, но Яр тут же смерил его таким взглядом, что тот снова замолчал.

Войник отступать не собирался:

— Перемудрил я или нет — станет понятно, когда пророчество исполнится.

— И ты всерьез думал, что можешь в одиночку изменить ход событий?

За окном мяукнула кошка и прыгнула на яблоню. Качнулись ветки, сквозь листву на миг стало видно небо — голубое-голубое.

Дарен долго молчал, а потом проговорил, смотря перед собой:

— Если ты ждешь извинений, то вряд ли дождешься.

— Нужны мне твои извинения, как русалке ноги, — успокаиваясь, пробурчал Яромир, но тут же кивнул на девушку: — а вот перед Велей тебе придется объясниться.

Дар вздохнул и снова покосился на окно: солнце сегодня не спешило прятаться за облаками, а значит день будет снова жарким и душным…

И ведь смотрит, смотрит и ждет.

— Извини, Веля.

Отправились друзья сразу после того, как все помылись, причесались и собрали нехитрые пожитки. Но все равно получилось поздно: Велимире все-таки удалось уговорить Дарена посидеть где-то с пятнадцать волн спокойно, пока сама девушка ходила вокруг него и затирала источники боли на его Нити. Терпение войника вскоре было вознаграждено: неприятные ощущения ушли, в глазах перестали плясать разноцветные круги, а каждый звук больше не отдавался набатом в ушах. Мысли о том, что эта его слабость приблизила печальную участь кошки-Вели, он старался гнать подальше.

Дорога серой степной змеей извивалась к югу, то скручиваясь полукольцами, то выпрямляясь, но жалить пока что не пыталась. Небо синело над землей, и солнце, коварно пользуясь отсутствием облаков, пережаривало этот день будто сухари на сковороде. Ветер тоже где-то затаился до поры, и сейчас лишь проезжающие мимо караваны купцов и мелких торговцев убеждали путников в том, что они в этой пустыне оказались не одни.