На последней строчке Марк содрогнулся, как-будто услышав чье-то приглушенное злое шипение. Нечто жестокое и темное, что пугало его в отдаленных мистических предчувствиях, вдруг пронеслось совсем рядом. Марк поморщился как от внезапной головной боли. Но это была не боль.

«…И ужасом станешь для этой страны».

Марк вытер лоб, стараясь не выдавать своей необъяснимой тревоги.

— Нельзя ли еще раз? — попросил он.

Девочка прочитала снова, потом еще раз и еще один раз. Марк вслушивался в каждое слово, мгновенно запечатлевая его в памяти. Пугающее предчувствие больше не повторялось, но в душе остался тревожный след.

— Что оно означает? — спросил он, когда уже был способен пересказать стихи сам.

— Теперь видишь, почему я сказал, что пророчество не даст тебе ответа, которого ты хочешь, — промолвил старец.

— Признаться, я его представлял себе иначе, — сказал Марк. Вернее было бы сказать, что он себе его никак не представлял. Но услышать пророчество Эйренома в форме детских стихов было странно. — А как оно звучало, когда ты получил его? — спросил Марк, надеясь узнать что-то более конкретное.

— Я не помню его, — ответил старец, наклоняясь над столом. — А если бы и помнил, ты бы ничего из него не понял. Для того Циэль и служит мне, чтобы изъяснять пророчества таким как ты.

Марк уязвленно кашлянул.

— Если так, то, может быть, она разъяснит мне, что именно я должен сделать?

— Это работа твоего проводника. Ортос любит разъяснения. Ступай, он тебе все расскажет.

Марк пожал плечами. Больше ему здесь делать было нечего.

— Можно мне свиток с пророчеством?

— Бери, но смотри, не отдавай его никому, — протянула девочка свиток, глядя на него не по-детски серьезными глазами.

— Спасибо. И тебе спасибо, Эйреном. Остальное надеюсь узнать от Ортоса.

— Только не забудь ему рассказать о том, что произошло с тобой в Белом забвении.

— Откуда ты знаешь? — вздрогнул Марк.

— Достаточно увидеть твой шрам на шее. Но мне не нужно даже этого.

Марк покрутил головой и поднял воротник рубахи.

— Я ему все рассказал.

— Нет, не все. Если бы он все знал, то не был бы так спокоен. Ступай, Маркос.

Не доходя до двери, Марк задержался.

— И все-таки я хочу знать: суждено ли мне когда-нибудь вернуться в мой мир?

Старец замолчал, не желая отвечать на надоевший вопрос. Марк перевел взгляд к девочке.

— Все в твоих руках, — ответила она, и Марку показалось, что девочка чуть-чуть улыбается.

— То есть, я получу возможность вернуться, если исполню свое призвание?

— Призвание — это вся твоя жизнь, — пояснила она, — а пророчество говорит только об одной миссии.

— Но я исполню ее?

— Спроси у себя.

— Ее вообще возможно исполнить?

— Всевышний не дает невыполнимых испытаний, — проговорила девочка и теперь улыбнулась по-настоящему.

Марк подошел к двери: все не так плохо! Если миссию исполнить возможно, значит, он исполнит ее! А когда исполнит — откроется дорога домой.

— Можно еще вопрос, Эйреном? — спросил Марк, остановленный внезапной мыслью. — А что было предсказано Шестому миротворцу?

Пророк молчал. Видно, совсем устал от глупых вопросов.

— Циэль, скажи, — Марк склонился над девочкой, — ты ведь помнишь?

Девочка чуть опустила головку, но глаза ее, отражая свет семисвечника, неотрывно смотрели на Марка.

— …С Сонного города смоет позор избранный князь Мутных озер, — изрекла она на одном дыхании, и Марку почудилось, что где-то заиграла таинственная музыка.

— Ему было предсказано стать князем провинции Мутных озер! — почти вскричал он. — Но он же погиб, его убили!

— Тебе пора идти, Маркос, — с грустью сказала девочка.

— Пророчество не исполнилось, почему? — проговорил Марк, уже выйдя за дверь, словно разговаривал сам с собой. — А что было предсказано Пятому миротворцу, Четвертому? Они тоже должны были прославиться?

— Мне жаль тебя, — произнесла девочка вслед.

— Жаль? Почему?

— Ты идешь по пути не лучших своих предшественников. Третьего, Четвертого, Пятого, Шестого миротворцев.

Девочка подошла к нему и взяла его за руку.

— Те миротворцы пытались кем-то стать: полководцем, вельможей, следопытом. Не будь как они. Будь миротворцем.

Она забрала руку и вернулась в библиотеку.

— Ну, я постараюсь, — сказал Марк поуверенней. Сочувствие маленькой девочки почему-то подарило ему прилив отваги: не минутной, а такой, что будет сопровождать его долго. — Циэль! — позвал он ее напоследок. — Почему ты сидишь в этом мрачном месте, а не играешь с другими детьми?

— Мне хорошо там, где я нужна. Прощай.

Глухо затворилась полукруглая дверь. Марк вздохнул: он не узнал решительно ничего. Кроме, конечно, того, что пророчество условно. Может, сбудется, может, нет — все зависит от него. Как глупо. И стоило столько ждать? Одна надежда, что епископ внесет какую-то ясность.

Но это твердил разум. В глубине души Марк испытывал какое-то тихое и светлое чувство. Неподвластное разуму. Неподвластное страху. Неподвластное злу. Как знать, быть может, неподвластное и самой смерти.

Храмовое служение закончилось, но по каким-то причинам никто не расходился. Прихожане в чистеньких белых платьях, рубашках и туниках разбрелись по залу небольшими группками и тревожно перешептывались. Друзья Марка, а с ними и бравый сотник Экбаллар молчаливо стояли у окна, что-то напряженно созерцая.

Минуя встревоженных местных аделиан, из которых кто-то сопровождал его неодобрительным и даже враждебным взглядом, Марк бесшумно подошел к Никте и Харису со спины.

— Что здесь у вас?

— Глянь в окно, — подтолкнул его Харис. — И приготовься к драке!

Увиденная картина заставила бы вздрогнуть воинов и покрепче. У храма во всеоружии стояли ряды арпаков, очень похожих на тех, с которыми Марк встречался у мелисской таверны. Только здесь их было гораздо больше, наверное, около сотни. За ними возвышался черный всадник в мантии.

Шокирующего страха не было, встречались противники и посерьезней, и к тому же Марк находился в храме, где полно аделиан. Но в то же время слова пророка о реальности смерти неприятно щемили сердце.

— Если это по поводу разгромленной таверны, то пусть пришлют счет, — сострил Марк, хотя лицо его наливалось свинцом. — Пустим шапку по кругу и возместим убытки.

— Готовься к худшему, Маркос, — со всей серьезностью предупредил епископ. — Как я и предполагал, шпионы быстро донесли черным магам, что Седьмой миротворец пришел в Храм призвания. Теперь, когда ты услышал пророчество, враг не даст тебе покоя. Здесь сам темный князь Эреб и вся его даймонская свора.

— Чего они хотят?

Епископ как-то странно посмотрел на окружавших его Хариса, Никту и Флою. По их смятенным взглядам Марк уразумел, что ситуация плачевна.

— Эреб требует только тебя, Маркос, — выдавил из себя епископ. — Остальных его арпаки не тронут. В противном случае он угрожает сжечь храм и уничтожить здесь все живое.

«Попался миротворец! — подумал Марк, оглядываясь на озабоченные лица прихожан. — Вот почему никто не выходит из храма».

— А что меня ждет в плену?

— То, что тебе обещала Амарта: нечто худшее, чем смерть, — сообщил епископ, не меняя голоса.

Флоя взвизгнула, привлекши внимание всех прихожан.

— Да тихо ты! — шикнул Харис. — Мы не собираемся отдавать им Маркоса. Эреб просто глупец, если надеется с сотней каких-то арпаков штурмовать этот храм. Погляди, здесь полно мужчин, а в подвале у них склад оружия. Мы примем бой.

— Не все так просто, Харис, — поник головой епископ. — Он помешан на мести, но совсем не глуп, этот архимаг Эреб.

— Бывший архимаг, — уничижительно уточнил Харис.

К ним подошел старый настоятель храма, в белом хитоне. В глазах его читались спокойствие и решительность.

— Я проведу вас в погреба. Вы уйдете через подземный ход.

Епископ покачал головой.

— Хотя Эреб в приступах безумия и растерял способности архимага, но огненной магией он владеет неплохо. Он подожжет храм, когда узнает, что его обманули.