Что-то сильно вспыхнуло возле сердца, обожгло внутренности, как горящая смола. Тайный смысл одной из строк докатился до его разума. «Не может быть, неужели я прочитал?» Марк снова погрузился в строки, но теперь помимо глаз он вчитывался в неведомые знаки восхищенным взглядом из глубин души, о котором никогда не подозревал раньше; и взгляд этот впитывал живительную силу слов в каждую клеточку души.

«Пустыня. Почему ты зовешь меня? Ведь мое призвание на юге».

Марк не знал, сколько времени он пролежал в песке. Взошедшее солнце стало припекать, свидетельствуя о том, что прошло несколько часов. Он прочел еще несколько строк из свитка, и каждое опалило его нутро живым огнем. Не привычный к такой работе разум, начал отставать, как изношенный часовой механизм, осознавать прочитанное становилось все труднее.

Марк поднялся и отряхнул с одежды песок. На миг ему почудилось, что, отказываясь сейчас от зова, он совершает большую ошибку, но выбор уже был сделан.

«Я должен идти на юг. Пустыня — это не для меня».

Возвращаясь к повозке, он свободно дышал, стараясь не думать о странном зове. «Тот, кто ищет свое призвание — уходит в пустыню Фаран, тот, кто убегает от своего призвания — уходит в Белое забвение», — с ясностью пришли на ум слова епископа Ортоса.

— Где ты был, миротворец Маркос? — строгим голосом встретил епископ своего ученика.

— Я искал себя, — просто ответил Марк, не зная как объяснить случившееся.

— Предупреждать надо! — коротко, но метко высказался Харис. — Ты же оставил боевой пост! Что, если бы вернулись керкопы или еще какие твари?

— Прости, Харис, я никогда не участвовал в боевых походах. Я не подумал…

— В одиночку здесь нельзя ходить, — добавила хранительница. — Нужно держаться вместе.

— Не делай так больше, ладно?

— Итак, друзья мои! — подвел итог епископ. — Я долго думал сегодня обо всех ловушках врага, в которые мы угодили. Думал о ночной встрече с Яннесом в лесу, об Амарте и ее наемниках, чуть было не погубивших Маркоса, о Светлой арене и о вчерашней ловушке у Золотого бархана…

— И что? — предчувствуя недоброе, спросил Марк.

— А то, что через Белое забвение нам не пройти.

Воцарилась тишина. Полная, так как даже легкий ветерок не шелестел в это утро.

— Почему? — спросил Марк.

— Потому что эта земля полностью открыта для сил тьмы. Если керкопы нас чуть не погубили, то что с нами сделают силы Белого забвения?

— Что вы предлагаете?

— Мы вернемся в Мелис и присоединимся к каравану.

Епископ снял с пальца тусклый перстень, украшенный фиолетовым камнем и вложил в руку Марка.

— У нас почти не осталось денег, но за этот перстень купцы дадут нам не менее двадцати динаров. Этого хватит на двоих. Маркос и я пойдем с караваном через Горную таможню и уплатим пошлины.

— А мы? — вспыхнула, надув губы, Флоя.

— А вы трое сядете в повозку и отправитесь к Автолику.

— А потом? — возмутилась девушка.

— Дальше решать вам. Можете поселиться у Автолика, заработать денег и потом приехать к нам в Зеленую идиллию.

— Что-о?

— Не понял!

— Только не это!

Поочередные возгласы Флои, Хариса и Никты прозвучали как ответ на обидное оскорбление.

— Это когда ж мы к вам приедем? — вспыхнул Харис, присвистнув. — Через месяц? Не-е, мы не оставим Маркоса!

— Через месяц Маркоса не будет в Зеленой идиллии, — с раздражением решила хранительница. — Кто знает, куда ему предсказано идти пророчеством? Где нам вас искать тогда? В Диких горах? В Южном оплоте? Или в Падшем городе?

Марк огорчился не меньше. Он настолько привык к своим друзьям, что не представлял себе дальнейший путь без них. Да и страшновато двигаться по немирным землям Каллирои в обществе одного лишь старого епископа.

— Брат Ортос, нельзя ли иначе?

— Придумай, Маркос, придумай лучший путь.

— И думать не надо! — решительно сделала шаг вперед хранительница, растрепав волосы. — Если вы с Маркосом пойдете через таможню, то мы втроем переберемся через Скалы ящеров и придем в Зеленую идиллию раньше вас.

— Я запрещаю! — побагровел епископ.

— Вы не можете нам запретить! — сверкнув глазами, хранительница впервые бросила вызов своему учителю.

— Это безумная, никому не нужная смерть! — высказал епископ вспыхнувшие чувства, но тут же смягчился. — Дочка. Ты видишь, что происходит с нами. Мы едва избежали смерти, а Золотой бархан, далеко не самое опасное место на нашем пути.

— Нет уж, как по мне, то лучше через Белое забвение, чем по скалам корячиться, — проговорил Харис. — У нас ни веревок нет, ни сноровки.

Епископ пригрозил ему взглядом, и тот умолк. Но хранительница сдаваться не собиралась:

— Мне все равно: через болота, скалы или огненные поля Гадеса, но я приду в Зеленую идиллию вместе с вами и Маркосом. Я слишком долго ждала своего часа. И мое место здесь, рядом с Седьмым миротворцем.

— Хорошо, поступим иначе, — подобрел епископ. — Отправляйся в Морфелон. В Иероне передашь от меня послание королевскому казначею, получишь деньги и отправишься к нам на самом быстром скакуне…

— Я никогда не приду с просьбой к предателям моего отца! — выпалила хранительница ему в лицо.

Епископ затрясся от гнева, поднял руку, будто собирался ударить ее по лицу, но только пригрозил пальцем, проговорив сдавленно:

— Никогда. Слышишь, хранительница секретов, никогда не говори так о служителях Иерона.

— Простите, — Никта опустила глаза, в которых, казалось, блеснули слезы. — Я скорблю о своих словах. Но путь в Иерон не для меня.

— В Белое забвение — тоже, — не отступал епископ. — Если у тебя хватит сил пройти через это место, то не у них. Не думаешь о себе, подумай о своих друзьях. Посмотри на Флорию. Взгляни на эту юную неокрепшую душу. Смерть — это лучшее, что ожидает ее в Белом забвении.

— Пока рядом я — с ней ничего не случится.

— Ты можешь защитить ее от даймонов и разбойников, но не от тумана Белого забвения, ибо против него твой меч бессилен.

Марк придумал выход еще в начале перепалки, но не решался его высказать.

— Брат Ортос, позвольте мне.

— Да, Маркос.

— Этот перстень, он принадлежит вам, я понимаю. Но… позвольте мне им распорядиться, пожалуйста.

От собственной дерзости Марк прикусил язык, однако жгучее желание сохранить друзей было сильнее.

— Я твой слуга, Седьмой миротворец, — неожиданно принизил себя епископ. — Все мое — твое, ибо так гласит Путь истины.

— Благодарю вас, брат Ортос! — Марк обернулся к Флое. — Ты поедешь с караваном через Горную таможню. Харис, поедешь с ней, вот возьми.

Он вложил в руку странствующего рыцаря перстень епископа.

— А я? — покинуто спросила хранительница.

— Ты пойдешь с нами через Белое забвение. Брат Ортос сказал, что тебе хватит сил…

— Маркос! — снова вспылил епископ.

— Все будет хорошо. Мы уже многое повидали.

— Это страшная ошибка. Двое миротворцев не вернулись из Белого забвения.

— Это мое решение. Вы же сами предоставили мне возможность решать, — ответил Марк, хотя уже всерьез думал, не погорячился ли он со своим намерением. Напоминание о судьбе Четвертого и Пятого миротворцев остудило его отвагу. Но идти на попятную было поздно, Харис и Флоя спешно собирались, видно, боясь, что он передумает. — Встретимся в том поселке… как он называется? Зеленая идиллия.

— В таверне «Четыре бочки», — насилу вымолвил епископ очень-очень тихо. — Это на перекрестке дорог, между селениями Зеленая идиллия и Буйный луг.

— Найдем! — браво заверил Харис, и глаза его загорелись жаждой приключений. — Брат Ортос, вы умеете управлять Скороногом? Он любит крепкую руку. Овес и воду давайте ему только на больших привалах. Эх, верный конь, служи друзьям моим усерднее, чем мне!

— Следи за ней, — кивнул епископ в сторону Флои.

— Отвечаешь головой, — добавила хранительница. Она тщательно скрывала свои эмоции, но Марк видел, как ликует она втайне.