— Они пустяшны, но имеют грозную силу в двух случаях: если произносивший сам глубоко верит в него и если у противника нет достойного ответа. Чьи утверждения убедительней, чья вера в свои слова сильнее — тот и побеждает.

— Это какая-то магия, — пробормотал Марк.

— Нет здесь никакой магии, только сила слов, — возразил Автолик, фыркнув от такого предположения. — Много лет назад, когда Мелис начали заполнять многочисленные жрецы и философы, привлекая высокомудрыми речами людей, жизнь в городе превратилась в жаркие споры. У каждой школы было свое учение, каждый отстаивал свое право на истину. В садах, на базарах, на улицах — повсюду шли ожесточенные словопрения, из-за чего останавливалась работа, город терпел большие убытки. Тогда некто из Высшего Совета белых магов подал идею создать ежегодный турнир, который бы показал, чья истина сильней. Совет Мелиса с радостью одобрил эту идею. Так на Светлой арене появились состязания по софрогонии, положившие конец бесконечным спорам философов. Жизнь города пошла своим чередом, городские власти каждый год получают большую прибыль от Светлой арены. А силу своих убеждений каждый может доказать на деле. Софрогония — игра, в которой побеждает не тот, кто умеет красиво говорить, а уверенный в своих убеждениях человек, чья жизнь соответствует его словам. Слабость многих команд философов в том, что проповедуют они одно, а живут иначе. А учителя богатства из Гильдии Золотого динара говорят о накоплении богатств и живут этим. Бились бы эти скряги против нас, они бы не продержались с таким мудрствованием и минуты! В софрогонии главное — быстрота мышления, ловкость тела и уверенность в своих словах. Странники не имели этого, но… — Автолик сделал загадочную паузу. — Ты имеешь и то, и другое, и третье!

— Ты на что намекаешь? — покосился Марк. Намеки, правда, были ясны.

— Нашей команде не хватает одного участника. Ты подходишь, как никто другой.

— Я..? — скромно изумился Марк.

— Разве я тихо сказал? Конечно ты, Седьмой миротворец Маркос!

— Но… но я должен идти на юг.

— Неизвестно, сколько времени вам придется прожить в Мелисе, собирая деньги на дорогу. А наше состязание через неделю. Выиграем — получим право на состязание в завершительном турнире. А выиграем турнир — получим Золотой светильник, полный золота и самоцветов. Как тебе?

— О-о, почтенный Маркос, это для тебя, ты сможешь! — затараторила Флоя, усложнив форму обращения.

— Не называй меня почтенным! — отчитал ее Марк, но тут же смолк, охватываемый идеей заманчивого предложения выступить на уникальном турнире и стать хоть чуточку похожим на настоящего воина. — Нужно подумать… вроде бы, хороша идея. Но ведь нужно работать, зарабатывать на дорогу…

— Я буду работать за двоих! — жертвенно заявил Харис. — Я много чего умею.

— Я тоже, я, я, я… — начала обещать Флоя.

— Ну, хорошо, я согласен, — с некоторым волнением согласился Марк, вспомнив, что на Светлой арене угрозы для жизни нет, а кроме нее ему в этом мире терять нечего. Но больше всего его ободряли слова Автолика о том, что софрогония поможет ему овладеть мечом, — сейчас Марк не видел ничего важнее этого.

— Завтра же начнем тренироваться! — заключил Автолик, радуясь новому игроку в своей команде.

А Марк, довольный признанием своих талантов, теперь опасался единственного препятствия на пути к Светлой арене — епископа Ортоса.

Опасения подтвердились — утром за завтраком епископ высказал твердое возражение: участие Седьмого миротворца в азартных состязаниях может навредить его призванию. Гораздо лучшим и полезным занятием будет работа за гончарным станком. Харис, напротив, всячески поддерживал друга, хлопал по плечу, уверяя, что у того все получится, а Флоя без умолку восхищалась его будущей победой. Хранительница недобро молчала и стояла в стороне, рассматривая оружейную стойку с разнообразными кинжалами. Автолик красочно повествовал о грядущем состязании. Марк принял решение еще вчера, но высказать его при епископе долго не решался.

— Брат Ортос, простите, я… при всем уважении к вам… я все-таки попробую.

Голос его звучал неуверенно, но епископ почему-то перестал возражать.

— Это твой выбор, миротворец Маркос. Я не вправе тебе перечить. Ты совершаешь большую ошибку, но, возможно, тебе суждено ее совершить. Порою Всевышний позволяет нам делать ошибки, чтобы научить глубоким истинам.

— Ортос, не надо лишних назиданий, — поднялся с места Автолик. — В софрогонии нет ничего предосудительного. Сейчас мы сыграем с Маркосом на твоих глазах, и ты все поймешь.

— Не лучше ли показать Маркосу пару дельных приемов владения мечом? — вдруг сказала хранительница, не отворачиваясь от оружейной стойки.

— Свежая мысль! — согласился Автолик. — Идемте во двор! Никтилена, я вижу, тебе приглянулись метательные кинжалы? Можешь взять себе.

— Ты не шутишь? — оживилась хранительница, беря в руки кожаный набедренник, в котором лежали шесть фигурных кинжалов с утяжеленными рукоятями.

— Они твои. По остроте твоего взгляда я вижу, что они найдут достойную цель, — проговорил Автолик с задорным смехом.

Меч Автолика был тонкий и острый как бритва, почти как у хранительницы, только потяжелее и острый с обеих сторон: он был удобен как для колющих, так и для рубящих ударов. Из кратких пояснений Автолика о своем ордене, Марк узнал, что главное мастерство вольных стрелков, часто дававшее им превосходство — это высокая точность стрельбы из лука и быстрая маневренность движений. В боевых походах вольные стрелки никогда не облачались в тяжелые доспехи. Броней им служили легкие кольчужные рубахи и плащи из крепкой ткани. В бою вольный стрелок не пользовался щитом — для защиты ему служил длинный боевой кинжал в левой руке.

— В искусстве боя на мечах, как и в стрельбе из лука есть важное правило, — сказал Автолик, занимая боевую позицию на пустыре за домом. — Не зная или не понимая этого правила, многие воины сталкиваются в бою с тем, что мы называем неуязвимостью врага. Разумеется, за один раз тебе этого не выучить, но если будешь тренировать свой взгляд каждый день, то не пройдет и года, как овладеешь хорошими навыками. Видеть свою цель — вот это правило.

— Видеть цель? — недоверчиво покосился Марк, подозревая какую-то шутку. — Я понимаю, что это важно в стрельбе из лука, но в драке на мечах? Зачем, если цель и так передо мной?

— Ты уверен? Попробуй.

Марк поднял меч в боевое положение, немного подождал, примеряясь, и сделал резкий колющий выпад. Автолик мгновенно увернулся, не поднимая своего меча.

— Ну-ну, смелее, покажи, что умеешь, — смеясь, выговорил Автолик.

— Я боюсь тебя задеть, — признался Марк.

— А я не боюсь этого совершенно. Ты не видишь цели, а потому и попасть не сможешь. Даже если захочешь очень, очень сильно.

Вспоминая, как его учил стремительному натиску Афарей, Марк бросился вперед, делая взмах за взмахом. Оценив боевую выучку Автолика и поняв, что тот не даст себя ударить, Марк осмелел и уже рубил так, как если бы встретился с недавними арпаками. Логос со свистом рассекал воздух. Марк делал шаг и вслед за ним — удар, в одном ритме, стараясь не допускать лишних движений, не терять ни одной сотой секунды…

Но к своему неудовольствию он быстро убедился, что на Автолика ему впечатления не произвести. Необычайно быстрый, изворотливый вольный стрелок легко уклонялся от всех ударов, даже не удосуживаясь поднять меч. Марк рубил справа — Автолик уклонялся, опуская левое плечо; колол — Автолик подавался назад; делал широкий взмах полукругом — вольный стрелок ловко отпрыгивал. Марк уже задыхался, а он дышал ровно, посмеиваясь и покачивая головой.

— Теперь понимаешь, мой друг? — спросил Автолик, когда Марк, убедившись в тщетности своих попыток, опустил меч. — Попасть в цель еще не означает достичь цели, — так учил меня стрельбе из лука мой славный учитель Дексиол из Южного оплота. Но тебе прежде нужно научиться видеть цель — это самое первое основание для нашего с тобой боевого искусства.