— Это все? — с робкой надеждой спросил Марк.

Но нет, еще оставалось оружие. Счастье, что мечом его был книжный свиток, не составляющий тяжести — Логос уложили в походную сумочку-чехол и пристегнули к поясу. Когда же ему на спину повесили треугольный железный щит, Марк твердо решил, что при первом удобном случае его «потеряет». Наконец на его перегруженный пояс повесили кинжал и плетку, а на плечи накинули длинный ворсяной плащ, на чем приготовления закончились.

Помимо этого слуги снарядили вещевой мешок, наперебой рассказывая, как применять лечебные настойки, как расстилать походное одеяло, разводить огонь кремневыми камнями, как вести себя при встрече с врагом и прочие советы, нужные страннику-новичку. Все ему пытались услужить, но никому из них не пришло в голову положить в вещевой мешок его одежду, и если бы Марк не заметил, она бы так и осталась во дворце.

Первые шаги дались ему ценой огромных усилий. Марк удивился, узнав, что его облачение — не боевое, а походное. Он не отличался атлетическим телосложением, но и не слыл слабаком, однако же, для него было загадкой, как здешние воины ухитряются путешествовать в таких доспехах, да еще и сражаться?

Он был уверен, что слуги проведут его до ворот, но где там: снарядив миротворца, они лениво разбрелись по коридорам, искать себе занятие. С Марком осталась только Флоя с легкой походной сумкой, весело щебеча о грядущем походе. Стиснув зубы, Марк взвалил на спину свой походный мешок и удивился: как он вообще двигается с такой тяжестью? В грубых сапогах, поножах и наголенниках он чувствовал себя как в колодках. Шлем казался жутко неудобным и мешал зрению, а щит и мешок клонили к полу. Когда Марк добрался до ворот, он уже тяжело дышал и обливался потом.

Сбросив перед воротами злосчастный мешок, Марк остановился передохнуть.

— Мы уезжаем, брат, уезжаем, — услыхал он за воротами приглушенный говор епископа Ортоса. Отвечал ему другой голос, сухой и шипящий, настолько подозрительный, что Марк невольно навострил уши. Услышав в разговоре слово «миротворец», Марк решил не спешить, а внимательно послушать. Флоя замерла рядом, без слов уразумев его намерения.

— Ради кого вы покидаете нас, брат? — шептал сухой голос. — Он поведет вас в погибель.

— На все воля Всевышнего, брат, — отвечал епископ.

— К тому же он может оказаться самозванцем.

— Обоюдоострый меч Логос зажегся в его руках, брат. Седьмого миротворца признал Совет епископов.

— Совет может заблуждаться.

— Седьмого миротворца благословил Сиятельнейший Патриарх…

— Пусть так, но подумайте, что повлечет за собой поход Седьмого миротворца на юг? — настаивал сухой голос. — Не так давно окончилась кровопролитная война в морфелонских лесах, в которой не было победителей. Что, если Седьмой миротворец возмутит спокойствие в южных краях? Гнев Хадамарта обрушится на Морфелон. Понимаете? Королевство не вынесет еще одной Эпохи лесных войн.

Епископ долго медлил с ответом, но ответ его был тверд:

— Каллироя нуждается в миротворце. Слишком страшная тайна сокрыта в этом призвании, чтобы бояться какой-то нечисти. Я обязан помочь Седьмому. Это моя жизнь. Может быть, для этого я и был рожден.

Сухой голос раздосадованно шикнул. Понимая, что сейчас неприятный собеседник епископа Ортоса войдет в ворота, Марк спешно сделал вид, будто он только что подошел. Однако обладатель сухого голоса, оказавшийся тощим седовласым священником, всё понял и бросил на него недобрый взгляд, не сказав ни слова.

— Это архиепископ Ипокрит, — прошептала Марку на ухо Флоя, когда тощий старик удалился.

Ипокрит. Марк вспомнил, какое неприятное впечатление произвело на него это имя из уст Афарея. Теперь ясно: этот Ипокрит стал и его недоброжелателем.

Епископ Ортос встретил его веселым взглядом, будто ничего не произошло.

— Итак, свершилось, Маркос. Твой путь миротворца начинается.

К походу все было готово: знакомый усатый стражник держал под уздцы трех лошадей с походной поклажей. На одну из них он водрузил мешок Марка и лениво побрел к своему посту у ворот.

— Скажи мне, дочь Унылой долины, что связывает тебя с серым магом по имени Яннес? — вдруг спросил епископ.

Флоя мигом насупилась и поджала губы.

— Мой дядя хотел продать меня Яннесу. А что такое? Откуда вы знаете? Он меня искал, да?

— Мне передали, что вчера вечером приходил Яннес и требовал, чтобы его пустили во дворец забрать свою ученицу.

— Я не его ученица! Я не ведьма! Я только… — Флоя запнулась, чуть не проговорившись, но не растерялась и затараторила с новой силой. — Я не хочу с ним идти. Я хочу идти с Маркосом.

— Что же такого сделал для тебя Маркос? — поинтересовался епископ, всем своим видом спрашивая: «убил дракона?»

— Он отдал за меня дорогую одежду. Одежду, подаренную отцом! — восторженно сообщила Флоя, чем привела Марка в неприятнейшее смущение.

— О, прекрасно, это щедрый, благородный поступок! — согласился епископ, но Марку показалось, что он острит. К тому же епископ глянул на него таким взглядом, будто был очень недоволен тем, что юная девушка отправляется в путь вместе с ними. Марк пожал плечами: не он же принимал решение взять Флою с собой.

— Кого мы ждем? — спросил он, чтобы сменить тему.

— Хариса. Он обещал сопровождать нас на всем пути.

— Вы думаете, он уже вернулся с Мутных озер?

— Я уверен, он уже в Морфелоне.

Оглядевшись вокруг, Марк не заметил пребывания вчерашних крестьян.

— Куда подевались все эти люди?

— Старший советник распорядился отвести их в ближайший приют, дать пищи и одежду.

— Откуда такое великодушие? — удивился Марк, вспомнив, какое безразличие выражало лицо пухлощекого вельможи.

— Советники Сиятельнейшего Патриарха боятся волнений в провинциях пуще войны, — ответил епископ, сильно приглушив голос. — Им выгоднее выделить немного денег, чем усмирять недовольства.

— Но что будет дальше с теми людьми?

Епископ одобрительно улыбнулся.

— Я знал, что ты спросишь. У тебя доброе сердце, Маркос, тебе чуждо равнодушие. Я узнал от старшего советника, что всех этих людей переселят в другую провинцию. Все расходы на переселение лягут на королевскую казну.

— А земли этих крестьян перейдут к черному магу? Почему король так легко отдает морфелонские земли врагу?

— Тс-с, — приложил палец к губам епископ. — Осторожней, Маркос. С такими речами тебе самому недолго стать врагом короля.

Прождав около получаса, друзья услышали топот лошадиных копыт, и на городскую площадь вылетел всадник на гнедом коне. Это и был странствующий рыцарь Харис, взъерошенный и разгоряченный как после жаркого боя. Резко осадив коня, он спрыгнул перед епископом, но сгоряча не устоял и шлепнулся во весь рост.

— Прошу прощения, брат Ортос, — задыхаясь, проговорил он. — Меня трижды останавливали стражники, мол, у меня неподобающий вид.

Осмотрев Хариса, Марк признал, что стражники были правы. Плащ странствующего рыцаря был разодран, из кольчуги торчали металлические обрывки, на ногах же не хватало одного сапога. Кроме того, у него был разбит нос, напухла губа, а все тело покрывали следы песка и грязи.

— За последний месяц это уже третий случай, когда твоя одежда нуждается в замене, — сказал епископ не то с укором, не то с сочувствием. — Что с тобой приключилось на сей раз?

Харис угрюмо опустил голову.

— Меня не пустили к Мутным озерам.

— В этом у меня сомнений не было. Но, вижу, ты оказался более настойчив, чем предполагали стражники.

— Верно. Я обошел заставу и пустился вскачь, но всадники нагнали меня и набросили сеть. Слышите, брат Ортос, сеть! Как на дикого зверя! Мог ли я стерпеть такую обиду? Нет, не мог. Я набросился на них как лев и…

— Дальнейшее нам понятно, — кивнул епископ. — Иди-ка, переоденься, да выходи к нам.

Странствующий рыцарь взволновано вскинул голову.

— Стражники забрали у меня все деньги.

— Не печалься, у тебя их было совсем немного. Поди в королевскую оружейную, скажи, что ты от меня. Пусть тебе дадут одежду и доспехи.