Тут Марк заметил сложенную на стуле одежду, приготовленную не иначе как для него. Кожаную жилетку он отложил в сторону: слишком тяжеловата, наверное, она служит боевым нагрудником. Гораздо больше ему понравился темно-зеленый плащ-накидка, легкий и прочный. Марк вспомнил, что некоторые здешние рыцари носили такие поверх доспехов. Примерив одеяние, Марк убедился, что его можно носить как накидку на плечах, а можно полностью завернуться, как в халат. Посмотрев в зеркало, Марк оценил новую одежду: в таком и по дворцу пройтись не стыдно. Благородной осанке, наверное, учиться необязательно — ее соблюдали здесь далеко не все.

Выскользнув из своей комнаты, Марк пошел по коридору, стараясь придать себе непринужденный вид. Он всерьез опасался, что его остановят, и будут расспрашивать, кто он и что здесь делает. Он даже заранее приготовил ответ, дескать, ищет епископа Ортоса. Но вот мимо прошагал высокий рыцарь, слегка побряцывая доспехами, прошли, перешептываясь, два монаха — никто не обращал на него внимания, если не считать приветственного кивка головы, на который Марк почтительно ответил.

Осмелев, Марк принялся рассматривать узоры на стенах, но они быстро наскучили, к тому же навеяли дремоту. Вспоминая, что за окном он видел внутренний двор, Марк отыскал ступени и спустился в самый низ. Стеклянные ворота оказались открыты, видимо, доступ был свободен для всех.

Марк вошел в роскошный сад. В голову ударил приятный аромат цветов и свежих фруктов. Стройные ряды декоративных деревьев уводили далеко вглубь, судя по всему, сад был огромен. Деревца — самые разнообразные, даже диковинные, из всего увиденного Марк узнал только яблони с маленькими райскими яблочками. Попробовать плоды Марк не решился. Вокруг ходили садовники и цветоводы, а спрашивать разрешения было как-то неловко.

Пройдясь по выложенной мрамором дорожке, Марк восхитился цветочным богатством сада. Большие белые нарциссы с лепестками размером с ладонь, черные, белые, лиловые и другие лилии, алые бутоны роз. Рассмотреть еще более удивительные растения Марк не смог: их отделяла оранжерея с мутными стеклами. В некоторых следующих оранжереях Марк увидел людей в белых одеждах, бережно собирающих лепестки и листочки. По обрывкам фраз он понял, что здесь выращивают растения с целебными свойствами, потому туда посторонних не пускают.

Миновав оранжереи, Марк недоуменно остановился. Увиденное здесь никак не сочеталось с идиллическим многообразием сада. Большой участок покрывала голая глинистая земля. На ней произрастало растение явно не из рода садовых культур — довольно высокий кустарник с темными листьями, похожими на листья плюща, и маленькими острыми шипами. Скорее всего, это был какой-то дикий терновник, но зачем его культивируют, было неясно.

— Тебе интересны аканты? — спросила, улыбаясь, маленькая пухлая женщина, ухаживающая за кустами.

— Как они называются? — переспросил Марк.

— Темные аканты. Их еще называют «опустошители». Опасные растения.

— Они ядовиты?

— Нет, в их шипах совсем нет яда.

— Чем же они опасны?

— Служители тьмы сеют их близ храмов или целых селений. Если люди забывают о том, для чего пришли в мир, или не знают и знать не хотят, то темные аканты растут очень быстро и создают непроходимую стену. Повырастают вокруг храма, да так, что к нему никто не подступится. Или вокруг селения… Уничтожат все, что используется в пищу. Потому их и называют «опустошителями». Они питаются человеческим равнодушием.

— Зачем же вы их выращиваете? — спросил Марк, не поверив, полагая, что женщина шутит.

— Мы изучаем, как с ними бороться. Мы должны знать, как искоренять темные аканты, и пригодна ли будет земля после них для засева добрыми семенами, — женщина указала рукой в сторону высоких и пышных каштанов. — Там тренируются рыцари. Тебе, наверное, хочется их увидеть.

Марк направился к каштанам, откуда слышался негромкий лязг мечей, по дороге дивясь странным кустам-вредителям. Как такое может быть, чтобы их росту способствовало равнодушие людей? Или в этой стране и растения живут по моральным законам?

За каштанами действительно оказалась тренировочная площадка со стриженой травой. В стороне группа рыцарей упражнялась в фехтовании, а стоящий посреди крепкий молодой рыцарь сжимал в одной руке короткий меч, в другой — круглый щит, обтянутый кожей. Шлем его был подобен голове льва; желтая грива ниспадала рыцарю на спину.

— Сильнее, Гурд, сильнее! — прикрикивал он своему противнику.

Противник — круглоголовый здоровяк в панцирных доспехах с шипованой булавой, казалось, боялся расшибить рыцаря, и всякий раз придерживал оружие, смягчая силу удара. Но все равно удары были сильны: при каждом попадании рыцаря отбрасывало назад, но тот только усмехался и снова бросался в бой.

— Бей сильнее, Гурд! Покажи свою силу!

— Гадес меня сожри, если я покалечу принца, — прорычал из-под своего железного забрала здоровяк.

— Хе-хе, думаешь, так просто поранить молодого льва?

Рыцарь перешел в наступление, ловко отбивая щитом булаву. Его короткий меч гулко заколотил по железному щиту здоровяка. Тот отшатнулся и короткий меч чиркнул по его доспехам.

— Довольно, Гурд. Ты слишком щадишь меня сегодня. Это, право же, неинтересно.

Соперники опустили оружие, отдыхая. Это был дружеский поединок, но Марка он неприятно впечатлил. Вспомнились вчерашние слова епископа об испытании. Что если его заставят драться с настоящим рыцарем? Он же и с крестьянином не справится!

Марк хотел двинуться дальше, но рыцарь заметил его и резко окликнул:

— Эй, брат, иди-ка сюда!

Вздрогнув, Марк постарался напустить на себя непринужденный вид и подошел к тренировочной площадке. Молодой рыцарь с такими же резкими чертами лица, как и его голос, воткнул в землю меч, отбросил щит и тяжело хлопнул Марка по плечу.

— Приветствую, Седьмой миротворец Маркос! Я принц Афарей, сын короля Агапита Теодония, глава Ордена молодого льва. А это Гурд, наш славный военачальник морфелонских булавоносцев, — рыцарь указал на здоровяка, а тот широко заулыбался. — Если захочешь научиться владеть булавой — иди к нему. Гурду нет равных в Каллирое в этом оружии.

Здоровяк довольно загоготал и отправился сбрасывать с себя тяжелые доспехи. Принц Афарей продолжал рассматривать Марка с головы до пят.

— Харис полночи рассказывал о тебе: не успел явиться, а уже спас невинную девушку от коварного Яннеса.

Марк смиренно пожал плечами, мол, нет тут никакого подвига.

— Никогда не жертвуй честностью ради скромности, — с благородным пафосом возразил рыцарь. — Так учит наш орден: слушайся совести, храни честность, презирай страх!

Афарей обвел рукой тренировочную площадку:

— Здесь мы учимся владению мечом. Покажешь мне свое мастерство? Какой прием ты используешь против арпаков?

Марк замялся, не зная как объяснить, что он и меча-то никогда в руках не держал. Афарей протянул ему короткий меч с золочёной рукоятью, наконечник которой был отлит в форме львиной головы.

— Все зависит от силы натиска. Чем тверже и яростней твой натиск, тем большее смятение охватывает врага. Давишь щитом, бьешь с размаху, и никакой враг не устоит. А как ты?

Желая оставаться честным, Марк признался со стыдом:

— Как вам объяснить, почтенный Афарей…

— Только не на «вы». Я пока не король и не священник. Зови просто — брат.

— Брат, я хотел сказать… я совсем не владею мечом. Меня никто не учил… я ничего не смыслю в оружии.

Афарей несколько секунд недоуменно смотрел на Марка, очевидно, думая, что тот неостроумно шутит. Затем опустил голову, поглядел в песок, будто что-то искал, и, подняв взор, проговорил важным рыцарским тоном:

— Не все рождены для битв, Маркос. Кому-то надлежит пройти свой путь без меча и щита. Были ведь миротворцы, никогда не бравшие в руки оружия.

Марк благодарно кивнул, хотя что-то в голосе Афарея ему не понравилось. Что-то надменно-снисходительное, что ставило рыцаря-принца гораздо выше Седьмого миротворца. «Конечно же, так и есть, но все равно неприятно», — решил Марк.