Литмир - Электронная Библиотека

Учтиво поклонившись Маршалу и небрежно кивнув остальным, Эрнсклиф повернул коня и направился в Хейфут, чтобы обсудить с Хобби Элиотом дальнейшие шаги для розысков его невесты, о возвращении которой он еще не знал.

— Каков, а? — воскликнул Маршал. — Право, он славный и храбрый малый! Хотел бы я повстречаться с ним на зеленом поле. В колледже меня считали почти равным ему на рапирах; интересно, как бы у нас получилось на шпагах?

— По-моему, — заметил сэр Фредерик, — мы поступили очень не правильно, что позволили ему и его людям уехать, не отобрав у них оружия. Такой ловкий молодой человек, пожалуй, соберет под своей командой немало вигов.

— Стыдитесь, сэр Фредерик! — воскликнул Маршал. — Неужели вы думаете, что Эллисло согласится запятнать себя, допустив насилие над Эрнсклифом, когда тот вступил в его владения для того, чтобы вернуть ему дочь? И даже если бы Эллисло разделял ваши настроения, неужели вы думаете, что я и другие джентльмены опозорим себя, согласившись помогать вам в таком деле? Нет и еще раз нет! Честь и родная Шотландия превыше всего! Когда засверкают мечи, я буду в первых рядах, но пока они в ножнах давайте вести себя как подобает джентльменам и добрым соседям.

Вскоре они прибыли в замок, где Эллисло, опередивший их на несколько минут, встретил их во дворе.

— Как чувствует себя мисс Вир? Узнали вы, почему ее похитили? — поспешно спросил Маршал.

— Она очень утомлена и ушла к себе. Вряд ли она сможет пролить свет на это приключение, пока не придет в себя, — ответил ее отец. — Мы оба очень признательны вам, Маршал, и всем нашим друзьям за вашу заботу. Но на время мои отцовские чувства должны умолкнуть и уступить место чувствам патриота. Вы знаете, что сегодня мы должны принять окончательное решение: время не ждет, наши друзья все прибывают, и я пригласил в замок не только дворян, но и многих из их людей, которые нам неизбежно понадобятся. А у нас едва хватит времени, чтобы подготовиться к их встрече. Просмотрите-ка на эти списки, Марши (таким прозвищем окрестили Маршала Уэллса друзья). А вы, сэр Фредерик, прочтите эти письма из Лотиана и Западной Шотландии.

Урожай созрел, и нам остается только кликнуть жнецов.

— Приветствую это от всей души, — сказал Маршал. — Чем больше шума, тем веселее охота.

У сэра Фредерика был угрюмый и озабоченный вид.

— Пойдемте со мною, мой дорогой друг, — сказал Эллисло помрачневшему баронету, — мне нужно сказать вам по секрету кое-что, чем вы останетесь довольны.

Они вошли в дом, оставив Рэтклифа и Маршала во дворе.

— Итак, — сказал Рэтклиф, — люди ваших политических убеждений настолько уверены в падении теперешнего, правительства, что даже не считают нужным скрывать свое участие в заговоре.

— Может быть, мистер Рэтклиф, — отвечал Маршал, — действия и настроения ваших друзей и нуждаются в том, чтобы их скрывали, а мне больше по душе то, что мы можем действовать открыто.

— А ведь вы, — продолжал Рэтклиф, — несмотря на ваши врожденные недостатки: легкомыслие и горячность (простите, мистер Маршал, но я прямой человек), обладаете природным здравым умом и благоприобретенными знаниями; так неужели вы настолько одурели, что позволили втянуть себя в это отчаянное предприятие? Как чувствует себя ваша голова, когда вы принимаете участие в этих опасных совещаниях?

— Не так крепко на плечах, — ответил Маршал, — как в тех случаях, когда я веду беседу о псовой или соколиной охоте. Я не обладаю хладнокровием моего кузена Эллисло, который говорит о государственной измене, будто читает детские стишки, и когда теряет, а потом находит свою очаровательную дочку, то выказывает при этом меньше чувства, чем я, потеряв щенка своей борзой. Мой характер далеко не столь закален, а моя ненависть к правительству не столь велика, чтобы ослепить меня и заставить забыть об опасности нашего предприятия.

— Тогда почему же вы идете на этот риск?

— Почему? Я всем сердцем предан бедному изгнаннику королю, да и мой отец когда-то принимал участие в деле при Киллнкрэнки. Кроме того, у меня свои счеты с придворными из объединенного правительства, с теми, кто продал прежнюю независимую Шотландию.

— И ради этих призрачных целей, — возразил его наставник, — вы готовы ввергнуть родину в пучину войны и подвергнуть себя опасности?

— Я готов? Что вы! Просто чему быть — того не миновать. А опасность — что ж, лучше встретиться с нею завтра, чем через месяц. А то, что она пожалует, в этом я не сомневаюсь. И, как говорят в народе, чем скорее, тем лучше. На то и дана молодость.

Что касается риска быть повешенным, то, выражаясь словами сэра Джона Фальстафа, я на виселице буду выглядеть не хуже, чем любой другой. Помните конец старой баллады?

Так весело, отчаянно
Шел к виселице он,
В последний час в последний пляс
Пустился Макферсон.note 9

— Мистер Маршал, мне вас жаль, — сказал его суровый советчик.

— Я очень признателен вам, мистер Рэтклиф, но я не хотел бы, чтобы вы судили о нашем деле по тем оправданиям, которые я сам для него нахожу. В нем участвуют головы поумнее моей.

— И более умные головы, чем ваша, могут с равным успехом полететь с плеч, — сказал Рэтклиф предостерегающим тоном.

— Все может быть, но важно, чтоб на сердце было всегда легко. И, дабы от ваших увещаний у меня не стало тяжело на сердце, давайте пока расстанемся, мистер Рэтклиф, а за обедом вы увидите, что мрачные предчувствия не отняли у меня аппетита.

Глава XIII

… Чтоб скрасить облик мятежа нарядом,

Приятным взору легковерных дурней

Иль бедняков, обиженных судьбою,

Которые чуть что — сбегутся в кучу

И разевают рты…

«Генрих IV», ч. II

В этот важный день в замке Эллисло деятельно готовились к приему гостей. Собраться должны были не только окрестные дворяне, примкнувшие к якобитам, но также многие из недовольных рангом пониже, которые решили принять участие в рискованном предприятии, побуждаемые к этому либо превратностями судьбы, либо любовью к смене впечатлений, негодованием против Англии, либо любым другим из многочисленных обстоятельств, разжигавших в то время страсти. Людей именитых и состоятельных было немного, ибо почти все крупные землевладельцы держались в стороне, а большинство мелкопоместных дворян и иоменов были просвитерианами и поэтому, как бы неприязненно они ни относились к объединенному правительству, участвовать в якобитском заговоре не хотели. Однако среди гостей было несколько богатых джентльменов, поддерживавших заговор из семейных традиций, или религиозных побуждений, или же попросту разделявших честолюбивые планы Эллисло. Было также несколько горячих молодых людей, подобных Маршалу, жаждавших прославиться, приняв участие в опасном заговоре, который, как они надеялись, вернет независимость их родине.

Среди прочих было тут и немало отчаянных людей из низших слоев, готовых в любой момент поднять восстание в этой части страны. Несколько позже, в 1715 году, они снова восстали под предводительством Форстера и Дервентуотера, причем отряд Дугласа, дворянина из пограничной области, почти целиком состоял из флибустьеров, среди которых немаловажную роль играл пресловутый «Счастливчик».

Мы считаем необходимым упомянуть все эти детали, как характерные только для тех мест, где происходит действие нашего рассказа; в других частях страны якобитская партия, разумеется, представляла собою куда более грозную силу и состояла из более уважаемых личностей.

В просторном зале замка Эллисло был накрыт длинный стол. Все здесь сохранилось примерно в том же виде, в каком было и сто лет назад: полутемный зал, пересеченный ребрами сводчатых арок, выложенных из больших отесанных камней, тянулся во всю длину замка; в центре свода каждой из арок находились высеченные из того же камня изображения голов фантастических существ, созданных воображением готического мастера, которые ухмылялись, хмурились или скалили клыки на сидящих внизу гостей.

вернуться

Note9

Перевод С. Маршака.

26
{"b":"25018","o":1}