Синди приоткрыла дверь и выглянула, чтобы убедиться, что, кроме нее, в комнате никого нет. Она обрадовалась, заметив на полу около кровати свои чемоданы, и свободно вздохнула, – значит, Бен уже ушел.

Грустные мысли не оставляли ее ни на минуту.

«Что мне теперь делать? – Синди обреченно усмехнулась. – Взяла и влюбилась – просто кошмар!»

Конечно, это не входило в ее намерения. Но она сама ввязалась в эту опасную авантюру и теперь за все должна сполна расплачиваться.

Бежать домой ей не хотелось, да она и не могла. Во-первых, от себя не убежишь, во-вторых, она дала слово, а свои обещания Синди стремилась всегда выполнять.

Кроме того, бегство – не лучший выход из положения, в котором она оказалась, поскольку этим ничего не решишь. Чувства и уязвленная гордость всегда будут напоминать о том, что между ними произошло, и не дадут покоя.

Внезапно ей на ум пришла великолепная мысль. Ведь совсем не обязательно играть свою роль по тем правилам, которые устанавливает Бен.

«К черту его диктаторские замашки! Я сама знаю, что мне делать и как делать». – Это ее немного воодушевило, и она бросилась рыться в чемоданах, подыскивая себе одежду.

Синди решила, что сегодня вполне можно надеть джинсы и какую-нибудь легкую, летнюю блузку. Она выбрала голубые джинсы и ярко-розовую рубашку. На ноги она натянула теннисные тапочки. В привычной одежде она чувствовала себя более свободно и уверенно.

Она стояла перед зеркалом и расчесывала еще влажные волосы, когда в дверь тихо постучали. Затем раздался приглушенный голос Беннета:

– Синтия, можно мне войти?

– Синди, – поправила она, решив, что рано или поздно он начнет ее называть так, как хочется ей, а не ему, и громко добавила: – Конечно, входи. Это же твоя комната.

Бен вошел и тихо прикрыл за собой дверь.

Взглянув на него, Синди чуть не расхохоталась. Он был в пуловере, связанном из хлопчатобумажных ниток, джинсах и спортивных туфлях. Но смех застрял у нее в груди, когда она взглянула ему в лицо. Нахмуренный лоб и плотно сжатые губы говорили о том, что он пришел, чтобы ей что-то сообщить.

Синди терялась в догадках, о чем пойдет речь?

А Беннет не спешил начать разговор, а может, просто не мог подобрать слова. Она бы еще долго ломала себе голову, но тут он собрался с духом, распрямил плечи и вскинул голову.

«Точь-в-точь герой из фильмов про войну, которого привели на расстрел. В ожидании неминуемой смерти он смело смотрит в лицо своего врага, не отводя взгляда», – решила Синди.

– Синтия, только не подумай, что я снова буду извиняться, – решительно начал он.

«Слава Богу!» – Она тут же закатила бы ему ужасный скандал, если бы он надумал опять прийти сюда со своими извинениями, даже с самыми искренними. То, что он в очередной раз переврал ее имя, Синди решила оставить без внимания на этот раз. У нее еще будет время научить его, как правильно к ней обращаться.

– Нет, конечно, мне очень жаль, но…

– Ты что, издеваешься надо мной? – взорвалась Синди. – Когда ты перестанешь доставать меня своими извинениями?

Беннет нахмурился, но промолчал. В комнате воцарилась тишина.

Синди нервничала. «Хватит пустых разговоров! Пора переходить к делу».

Они стояли посреди комнаты и настороженно смотрели друг на друга, как пара дуэлянтов, оценивающих по глазам противника его силу.

«Бери быка за рога», – припомнила Синди и решила начать первой.

– Так ты пришел за своими вещами?

– Нет.

– Тогда – за моими?

Казалось, что Бен не ожидал от нее такой напористости. Он испуганно вытаращил глаза.

– Нет… Я их тебе недавно принес, зачем мне их забирать?

– Да, я знаю. – При виде смятения на его лице ее голос смягчился, и сердце немного оттаяло.

– Может, хватит мне голову морочить? С чего ты взяла, что я пришел за твоими вещами? – Теперь он начал терять терпение.

– Ты же пришел, чтобы выставить меня из своего дома и послать меня… э… куда подальше, разве не так?

Очевидно, Бен окончательно потерял остатки терпения, потому что после ее слов он возмущенно взревел:

– Ты что, считаешь меня последним негодяем? Этаким монстром, да?

Его яростные крики не помешали Синди тут же провести аналогию со столь любимыми ею сказками. Слово «монстр» ей ужасно понравилось, хотя в сказках красавица принцесса всегда страдает от домогательств чудовища. Однако монстр тоже неплохо звучит.

– Синтия, ответь мне! – рявкнул Бен.

– Синди. – Ей пришлось оставить свои фантазии и вернуться к действительности.

По правде говоря, она любила сказки за то, что в них всегда побеждает добро и герои находят свое счастье. А реальная жизнь ничего подобного не могла даже и обещать.

– Нет, Бен, я тебя не считаю монстром. – Ее голос был таким безрадостным, что ей самой стало себя жалко. Она поспешила напустить на себя бравый вид и насмешливо на него посмотрела. – Я думаю, что ты прагматичный, расчетливый человек, иногда безжалостный. У тебя есть все качества, необходимые для выживания в нашем жестоком мире. – Синди торопилась, боясь, что он не даст ей договорить.

От этих слов Беннет вздрогнул, словно она влепила ему пощечину.

– Тебе больно. Я вижу, что ты страдаешь, – с видом полного раскаяния произнес Бен.

Откуда у Синди вдруг появились силы! Она прикинулась безразличной и довольно беспечно заявила:

– Ничего, как-нибудь переживу.

– Разумеется. – Он стиснул зубы, а затем продолжил тусклым, без всякого выражения, голосом: – Я тебе больше не буду докучать.

– Ты хочешь, чтобы я уехала, так? – С замиранием сердца Синди ждала ответа.

– Нет. – Он покачал головой и нерешительно сказал: – Я прошу тебя остаться. Я ведь и пришел сюда только за тем, чтобы уговорить тебя не уезжать. Ты не забыла, что мы заключили договор? – Тут он сделал над собой усилие, но все же продолжил: – Но если ты уедешь, то я тебя пойму.

– Бен… я… – Голос Синди предательски дрогнул. Она не знала, то ли ей радоваться, то ли печалиться.

– Беннет, – машинально напомнил он, хотя его голова была занята другими мыслями. – Можно, я продолжу, а потом ты скажешь свое решение, хорошо? Так вот, даю тебе слово – надеюсь, что ты мне поверишь, – если ты останешься, то я не буду тебя ни в чем ограничивать. Делай, что хочешь, ты не будешь передо мной отчитываться ни за свои покупки, ни за свои поездки. Я тебя ни словом не попрекну.

– Откупаешься, да, Бен? Совесть заела? – не поднимая головы, тихо спросила Синди. В этот момент она его ненавидела за то, что он ей отвел роль совращенной женщины.

– Да, – честно признался он, не заметив, что вновь стал Беном, а не Беннетом.

– Или тебе просто это выгодно? – Теперь уже Синди злилась на себя, проклиная свою нерешительность и слабость.

– И это тоже. – Слова прозвучали с подкупающей искренностью. Он и не думал хитрить.

– Я так и поняла, – устало произнесла Синди. Его откровенные признания окончательно ее добили. Она вдруг почувствовала, что не может больше стоять, что теряет последние силы. Ей захотелось лечь и умереть. Но, взяв себя в руки, Синди подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– Если ты останешься, – мягкий голос Бена завораживал, – то завтра я не уеду и проведу здесь несколько дней. Мы продолжим нашу игру. Пусть все думают, что мы счастливые влюбленные.

Синди кивнула, она уже справилась с минутной слабостью.

– Мне придется вас навещать время от времени… – Голос Беннета дрогнул, и ему не удалось скрыть от Синди своего волнения. – Скорее всего я буду приезжать в конце недели на выходные. В эти дни нам придется проявить немалый актерский талант, изображая пылкие чувства, которые мы якобы испытываем друг к другу.

– Все понятно, – задумчиво протянула Синди.

Бен быстро перевел дух и продолжил:

– Но я клянусь, что не позволю себе никаких домогательств, и посягать на твою честь не буду. Одним словом, такого больше не повторится.

«По-моему, где-то я встречала похожую ситуацию», – подумала Синди. Слова Бена ей напомнили одну сцену из любовного романа.