Отец уже сжился с этой болью и ни на что не жаловался. У Синди сердце обливалось кровью, когда она видела, с каким трудом ему дается каждый шаг. Поэтому она крутилась как могла: помогала отцу на автозаправке, управлялась в закусочной и успевала поддерживать чистоту и порядок в доме.

Это было нелегко, поскольку дом был довольно большой: три комнаты внизу и столько же наверху. Еще имелась ванная и кухня, которые когда-то пристроил к дому отец.

В крошечной ванной был также туалет, и часто, чтобы туда попасть, им приходилось дожидаться своей очереди. Однако Синди была благодарна отцу, что он все же нашел силы и завершил растянувшееся на годы строительство.

После внезапной смерти матери – это случилось за несколько месяцев до того, как Синди закончила школу, – в доме проживало пять человек. Кончина матери потрясла всех в их семье и изменила и жизнь Синди, и ее планы на будущее.

Школу Синди закончила успешно, и ей выделили стипендию для обучения в гуманитарном колледже. Но от колледжа пришлось отказаться, поскольку отцу было не справиться со всем хозяйством в одиночку. В тот день, когда ей вручили диплом об окончании школы, она горько плакала, простившись в душе со своими надеждами на получение хорошего образования и с мечтами о лучшей жизни.

Она любила книги больше всего на свете и мечтала работать в какой-нибудь большой университетской библиотеке. А вместо этого ей пришлось заняться воспитанием братьев и сестры. Обеды, помощь отцу на станции, стирка и уборка – сил на друзей-сверстников не хватало. У нее не было даже романтической первой любви. Ей только и оставалось читать по вечерам романы и переживать вместе с героями их радости и горести.

Одно время Синди хотелось завести собаку, чтобы та стала ей верным другом, но и с этим ничего не вышло: Синди боялась, что запустит дом.

Некоторые ее подруги уже вышли замуж, другие обзавелись ухажерами, а у нее в двадцать шесть лет в делах сердечных еще не было никакого опыта. Но это не очень-то ее и тревожило: просто она еще не встретила того единственного, которому бы могла отдать себя всю.

Она с содроганием вспоминала одного парня из школы, в которого когда-то была влюблена. Его звали Брюс Харт. Как-то раз, когда они остались одни, этот тип дал волю рукам и нахально полез к ней целоваться. После этого у нее пропало всякое желание знакомиться с парнями.

Года два назад все заботы по дому взяла на себя ее младшая сестра. До этого времени Синди не могла позволить себе даже передышки в тяжелой работе. К счастью, она была невероятно энергичной и никогда не впадала в уныние. Естественно, физически она выматывалась и даже часто просто валилась с ног от усталости, намаявшись за день, но это не сломило ее душевную силу.

В ее романтической душе всегда жила надежда, в будущее она смотрела с оптимизмом. Так ее учил отец. Это и помогало не падать духом в течение последних восьми лет. Не зная ни дня отдыха, Синди не жаловалась ни на усталость, ни на плохое настроение. А домашние чаще всего видели у нее мечтательное, чуть отрешенное выражение лица.

Воспитание детей – задача не из легких. Когда умерла мать, Джесс было десять, а братьям чуть больше. Они были подвижными и шаловливыми детьми и нуждались в любви и заботе. Синди проявила колоссальное терпение и мужество, чтобы поставить их на ноги.

Братья закончили школу и теперь служили в армии: Карл – младший, названный в честь отца, – в ВВС, а Дэвид – на флоте.

Без них управляться по дому стало гораздо легче, и Синди честно сказала об этом отцу и Джесс.

Она по-прежнему вставала рано, чтобы открыть кафе ровно в шесть часов. Сегодня Синди проснулась, когда брезжил рассвет. Теперь уже солнце поднялось и осветило все небо. Пора было стряхнуть с себя остатки сна и приниматься за работу.

Обычно к шести часам у дверей кафе кто-нибудь уже поджидал ее. До семи дела всегда шли бойко, посетителей приходило довольно много.

Все клиенты – местные жители, которые забегали к ней перед работой, чтобы перехватить яичницу с беконом и запить все это большой чашкой горячего кофе. Пока она готовила и обслуживала посетителей, всегда находился какой-нибудь остряк, отпускавший в ее адрес безобидные, иногда довольно откровенные замечания и шуточки. Она не оставалась в долгу и отвечала остряку тем же.

Поток людей к восьми утра иссякал. Так было и сегодня. Накормив завтраком последнего посетителя, Синди принялась за грязную работу: чистила решетку гриля, мыла тарелки и до блеска терла стойку и маленькие столики, разделенные невысокими перегородками.

Внутри кафе превратилось в настоящую парилку. Кончики волос, намокшие от пота, прилипли к влажному лбу и щекотали шею. Но в целом Синди была довольна: утренняя суматоха осталась позади. Она напевала что-то себе под нос, и жизнь не казалась ей такой уж плохой.

Беннет Гэнстер находился в отпуске. Он колесил по дорогам без определенной цели, не имея ни малейшего представления о том, куда и зачем едет. Сам он не хотел никакого отпуска, хотя прекрасно понимал, что перерыв в работе, пусть на короткое время, ему необходим. Особенно после всех тревог и нервного напряжения, которые ему пришлось испытать за последние восемь месяцев, прошедшие с тех пор, как его мать перенесла инфаркт. Врачи сказали, что самое страшное уже позади, но он все равно продолжал за нее волноваться.

Когда случилось это несчастье, он со всей ясностью осознал, что его мать, как и любой человек, тоже смертна. Беннет очень за нее испугался и тут же перевез к себе, считая, что только так может обеспечить ей необходимый уход. То, что Франциска Гэнстер согласилась перебраться к сыну, говорило о том, что она сама испытывала страх за свое здоровье.

Беннет давно смирился с упрямым характером матери. Но сейчас он не мог допустить, чтобы она оставалась в своем доме одна, лишь на попечении экономки, которая тоже была пожилым человеком, хотя и очень энергичным.

Беннет, являясь президентом компании, владеющей сетью современных книжных магазинов, был по горло занят делами. Однако он нашел время и лично проследил за переездом матери в огромный дом, который ему достался в наследство от бабки по отцовской линии.

Между ними начались трения сразу, как только мать устроилась и немного свыклась со своим новым жилищем. Ссылаясь на неминуемую скорую кончину, она целыми днями пилила Бена и жаловалась, что ей не хватает внуков.

Она не уставала твердить, что хочет дожить до того дня, когда ее единственный сын женится. Впервые Франциска заговорила об этом два года назад, когда ему исполнилось тридцать.

Тогда Беннет лишь посмеивался над матерью, которая недвусмысленно намекнула, что пора бы уж ему найти себе подходящую невесту и, не теряя времени, завести семью. Но он продолжал жить так, как ему нравилось. Беннет искренне не понимал, зачем себя связывать семейными узами, когда жизнь и так хороша. У него были женщины, но он не давал им никаких обещаний, а они и не настаивали.

После инфаркта Франциска набросилась на сына с удвоенной силой. Упреки в том, что он не хочет, чтобы его мать увидела и понянчила внуков, на него так и сыпались.

Беннету совсем не улыбалась такая перспектива. Наглядный пример – его друзья, те, которые уже были женаты. Их жены были просто очарование – настоящие красавицы. С некоторыми из них даже поболтать иногда было интересно!

Однако все они страдали одним общим и ужасным недостатком. Они пилили мужей за то, что те любят свою работу больше, чем семью, что домой их заманить невозможно.

Для Беннета слова «жена» и «змея» были синонимы. А кроме того, он совсем не хотел связывать свою жизнь с какой-нибудь одной женщиной. Вот мать и продолжала изводить его своими нападками.

Когда Франциска поняла, что ее мягкие увещевания не действуют, она развернула настоящую кампанию с целью женить сына как можно скорее.

Переезд к ним Луизы, младшей сестры матери, несколько облегчил участь Беннета, который ежедневно выслушивал бесконечные упреки. Луиза не только отвлекала Франциску от навязчивых мыслей о женитьбе сына, но и освободила племянника от многих обязанностей по уходу за матерью. Теперь он мог посвящать делам все свое время.