ПОКА гарантировать не можем.

-- А если прямо здесь продавать? -- спросил Краснов, -- Или выдавать. На время пребывания.

-- Не положено. В случае потери вами такого оружия это увеличит его количество в руках

ночников. Понимаете?

-- Кто такие ночники?

-- Это общее название преступных личностей.

-- Так ведь и это, -- Краснов хлопнул себя по животу, -- может к ним попасть.

-- Может, -- согласился контролер. -- Но, во-первых, это не будет из наших рук, а во-вторых, мы

не всем оставляем оружие. Кто не умеет пользоваться, оставляет его на кордоне. -- Контролер

поднялся. -- Желаю вам удачно поработать в Резервате!

Скидан с Красновым подхватили сумки и двинулись к выходу на просторы таинственного

государства.-- Еще совет, парни! -- остановил их у входа один из желтых автоматчиков. -- Пока у вас

только один ствол, поездом ехать нее стоит, и автобусом не надо, могут остановить. Возьмите такси.

-- Благодарю -- сказал Скидан.

-- Только выбирайте вездеход, -- добавил кордонник дружелюбно.

-- Чтобы его на себе не тащить, -- сказал его напарник, и оба засмеялись.

Выйдя из проходной кордона, они увидели перед собой не очень обширную площадь. Справа

располагался бетонный шатер, одноэтажный, но метров десяти в высоту, с большой светящейся

буквой "А" над входом. Буква была оснащена светящимися же крыльями с автомобильной баранкой

посередине. На площадке за шатром виднелись автобусы.

-- Автовокзал, -- определил Краснов.

Прямо за площадью крылатая буква "Ж" украшала бетонный куб железнодорожного вокзала.

Путешественники пошли налево, где не было никаких строений, кроме примитивного навеса, над

которым светилась знакомая с ТОЙ жизни буква "Т" в кружочке, среди шашечек. У навеса блестели

на солнце легковые автомобили. Среди них выделялся размерами и пестрой раскраской тупорылый

полуавтобус-полугрузовичок с рубчатыми колесами, некая помесь "лендровера" с "доджем" и мулом.

От этого чудовища к разведчикам бежала совершенно роскошная молодая блондинка в клетчатом

комбинезоне и белой рубашке, туго облегающих, и все такое. Приблизилась вплотную, совершенно

не запыхавшись. Упругие формы без признаков лишнего жира, на руках кожаные перчатки, на лице

много косметики, уши скрыты густой гривой.

-- В Якутск! -- не спросила, а позвала, как в гости. Ее низкий голос зачаровывал.

Мужчины дружно улыбались.

-- Тогда за мной!

И побежала обратно. Когда поворачивалась, оба отметили на правом бедре карман с тяжелым

угловатым предметом. Из кармана к кольцу на широком кожаном поясе тянулся шнур.

Разведчики переглянулись, улыбнулись еще раз и привычно, по-лабирийски, подбежали к

пестрому чудовищу на рубчатых колесах.

-- Васса! -- представилась красотка, запуская мощный мотор и сразу трогая машину.

-- Александр! Василий! -- назвались пассажиры.

Она чему-то усмехнулась и сразу спросила:

-- Сколько стволов?

-- Один, -- сказал Краснов и уточнил: -- пистолет.

Он сидел рядом с водителем и, отвечая, с уважением покосился на ее правое бедро.

-- Не густо, -- оценила дама. -- Возьмите-ка...89

Достала из-под своего сиденья и подала Скидану точно такой же револьвер, как у давешнего

контролера.

-- А это вам...

На колени Краснову лег автомат с коротким стволом.

-- В револьвере одиннадцать, в автомате -- тридцать.

Краснов оглянулся на Скидана, оба засмеялись.

-- Вы не боитесь нас? -- спросил Скидан.

Она обернулась и так улыбнулась, что он чуть не выронил револьвер.

-- Мы знаем, Вася, кого нам бояться! Верно, Саша?

И первой залилась таким смехом, будто напомнила обоим некую общую и очень интимную тайну.

Небольшой населенный пункт, обслуживающий, вероятно, только два вокзала и кордон, быстро

кончился,. и вездеход, мощно дыша мотором, помчался по широкому асфальтированному шоссе

между высокими стенами смешанного леса, представленного в основном елками и тополями.

-- Что-то у вас не видно машин на воздушном экране, -- сказал Скидан.

-- Их ЗДЕСЬ боятся, -- откликнулась Васса. -- Боятся, что ночника не догонишь, боятся побегов за

границу, боятся контрабанды. ЗДЕСЬ много чего боятся.

-- Кто боится? -- спросил Краснов.

Она впервые взглянула удивленно. Но ответила сразу:

-- Так называемая власть. Режим. Понятно, да?

Скидан не ответил. Ему пришлось сосредоточиться. До сих пор понятия "власть" и "режим"

имели для него противоположное значение. "Советская власть", "власть народа" -- это было родное,

это было хорошо и правильно. "Режим" связывался с фашизмом, притеснением, угнетением. Но это

лишь во-первых. Во-вторых же странно звучало и утверждение, будто власть -- боится. Что ж это за

власть, если она боится?

Но говорить об этом вслух Скидан поостерегся, ибо знал мнение Краснова на этот счет.

Заговорила сама Васса, будто подслушала мысли:

-- Вы только, бога ради, не поймите так, что я против здешних властей. Человечество пока

таково, что без власти ему нельзя. Ну, не может жить без власти, потому что не представляет, КАК ...

Поэтому я считаю, быть против сегодняшней власти -- такая же бессмыслица, как быть против

сегодняшней погоды.

Она замолчала, давая им время на осмысление. Скидану вспомнился один из Светкиных снов --

о власти, лукавый.

-- Это что же, -- Скидан осмыслил первым, -- и против фашизма быть нельзя?

Она склонила очаровательную свою головку, будто размышляя. Затем:

-- Фашисты... Фашисты... Это... Словом, тоталитарный режим вы имеете в виду? Глобальный

контроль сверху, отсутствие горизонтальных связей... Да?

Скидан не очень понял, но на всякий случай согласился, ибо что-то в этих словах звучало похоже

на фашизм.

-- Разумеется, -- продолжала эта умняга, чем-то начиная походить на его Светку, -- если жить вне

режима, в другой стране, то можно быть ему противником. Особенно, если в вашей стране живется

лучше и вы это знаете наверняка. Но если вы в данном режиме выросли, и ничего другого никогда не

видели, то надо вам родиться гением, чтобы... Ну, согласитесь: если того же фашизма нет в душе

человека, в его сознании, то он не потерпит его и вокруг себя... Хотите шутку?

Разумеется, они хотели.

-- Тогда вопрос: из каких людей получаются наилучшие рабы?

-- Из тех, которые родились рабами, -- Краснов ответил не очень уверенно.

-- А вы, Вася, как думаете?

-- Из слабых духом, -- Скидану ничего не оставалось, как привлечь свой лагерный опыт.

-- Вы оба неправы! -- Она не торжествовала, просто веселилась, вполне свободная женщина за

рулем чудовища. -- Как показывает историческая практика, наилучшие рабы -- это рабовладельцы!

Ибо их сознание наиболее поражено необходимостью работать. Любой рабовладелец -- прежде

всего раб своих рабов. То есть, он больше раб, чем его рабы. Непривычные уши от этой истины

вянут... Я немного удивлена, что у вас тоже. Ведь вы из свободной страны...

-- Мы просто об этом не задумывались, -- сказал Краснов.

-- Да-да, я согласна, я поняла. Чтобы свободный человек задумался о рабстве, ему надо хоть

что-то знать о рабстве. А ведь у вас в Лабирии история запрещена...

Скидан почувствовал, как раскаляются уши. Он видел окаменевшее лицо Краснова, будто бы

следящего за дорогой, и вдруг подумал: "Интересно, хочется ли ему сейчас всадить в меня

очередь?"

"Почему он пошел со мной в Резерват? -- Скидан в тысячный раз поймал себя на этом вопросе. -

- Не хотел убирать в Лабирии? В благородной Лабирии? Но ведь как-то сорвалось у него, что людей