смотреть, кого еще придушить. Они без крови уже не могут.
-- А Сталин?
-- Пастырь лютого стада еще лютее пасомых. Слышал такое выражение?
Скидан мотнул головой:
-- А чем лично тебя обидел Сталин?
-- Он ЛИЧНО никого не обидел, -- голос Краснова стал тусклым, как на допросе. -- Просто при
нем не стало советской власти, вот и все.
-- Это как же?
-- Да ты что, в самом деле?.. А впрочем, -- Краснов прояснился, -- чего это я? Ты ведь на
международных конгрессах не бывал...
-- А ты?.. -- Скидан был поражен. -- До войны успел?
-- Зачем? -- Краснов ухмыльнулся. -- Мы в Маутхаузене, в Бухенвальде... Там народ грамотный
собирался. Там мне растолковали, чем вождь от фюрера отличается.
-- Ну и чем же?
-- А ничем, парень! Как и дуче, как и каудильо -- один х...
Краснов говорил медленно и веско. Это почему-то вызывало у Скидана плакатный образ
пролетария, сбивающего молотом цепи с Земного шара.
-- Там, где все решает один, -- мерно долбил кузнец, -- там советской власти нет и быть не
может. Диктатура одного ничем не лучше царского режима. Только похитрее. Чтобы любой дурак сам
себе умным казался...
Во встречной машине мелькнуло женское лицо с округленными глазами и ртом. Светка! Вот кого
сейчас только не хватало Скидану! Вот уж без кого ему было никак! Вот уж кто позарез необходим!...
Свернуть было некуда, разве что увеличить скорость. Он вдавил до упора педаль скорости и
заглянул в зеркало заднего вида. Желтой Светкиной машины сзади не было. Что ж, хорошо. Может
быть, не заме...
Тень накрыла ветровое стекло, серый вихрь промчался над самой головой, и перед глазами
Скидана замаячило желтенькое блестящее авто, которое мчалось, и снижалось, и мигало всеми
фонарями, приглашая всмотреться.
Скидану нечего было всматриваться. Он тормозил и совсем некстати и невпопад думал, что за
такое лихое вождение детки ее любят. А теперь и Краснов, конечно, будет любить...
-- Что за хулиган? -- Не без восхищения воскликнул пассажир.
-- Сейчас узнаешь...
Светка тормозила, махала руками и скалилась, рыжая, кудлатая стерва.
Машины осели у борта. Светлана подбежала -- ах, как она, шельма, подбежала! -- и влезла к
ним.
-- Привет!
Она всмотрелась в Краснова. Краснов давно уже всматривался в нее.
-- Светлана?..
-- Гос-споди... Парашютно-десантные войска...
-- Так точно.
-- Александр Васильевич... Госс-споди...
-- Так точно.
-- Вася, что ж ты?.. Александр Васильевич, значит, и вы следом... А Кешка?
-- Он меня расстрелять хотел, когда вы убежали, -- начал Краснов.
Так он все знал! Скидану сделалось жарко. Но ведь молчал! Силен...
-- Всю ночь бесился, -- продолжал Краснов. -- А утром вывел меня, загнал в пещеру и сказал:
"Иди туда, там духи их едят. И тебя съедят. Буду десять раз считать, потом стрельну. Не попаду --
живого съедят. Назад не ходи: дверь закрою, подопру и на заимку уйду. Пропадайте все."
-- Вот мы все вместе и пропали, -- она так и таращилась на героя-разведчика, так бы и
проглотила. -- Где же он вас нашел? Ко мне ехали?64
-- К вам, -- разведчик поглядел на Скидана. -- Не прогоните?
-- Вот, Вася, нас и трое! -- она радостно засмеялась.
"Гм", -- подумал Скидан.
-- Так где же вы встретились?
Вопрос был уже к обоим. Капитаны переглянулись.
-- Я долго лечился, -- сказал Краснов. -- Там он меня и нашел.
-- У Виктора Первого, -- пояснил Скидан.
-- У Виктора?! Тесен мир! Ну, о нем поговорим. Кормить вас надо! Поехали домой! За мной,
господа охвицера!
Одарила Краснова счастливым взглядом, взъерошила волосы Скидану и побежала -- ах, как
побежала! -- к своей желтой машине. Лихо развернулась, нацелилась во встречный поток машин.
-- Ладно, -- сказал Скидан, -- вождению потом поучишься.
Дома Светка выпрыгнула из себя. Она стала такой, как в тот неприятный вечер, когда презирала
Кешку, издевалась над любовником и угощала шоколадом первого попавшегося зека. Она стала
даже лучше. Она была богата, здорова, счастлива и прекрасна, она никого не презирала и ни над кем
не издевалась -- она одаряла собственной радостью двух Красновых -- бывшего и настоящего, двух
видных мужчин, которых любила, конечно, одинаково, как она любила, разумеется, всех на свете, кто
был не одного с ней пола.
Она говорила им: "Мальчики". Она включила им 9-ю программу. Она кормила их, нельзя вкуснее.
Она согревала их и пыталась сделать из них кого-то одного, только ей представимого. Она задавала
им вопросы.
Она спросила, хорош ли получился чифир.
-- Это не чифир, -- ответил Краснов, -- Это довольно крепкий чай.
-- Так я ведь дала ему покипеть...
-- Чифир надо долго варить на слабом огне, -- объяснил Скидан.
-- Хорошо, -- сказала она. Сбегала на кухню, скоро вернулась и попросила Краснова рассказать,
как он провел эти месяцы в Лабирии.
-- Я не знал, что я в Лабирии, -- ответил разведчик. -- Точнее -- не верил. Я думал, что я в
тюремной больнице. Я даже старался вести себя так, чтобы подольше поприпухать...
-- Что-что? -- Светлана не поняла.
-- Сачкануть,--перевел с лагерного языка Скидан.
-- Задержаться в больнице, -- объяснил Краснов.
-- Чем же вы занимались?
-- Читал в основном. Да смотрел кино.
-- Элевизор, -- поправил Скидан.
-- Да верю, верю, -- Краснов усмехнулся.
-- А что вы читали?
-- Ну, как в тюремной больнице... Попросил Свод законов, его и читал. Не надеялся, что и его-то
дадут. А то набрал бы чего-нибудь художественного.
-- Вы здесь ничего художественного не прочитаете, -- Светлана вздохнула. -- Не выпускают.
-- Почему?
-- А тебе, что же, Виктор Первый ничего не рассказывал? -- Теперь не поверил Скидан.
-- Я ему не доверял. Чересчур заботливый. Таких врачей в тюрьме не бывает.
-- И больше ни с кем дела не имели?
О, Светка бьет сразу в точку! Чтобы у такого мужика...
-- Есть там одна особа, -- сказал Краснов медленно, -- но и с ней -- то же самое. Им всем в душу
хочется, а у меня там... не прибрано.
Все же Краснов, даже при Светке, не очень-то доверял бывшему однофамильцу. Обдумывал
каждое слово... Оставить бы их вдвоем, она б его быстро... Дальше Скидан подумал, что оставлять
их вдвоем все равно придется -- не избежать. Хоть бери ее за руку -- да обратно в тоннель. Так и
жрет глазами доблестного. Сейчас о фронте спросит.
-- Александр Васильевич, а обратно вам не хочется?
-- Куда, в больницу? Или в Советский Союз?
-- На Родину.
-- Хочется, конечно. И в немецком легере хотелось, и в советском, и теперь хочется. А вам --
разве нет?
-- Нет! -- она ответила твердо и мгновенно. -- Ни за что. Я не люблю, когда меня унижают.
-- А кто любит? -- Скидан едва скрыл возмущение.
-- Никто, Васенька, не любит. Но терпят -- многие. А большинство -- просто не понимают...
Спорить с женщиной Скидану не нравилось, и он промолчал. Зато Краснов вдруг заявил:
-- Вы, Света, правы. Терпят почему-то многие. И я бы терпел, если бы вернулся. Можете
презирать.
-- Вы вернетесь?65
Он долго не отвечал. Она сходила на кухню, принесла моченой брусники и повторила:
-- Так что, Саша, вы вернетесь?
Он медленно покачал головой.
-- Нет. Здесь тихо, я здесь останусь...
-- Он правильно боится, -- сказал Скидан. -- Ты в его шкуре не была.
-- Ты, Васенька, тоже не был!
-- Я уже ничего не боюсь, -- так же тихо и медленно, будто самому себе, сказал Краснов. -- Я
сломался. Одни щепки торчат... Я вам скажу, какой я был. Шесть раз за два года мы прыгали к ним в
