Никто не сможет помочь Мысловскому. Как он будет на каждом креплении верёвок перещёлкивать обмороженными пальцами карабин? Но это только начало пути. От пятого лагеря до первого – 78 верёвок, каждая закреплена в трех-четырех местах. Дали Эдику полный баллон, поставили два литра в минуту. Он приободрился.
И всё же они не были уверены, что Мысловский сможет спуститься. Очень медленно, превозмогая адскую боль, он упрямо шёл вниз. Часто останавливался, чтобы восстановить дыхание. Балыбердин по-прежнему замыкал шествие. При длительных остановках он садился на какую-нибудь снежную полочку и дремал по несколько минут, пока Мысловский и Туркевич не освобождали очередную верёвку.
Выходя из кулуара на гребень, Сергей Бершов, по-прежнему идущий впереди, неожиданно проскользнул несколько метров по скальному припорошенному снегом склону, на мгновение завис на верёвке, встал и продолжил спуск. Надо быть предельно осторожным: спуск не менее опасен, чем подъём.
Около одиннадцати дня Сергей добрался до четвертого лагеря. Забрался в палатку. Первым делом подключился к кислороду (впервые за последние десять часов), немного отдохнул и начал подогревать чай для спускающихся товарищей. Скоро они подошли.
Попили чаю с сухофруктами (продуктов в палатке не было, да и есть не хотелось), обсуждая тактику спуска ниже. Оставаться в четвертом лагере нет смысла. Надо скорее сбрасывать высоту. Начали готовиться к выходу. Все, кроме Мысловского.
«Ребята торопились скорее, сегодня же, до III лагеря, – запишет он позднее в дневник, – и поэтому решили идти не останавливаясь. Для меня началась растянутая на двое суток пытка болью, которой мне раньше в таком количестве не приходилось испытывать. У каждого крюка, у каждого узла на верёвке мне нужно было перестегивать самостраховку. Я мысленно пересчитал, сколько таких болевых ударов мне ещё предстоит испытать на почти трехкилометровых верёвочных перилах. Я уже с трудом передвигал ноги и очень хотел пить, наверное, давали себя знать обмороженные руки и уколы, которые мне регулярно и заботливо делал Сережа Бершов. Когда мы спустились в IV лагерь, я, вспоминая предстоящий крутой спуск, сказал ребятам, что никуда больше не пойду. Тем самым я старался хоть немного оттянуть продолжение мучительной пытки».
Но делать нечего. Надо идти вниз, где, как казалось Мысловскому, все быстро встанет на свои места. Погода портилась. Начался обильный снегопад. Остановившись в очередной раз, чтобы немного передохнуть, Эдик, поправляя набок сбившуюся кислородную маску, выронил из непокорных пальцев рукавицу, и она полетела куда-то вниз. Это случилось недалеко от того самого места, где несколько дней назад он вынужден был расстаться с рюкзаком, чтобы выбраться из критической ситуации.
На его счастье вскоре показались Казбек Валиев и Валерий Хрищатый. Казбек отдал Мысловскому свои запасные домашней вязки варежки из собачьей шерсти, поздравил его с победой и вместе с напарником продолжил путь в четвертый лагерь. Валиев шёл в маске. Хрищатый без кислорода мечтал добраться до самой вершины и не пользоваться им по ночам.
К вечеру Мысловский, Балыбердин, Бершов и Туркевич добрались наконец до 7800. Сергей Бершов раздел Эдика и в очередной раз сделал ему уколы компламина[32] и гидрокортизона[33]. (Лекарства давали видимый эффект: некоторые из почерневших пальцев светлели на глазах). После двух дней и ночи непрерывного бодрствования Мысловский и Балыбердин могли наконец выспаться.
В лагере III ночевали также Ильинский и Чепчев. В лагере IV – Валиев и Хрищатый. В лагере V – Иванов и Ефимов. В лагере I – Хомутов, Пучков, Голодов. В базовом лагере ожидали своей очереди выходить на штурм Шопин и Чёрный. Заканчивался очередной день работы экспедиции.
6 мая. С самого раннего утра на склонах Горы снова возобновилось движение. Одни продолжали свой путь к вершине. Другие с победой возвращались с неё. В этот день не произошло никаких из ряда вон выходящих событий. Просто одни шли вверх, а другие – вниз.
Отоспавшись, Балыбердин почувствовал себя значительно лучше и спускался уверенно. Для Мысловского продолжался мучительный путь вниз, когда каждый пройденный метр отдавался резкой болью в обмороженных руках. Наконец скальная часть маршрута осталась позади. Эдик добрался до ровного места, неподалеку от лагеря I и в изнеможении опустился на камень лицом к горе: «Вот и всё. Самое трудное осталось позади. И вдруг я понял – вот и всё! Была мечта, с ней я жил многие годы. Была гора – самая большая в мире гора, на которой я не был. Была тайна. Была путеводная звезда – цель. Была – и нет. И никогда больше не будет. Теперь нужно искать новую звезду!»
Да, их долгий и тяжёлый путь к вершине и назад подходил к концу. Но расслабляться нельзя – Эверест любит расставлять смертельные ловушки своим победителям. «Не доходя метров сорок до палатки первого лагеря, – вспоминает Балыбердин, – провалился по грудь в трещину прямо на тропе, по которой в последние дни ходила масса участников и шерпов. И почему снежный мост не выдержал именно меня? К счастью, трещина оказалась не очень широкой. Зацепился рюкзаком. Со словами: «Мужики, как я люблю этот лагерь», – вполз в палатку и завалился у входа, испытывая одновременно изнеможение и блаженство».
В тот же день Хомутов, Пучков, Голодов поднялись в лагерь II, Ильинский и Чепчев – в лагерь IV, Валиев и Хрищатый – в лагерь V. Четверка Ильинского в который уже раз не смогла соединиться. Все четверо из Алма-Аты, все из одной команды (остальные четверки были сборными). Не раз под руководством своего тренера Ерванда Ильинского Валиев, Хрищатый и Чепчев проходили сложнейшие маршруты в горах Памира и Тянь-Шаня. Они и сейчас мечтали выйти вместе на штурм Эвереста, но события, происшедшие накануне, нарушили их планы. Первоначально предполагалось, что Валиев и Хрищатый, забросив необходимый запас кислорода в четвертый лагерь, вернутся в третий, чтобы подождать своих товарищей. Но туда спустились Мысловский и Балыбердин в сопровождении Бершова и Туркевича. Четверка Ильинского лишилась возможности соединиться – мест в палатках третьего лагеря на всех не хватало.
7 мая. Раннее утро застало Валиева и Хрищатого в сомнениях. Они не знали, как поступить. Ждать ещё сутки на 8500 своих товарищей, чтобы попытаться выйти на штурм вместе или идти сейчас же вдвоем, пока остались силы и стоит более или менее сносная погода. (Прогноз обещал её значительное ухудшение на 8 и 9 мая). Возможно, завтра не будет шанса, который есть сегодня. Решили выходить из пятого лагеря вдвоем.
29-летний Казбек Валиев из Алма-Аты. Здесь он окончил политехнический институт и сейчас занимается научной работой в Институте сейсмологии Академии наук Казахской ССР.
В детстве больше всего любил играть в футбол. Альпинизмом занялся в институте, но прежнее увлечение не забывает. Как-то во время экспедиции на Памире организовал футбольный матч на высоте 3800 метров. Казбек – один из сильнейших альпинистов страны. Десять раз поднимался на семитысячники. Неоднократный чемпион Советского Союза в классе высотных восхождений. При отборе кандидатов в гималайскую сборную о нём споров не возникало.
Тренеры говорят о Казбеке: «Боец до мозга костей». Валиев – ярко выраженный лидер. Сгусток энергии, порыва, оптимизма. Быстро и смело проходит сложнейшие участки маршрута, но его смелость никогда не становится безрассудной. Немногословен.
Казбек десять лет ходит в связке с Валерием Хрищатым и уверен в напарнике не меньше, чем в себе. Они неразлучны и в жизни. Мама Казбека называет Валерия своим вторым сыном. То же самое говорит о Казбеке мама Хрищатого. Валиев – убежденный холостяк. К тому же, по его словам, «кроме работы и спорта время ни на что другое не остается».
В отличии от своего закадычного друга Валерий Хрищатый женат, имеет сына и полагает, что «семья горам не помеха». Он родился в 1951 году. Живет и работает в Алма-Ате. Профессия – инженер-почвовед.
В школьные годы занимался плаванием, фигурным катанием и никогда не помышлял об альпинизме. Во время летних каникул после седьмого класса как-то по собственной инициативе отправился один к подножию гор. Но не рассчитал время, опоздал, получил взбучку от родителей и прекратил свои самодеятельные походы.
Серьёзно увлекся горами в студенческие годы, поступив в секцию альпинизма. Вместе с Валиевым неоднократно завоевывал звание чемпиона Советского Союза. Его принцип: «В горах нет места дилетантству». Опытный стратег, тактик, умеющий точно просчитать любое восхождение на несколько ходов вперёд, найти неожиданное, нетривиальное решение. По натуре мягкий, стеснительный, добродушный.
