– Так давай купим – деньги у нас есть.

– Я думаю, что на покупку фархана у нас не хватит денег не только сейчас, а даже после продажи «Арлекина»…

Денис даже присвистнул:

– Даже так!?

– Именно… И единственный путь получить его…

– … это чтобы я не убивал завтра… пардон – уже сегодня, Тита Ардена… – подхватил Денис, а Шэф закончил:

– … а я договорился с Талионом…

К месту поединка – так называемому «Полю чести», где бакарская аристократия эти самые вопросы чести и решала, и следует отметить, при полном попустительстве властей – никаких эдиктов о запрете дуэлей и в помине не было – режьте друг дружку на здоровье! – не было на них кардинала Ришелье, компаньоны прибыли загодя, чтобы спокойно все осмотреть. Находилось это самое «поле» на восточной окраине Бакара и представляло собой что-то вроде центрального корта Уимблдона, но, естественно, без убирающейся крыши – до этого местные строительные технологии еще не доросли. Были и другие отличия: «корт» был не прямоугольный, а квадратный, трибуны были покруче и повыше – чтобы вместить побольше народа, ну и еще кое-что, по мелочи, но в самом главном – в великолепном травяном покрытии, «Поле чести» и Уимблдон совпадали. Была ли высота травы ровно восемь миллиметров, осталось для компаньонов загадкой, но по ощущениям было похоже. Сразу скажем, что ни Шэф, ни Денис, никогда на центральном корте Уимблдона не были и по его великолепной травке не расхаживали, но почему-то были уверены, что высота травы на «Поле чести» и на центральном корте идентичны. Откуда бралась такая уверенность неизвестно. И кстати – сторона квадрата «Поля чести» тоже примерно соответствовала длинной стороне корта – где-то метров двадцать пять, на глаз.

А начался этот длинный день с того, что проводив роскошную карету, увозящую последнюю участницу «группы поддержки», Шэф неожиданно предложил:

– Поехали в «Империум», позавтракаем, да заодно перстенек тебе сделаем. – Неожиданность предложения состояла в том, что позавтракать остатками ужина можно было прекрасно и на «Арлекине», причем не только компаньонам, а всей команде, что команда с удовольствием и делала, да и Шэф с Денисом не брезговали.

Утреннее поедание вчерашних деликатесов было наглядным примером сочетания приятного с полезным. Имеется в виду экипаж, а не компаньоны. Матросы были бы очень удивлены, если бы узнали, что они не просто завтракают, а делают благое дело – сами того не ведая, льют воду на мельницу партии «зеленых», или партии «защиты животных», или вегетарианцев – короче говоря – кого-то из этих. Дело было в том, что не позволяя провизии заветреться, протухнуть и в конечном счете – пропасть, что в условиях отсутствия холодильного оборудования было делом неизбежным, они сберегали жизни коз, кур, коров, овец и прочих представителей этой братии, которые неминуемо бы пошли под нож, если бы рядовой плавсостав не питался остатками с барского стола. Остатками не в обидном смысле, а в том, что первоначально эти блюда для потребления рядовым составом не предназначались.

– Нах? – лаконично поинтересовался Денис. – Разумеется, его вопрос относился не к завтраку, насчет которого у него никаких вопросов не возникало, а к перстню.

– Да есть у меня предчувствия, что понадобится… – туманно пояснил главком.

– Ну-у… раз есть – так поехали.

Завтрак проходил под перекрестным огнем знойных взглядов, которыми обстреливали компаньонов все особи женского пола, оказавшиеся на открытой веранде ресторана «Империума». Все они поголовно были в курсе предстоящих событий и Шэф с Денисом ощущали себя, как участники номинации на «Оскар», проходящие по красной ковровой дорожке… ну, или, по крайней мере – как соискатели какого-нибудь «Сезара», «Золотого глобуса», или, на худой конец – «Ники», или «Золотого орла».

Позавтракав, компаньоны направились в свой люкс, где Шэф выступил в новой для себя роли, а именно – ювелира. Он вытащил из-за пазухи «тельник», а затем извлек из своего рюкзака брусок истинного серебра, приобретенного еще на Тетрархе. Представителя давно сгинувшей суперцивилизации командор положил на стол, предварительно расчистив оный от накопившегося барахла, путем смахивания его (барахла) на пол, а сверху, на «тельник», положил серебряный слиток.

– Та-а-а-к… – задумчиво протянул главком, – ты у нас кто? – ты у нас…

– …Князь Великого Дома «Полярный Медведь»! – великосветски приподнял бровь Денис, неприятно удивленный неосведомленностью командора. – Такие вещи надо знать геноссе!.. когда с князем общаешься!

– Какой ты нахрен князь!? – засомневался мудрый руководитель. – У князя перстень есть из истинного серебра. А у тебя перстень есть? – Нету у тебя перстня. И документов у тебя нету. Самозванец ты! – вот ты кто! – закончил обличительную речь главком.

– Есть у меня документы! – не сдавался Денис.

– Ага… ага… – усы, лапы, хвост…

– Ну-у… типа того…

– Ладно, – прервал веселье главком и обратился к «тельнику»: – Задача понятна?

– Сделать Перстень Северного Лорда для Князя Великого Дома «Полярный Медведь» Лорда Арамиса.

– Маладэц Прошка! Поработай Фаберже.

И «тельник» поработал. Сначала он заискрил, да так, что Денис испугался, как бы он пожар не устроил, затем засветился каким-то зеленоватым светом, а потом со слитком серебра, лежащим на «тельнике», стали происходить волшебные изменения. Сначала металл на торце бруска оплыл, затем превратился в небольшой шар, наподобие ртутного, после чего шар этот отделился от основного слитка, чтобы тут же расплыться небольшой жидкой лужицей. Такой процесс видел практически каждый, нагревая олово паяльником, только здесь вместо олова было серебро и не было паяльника, а температура плавления серебра выше, чем у олова, раза в четыре. Дальше из сверкающей лужицы начал быстро-быстро формироваться перстень и буквально через минуту на «тельнике», вновь притворившимся безобидным листком бумаги, лежал Перстень Лорда Великого Дома «Полярный Медведь» и, немного потерявший в весе и размерах, слиток серебра – остаток от завершившегося технологического процесса. Такая технология, попади она в руки нашим ювелирам, наверняка была бы благополучно похерена, несмотря на все свои очевидные достоинства, ибо не предполагала никакой усушки, утряски и прочего угара и лекажа.

– Круто! – выдохнул Денис, наблюдавший за процессом, как выяснилось, затаив дыхание.

– А то! – горделиво ответил Шэф с таким видом, будто он собственноручно сварганил такой замечательный перстень – фактически маленький шедевр ювелирного искусства.

Денис осторожно потрогал перстень – опасался обжечься, но тот оказался обычной комнатной температуры, даже слегка прохладный.

– Спасибо! – обратился Денис к «тельнику», одновременно натягивая перстень на указательный палец левой руки. Ювелирный шедевр сидел, как влитой – не давил и не соскальзывал, будто «тельник» предварительно снял мерку… а может и снял? – кто его «тельника» знает.

– Не за что, – отозвался боди-комп уже с груди командора.

*****

На «Поле чести» компаньоны прибыли где-то минут за сорок до предполагаемого начала поединка – разумеется никакой точности в этом вопросе быть не могло – у местных наручные часы отсутствовали, как класс, а по колокольному звону, раздававшемуся восемь раз в сутки с колокольни Церкви Единого особо точно не сориентируешься.

Первое, что приятно удивило Дениса, была четкая организация мероприятия – их карету, как только Брамс подъехал к «Полю», встретил очень вежливый и очень деловитый молодой человек приятной наружности. Как он распознал их экипаж среди десятков других и молниеносно пробился сквозь густую толпу было непонятно, но, видимо в любом деле есть виртуозы и он был одним из них.

– Высокие Лорды! Позвольте поприветствовать вас на «Поле чести». Меня зовут Эбрэхэмус. Я помощник главного распорядителя и буду вашим советчиком и проводником на все время вашего пребывания на «Поле чести».