– Вы не желаете со мной поговорить, королева? – спросила Монтэя, не дождавшись от меня никаких слов.

Я тяжело вздохнула.

– О чем?

– Хотя бы о том, что ваше Королевство проиграло Красной стране, – уверенно заявила девушка, складывая руки на своей тощей плоской груди. Рукава задрались выше, обнажая болезненно тощие локти.

Сердце пропустило несколько тактов, но потом я сумела справиться с эмоциями. Верить провокациями дочери Бииблэка не стоило. Она могла, как врать, так и говорить правду, но чему отдавать предпочтение, я не знала.

– Молчите? – удивилась Монтэя, ожидавшая, судя по всему, совершенно другого эффекта.– Не расстроены?

– Решительно не расстроена, – ответила я, неумело шевеля губами. Привычка говорить отпала сама собой спустя несколько первых дней плена. Бандж болтать не любил, а Сайнаса боялась гнева безбашенного палача.

Волхв хмыкнула, делая мне навстречу несколько неуверенных шагов.

– Вы мне не верите.

– С чего бы это? – удивилась я.

– Резонно, – отозвалась Монтэя, продолжая прошивать меня своим огненным взглядом. Не знаю, по какой причине, но это не действовало. Данное обстоятельство сильно раздражало молодого Волхва.

Я видела, как искажалось ее лицо, Монтэя явно пыталась воздействовать на меня своей магией, но ее попытки обращались прахом. Оттенок напряжение проскользнул по острым чертам, но она умело прятала свои истинные чувства. Чем-то она напомнила мне Хелла. Может, это свойство Волхвов, скрывать правду?

– Вам не надоело? – удивилась я, не выдержав.

– Что? – испуганно вздрогнула девушка, погруженная в напряженную работу.

– Пытаться залезть ко мне в голову, как вы делали это с Хеллом.

– Я и…

Она замолчала, принимая тот факт, что я поняла, на чем основываются ее неуклюжие попытки. Девушка недовольно фыркнула и отвернулось, ей не нравилось, когда она не могла держать что-то под контролем. И откуда такая нереальная жажда к власти? Я, конечно, строила догадки, зачем ей нужно Дейстроу, но все равно не понимала. Неужели ей было недостаточно Красной страны? Обширные территории, огромное население, тысячи и миллионы послушных рабов. Отчего не рай для такой сумасшедшей? Но не же, Правительнице хотелось большего, и обосновывала она это желание великой волей Волхвов. Я несерьезно относилась к этим странным россказням, приближаясь ближе к тому варианту, что Монтэю заразила Круэл своим паршивым характером. Иного объяснения такому противоестественному поведению не находилось.

– Ваш советник бодро боролся, но оказался слишком слаб, – провокационно протянула девушка, не поворачиваясь ко мне лицом.– Я надеялась, что его сила Волхва позволит ему побороть ранения, но…

Я зажмурилась.

– Он сдох, как собака, после работы Банджа, – жестко закончила Монтэя.

Мне удалось сдержать слезы, хотя это далось нелегко. Я уже частью себя приняла этот факт и даже отомстила за смерть Хелла. Но услышать истинную правду все равно было тяжело, еще не истерзанный кусочек моей души отчаянно надеялся, что бастард жив. Но то, что произошло, уже не изменить. Никто и не думал, что Хелла ждет счастливый конец, ведь он дал мне клятву вассала.

И все же боль неприятным биением сердца отдавалась в сломанном левом ребре. Кость будто чувствовала все мучения и решила добавить порцию своих судорог в мое тело. Я терпела. Терпела ради того, что говорил мне когда-то Хелл. «Это сердце принадлежит моей королеве. Это сердце принадлежит тебе, Эв». Слова эхом барабанов разносились по голове, отдаваясь в ушах и даже пальцах. Этот человек клялся и умер, подтверждая свои слова. Чем не героический подвиг настоящего мужчины?

– Если бы ему позволили драться, на не подло избивали, то он бы еще показал вам, на что способен, – слова самопроизвольно сорвались с моих губ. Я не могла держать в себе всех переживаний.

– О, не думаю, – со смешком ответила Монтэя.

Ее карие глаза впились в мое лицо.

– А зря, – парировала я, находя в себе какие-то оттенки поведения своего советника. Неужели этот плут успел меня заразить ядом сарказма.

– Ничуть, – отказывалась соглашаться Правительница Красной страны.

Мне нечего было ей ответить, я только старалась восстановить дыхание и не позволить боли распространиться дальше по всему телу. Новость о смерти Хелла пробудила все то, что я старательно сдерживала долгими днями, терпя побои Банджа.

– Он был Волхвом, но не признавал этого.

– Волхвом? – удивилась я.

– Конечно, несмотря на то, что родился от Энтраста, – охотливо ответила Монтэя.– Я тоже дочь человека, но тем не менее, я Волхв. Чистокровный Волхв. Первая в своем Круге.

– Поздравляю, – кисло скривилась я.

– Это здесь неуместно, – ощетинилась девушка.

Я размышляла над тем, что заставляло ее быть такой холодной и сдержанной. От нее отталкивал не только странный внешний вид, но и неприятное поведение. Чистая снаружи, она была до безобразия грязна внутри. Интересно, чтобы я сумела ощутить, если бы мне хоть на мгновение позволил коснуться магией Монтэю.

– Его проклятье было в том, что Энтраст обладал Королевской магией. Она помешала способностям без последствий привиться в его крови.

– Что сделать? – не поняла я.

– Когда ребенок находиться в чреве матери, Волхв начинает творить из него подобное себе существо. Все мы были когда-то людьми, задолго до рождения, но наши родители с помощью магии переделали нам, отдали в кровь то, что облагородило, и превратило в высшее существо.

– Отвратительно, – прошептала я.

– Отнюдь, – возразила девушка.

Я задумалась над тем, почему тогда сестры бастарда, как и младший брат Ялдон не стали Волхвами.

– Почему тогда твои приспешницы обычные люди?

– Очень просто, – поразилась Монтэя глупости моего вопроса.– Второй Волхв Сапсана просто не стала творить из них моих родичей, оставив все, как есть.

– Ну и Хелл непохож на тебя.

– Но он Волхв.

– Доказательства? – потребовала я, не ожидая от себя такой наглости. Я знала, что злить Правительницу не стоило, но все же рискнула. И риск себя оправдал.

Монтэя откинула голову назад, рассматривая что-то на потолке, и задумчиво водила рукой по лицу.

– Доказательства… – эхом повторила она.– Тебе недостаточно того, что он сделал с твоим королем?

– Нет, – ответила я. Все равно веры в это не было. Я цеплялась за разговор с Энтрастом.

– Хорошо… Я попытаюсь вспомнить что-нибудь из того, что увидела в нем, – тихо прошептала девушка, прикрывая глаза. Вновь веки стали белесо светиться.– А то что он поднялся с кровати спустя пять дней, после того как его ранили?

Открывшийся рот тут же захлопнулась. Я не знала, почему бастард тогда так быстро исцелился.

– Наше преимущество в активной регенерации клеток, королева, – начала пояснять Монтэя.– Тело само себе помогает. Будь бастард чуть сильнее, он бы выжил и встал на ноги буквально через месяц. Да, потом, когда-нибудь в будущем это выльется в нестерпимую боль, но в молодости мы пользуемся прелестями нашего организма.

– Что значит когда-нибудь и почему? – девушка меня заинтересовала.

– Раны они просто так не заживают. Разве что с помощью магии, которой обладаете вы. Динео исцеляет без последствий. Особенность же организма Волхва в том, что он как бы отсрочивает боль, но потом она все равно возвращается, глупость, знаю, но тут уж ничего не поделаешь, – с грустью вздохнула дочка Бииблэка, опуская подбородок.

– Как все сложно, – фыркнула я.– Человеком быть проще.

– Может, – туманно кивнула Монтэя, неуверенная в собственном ответе.– Но у вас иное предназначение, непохожее на наше.

Меня раздражали ее речи о высшем предназначении Волхвов. По-моему, все это бред.

– И в чем же оно?

– Направлять вас, я уже говорила.

– Но зачем? Это бессмысленно. Сколько человека не направляй, он все равно будет идти туда, куда ему хочется.

Монтэя раздраженно сморщила нос.

– Мы год от года с этим сталкиваемся, – вздохнула она.– Но не прекратим бороться. Мы должны вносит порядок в тот хаос, что вы создаете.