Рот Сайнасы открылся, но в дом вошло несколько человек. В толпе я заметила белый балахон Монтэи и с отвращением отвернулась. Еще этой чокнутой девки сейчас не хватала. Я была обессилена. Злое рычание Круэл возбудило мой интерес. Неужели и она испытывала подобные чувства к Банджу? Что ж, если так, я еще больше рада тому, что убила его, не взирая на то, какое наказание сейчас мне предстояло за такой жесткий проступок. Думаю, сестрица бастарда с легкостью придумает мне его. Но мне было плевать. Теперь важно только то, что жизнь Хелла отомщена, а моя и так висела на волоске, ведь Монтэя давно пообещала Круэл, что ей будет позволено меня убить.
– Что это, Сайнаса? – повелительно потребовала ответа дочь Бииблэка. Я не смотрела на нее, блуждая взглядом по брусчатому потолку.
В замешательстве воительница молчала. Она и сама толком не знала, как мне удалось убить Банджа. Взгляд Круэл упал на окровавленный нож Банджа.
– Не мог же этот идиот сам себя приколоть, – раздраженно зашипела девушка на Сайнасу, но воительница не знала, что ей ответить.– Говори, или отправишься следом за ним!
– Тише, Круэл, – оборвала Монтэя.– Здесь не ты раздаешь приказы, дорогая, так что прошу, будь немного сдержаннее.
В голосе Волхва не прозвучало и капли сожаления. Что Бандж, что любой другой воин Красной страны были для нее лишь средством достижения цели. Она желала исправить ошибки, которые совершил бастард. Но ее мысли были мне не понятны, а девушка высокомерно заявила, что людям, по ее мнению, не стоит знать всего. Что ж, я была не в том положении, чтобы настаивать на правде.
– Я не знаю, повелительница, – склонилась перед Волхвом Сайнаса.– Бандж пытал ее…
– Что? По-моему, я приказала не трогать пленную, – раздраженно отозвалась Монтэя. Круэл угрожающе посмотрела на воительницу, но та не собиралась молчать.
– Ваш приказ постоянно нарушался, моя госпожа, – сдержанно сказала женщина, смотря только на Монтэю. Вера в свою Повелительницу пересиливала страх перед Круэл.– Бандж систематически издевался над пленной, и госпожа Круэл…
– Довольно, – отрезала Волхв.– С ней я разберусь сама, – пообещала девушка.– Расскажи, как это вышло?
Мертвому Банджу досталось только брезгливое движение подбородком от своей Повелительницы, а его возлюбленная и вовсе не смотрела на стынущий труп мужчины. Ей было плевать, она боялась только кары, которая обязательно будет за непослушание.
– Как я сказала, Бандж пытал пленную, – продолжила Сайнаса, опускаясь и поднимая нож с пола.– Этим же клинком.
– Что он делал? – поинтересовалась Монтэя, окидывая меня оценивающим взглядом. Может, она не ожидала в таком тщедушном теле остатков силы?
– Вырезал имя госпожи на ее ноге, – пояснила Сайнаса, еще раз сочувственно бросая на меня взгляд. Но это она постаралась скрыть даже от Повелительницы.– Потому что-то произошло, и когда я это заметила, то Бандж уже был мертв.
Круэл ногой перевернула тело Банджа и наклонилась, чтобы рассмотреть тело убитого. Глаза ее удивленно расширились, а губы превратились в тонкую нить.
– Монтэя, она проткнула ножом доспехи, – удивленно сообщила Круэл. Сестра бастарда избегала смотреть в мою сторону.
– Что? – выдохнула Волхв.
Темно-карие глаза впились в мое лицо. Я хмуро смотрела на девушку, не думаю, что выражала при этом хоть какие-то эмоции. Мышцы словно онемели, чувства будто исчезли, мне было плевать на все, кроме глухой рези в ноге.
– Вы ее кормите? – спросила девушка, поворачиваясь к Сайнасе.
– Раз в три дня, как приказано, моя госпожа. Частенько пленница отказывается от еды.
– Отказывается? – усмехнулась Круэл.– Глупо.
– Может, и так, – пожала плечами Сайнаса.– Тем не менее, она сумела вырывать нож из рук Банджа и им же убить своего палача.
– Что ты сказала? – зарычала Круэл, кидаясь на воительницу.
Недовольный окрик Монтэи ее остановил.
– Прекрати, иначе мне придется тебя наказать, Круэл. Ты этого хочешь?
– Нет, моя повелительница, – согнулась пополам сестра бастарда, медленно отступая от Сайнасы в сторону. Она боялась Волхва, это было понятно даже самому тупому солдату армии Красной страны.
– Довольно, – нетерпеливо прервала Монтэя.– Бандж этого заслуживал. Его амбиции превышали возможности, как видите, не всегда это идет на пользу, – кивнула девушка в сторону трупа.– Закопай его где-нибудь, Круэл.– Волхв осторожно коснулась правой руки девушки, та послушно кивнула.
Я не ожидала такой силы, когда Круэл, взяв Банджа за волосы, потащила его на улицу. На лице ее не было ни одной эмоции, словно Монтэя стерла все, что только было можно. Способности Волхва поражали, но я не была знакома с этой магией, так что продолжала удивляться тому, что она могла творить с людьми.
– Теперь вообще не давать ей еды, – приказала Монтэя, не сводя с меня глаз.– И воду с той же частотой, что раньше пищу, – продолжала Повелительница. Меня затрясло от отвращения. Она желала окончательно лишить мое тело силы.– Ее прыть подозрительна, и нам необходимо себя обезопасить.
В ответ воительница только кивала, Монтэя прошлась по комнате, направляясь к окну. Не возникало никакого желания слушать девушку, ее речи всегда приносили мне только одни расстройства. Это не мешало мне восхищаться ее странной внешностью. Может, поэтому люди так бездумно влюблялись в Волхвов? Тонкое, высокое тело, гибкие руки, поразительно стройная талия. Она была не похожа на обычных женщин. Принадлежность ее к человеческому роду выдавали только яркие и живые темно-карие глаза, доставшиеся от Бииблэка. Интересно, сколько раз Монтэя проклинала их, видя в зеркале. Именно они позорили ее кровь, смешанную с кровью простого человека.
– Занятно, – сказала девушка, ее взгляд скользил по просторам за окном. Такая роскошь мне была не доступна, только две стены грязного холодного угла.
Волхв не дождалась от меня ответа, я потянулась за штанами, чтобы вернуть это жалкое тряпье на свое тело.
– Сайнаса, убери, – приказала Правительница, и женщина с извиняющимся видом вырвала у меня из рук непрочную ткань. Злобно выругавшись, я постаралась как можно ниже натянуть рубашку, но истрепанная, закаменелая от грязи и крови, она не желала опускаться ни на дюйм.
Демонстративно сложив руки на груди, я испачкала себя в еще не засохшей крови Банджа, брызги которой были на лице. Плевать. Одним пятном меньше, одним больше, от этого чище или уже грязнее я не стану. Дикое желание искупаться в ванной вдруг наполнило мое онемевшее тело, не знавшее теплой воды вот уже два месяца. Я могла только представлять, какой запах источаю. Забившиеся этим ароматом рецепторы давно не воспринимали все так, как оно было.
Мысли отчего-то метнулись к Алди. Я попыталась представить, как он сейчас, и все ли у него в порядке. Надеюсь, щенки живы и быстро растут, иначе отец потеряет свою единственную отраду. К сожалению, теперь я ничем не могла помочь своему дикому брату. Я себе-то особо помочь не могла, что уж говорить об остальных. Но все равно часть моего сердца принадлежала волку, связь с которым приносила успокоение. Мы потеряли Ниллицу, но стали из-за этого еще ближе. Хотя не думаю, что теперь Алди хоть немного надеялся на то, что я вернусь в мою жизнь. Вряд ли волк вообще оставался в Дейсте, предпочтя дикость бессмысленному ожиданию. Я хотела верить в это, но понимала, если он хоть отдаленно чувствует меня, то не сдастся никогда. Так же, как и Хелл, Алди был предан мне душой, готовый идти даже против собственного естества. Жаль, только Янро исчез из моей жизни. Его внушительная помощь сейчас бы решила многие проблемы одним махом.
Но Иной исчез еще до того, как я попала в плен, так что теперь оставалось надеяться только на свои силы. Какое сожаление наполнило сердце, когда я подумала о том, что раньше предоставляла делать эту Хеллу. Даже в сражении в Собачьем Клыке. Меня бы могли убить в самом начале, если бы только не острый разящий клинок бастарда. Как он сумел успеть? Я осознавала, как он мог это сделать. Мужчина был готов преодолеть все, лишь бы добраться до меня. Но как, как я могла допустить то, что его убили. Попытки избавиться от этих тяжелых дум оканчивались неудачей. Вид Монтэи в белоснежном балахоне только усиливал мою тоску, именно она отдала приказ не жалеть Хелла. Именно она захотела видеть меня в своей власти. А если бы не клятва бастарда, ему бы не потребовалась следовать за мной в объятия смерти.
