В мягких кожаных туфлях она неслышно ступала по длинному широкому коридору первого этажа к кабинету Астона в задней части дома. Она знала, что он занят, что у него много работы, чтобы наверстать упущенное, но это тоже было важно. Даже если он больше не хотел жить вместе с ней, она должна дать ему знать, что она чувствует.

Она появилась в дверях; он оторвался от бумаг и взглянул на нее. В течение нескольких секунд красивые зеленые глаза смотрели на нее, потом он поднялся и сказал:

– Заходи, Гейти.

Она нервничала. Сердце стучало, как кузнечный молот.

– Прости, что отрываю тебя от дел, – сказала она, входя в комнату и останавливаясь перед его письменным столом, мысленно благодаря свой голос за то, что он не выдавал ее нервозности.

Астон растер шею и плечо.

– Не отрываешь. Я как раз решил отложить оставшиеся письма на завтра. Я слишком устал, чтобы заниматься всем этим сегодня. – Он провел широким жестом над стопами бумаг на дубовой столешнице.

Она обратила внимание, что он действительно выглядел усталым. Он снял пиджак, жилет и шейный платок, но белая рубашка еще была застегнута на все пуговицы. Брюки были сильно помяты, а волосы живописно взъерошены и слегка завивались вверх там, где кончики спадали на воротник. Но ей казалось, что еще никогда он не выглядел столь привлекательным, как в этот момент. Ее сердце переполнилось любовью к нему. Оно пело от радости, что не надо скрывать это от самой себя.

– Пожалуй, это хорошая мысль, – ответила она мягко. Она сделала паузу, затем добавила: – Не хочу тебя надолго задерживать. Ты не против поговорить несколько минут, прежде чем пойдешь наверх?

Он улыбнулся:

– Нисколько. Пойдем сядем.

Гейти вся трепетала и сомневалась, сможет ли она сидеть спокойно. Астон вышел из-за стола и сел вместе с ней на канапе в виндзорском стиле, стоявшем возле дальней стены. Усаживаясь поудобнее, Астон откинулся на спинку и вытянул ноги перед собой. В противоположность его расслабленной позе Гёйти напряженно сидела на краешке дивана, держа спину прямо, подняв плечи и вздернув подбородок. Юбка ее платья цвета персика колоколом закрывала ее ноги. Она спрятала руки в складках платья и сплела пальцы вместе, надеясь, что они не выдадут волнения, которое она испытывала перед разговором. Более чем когда-либо она была убеждена, что ей самой судьбой было предназначено выйти замуж за Астона.

– Тайтес доставил тебе хлопот с приготовлением ко сну?

Она откашлялась:

– Вовсе нет. Он совершенно изнурен. Не думаю, что ему доводилось нормально питаться и спать с тех пор, как он покинул Франклинов. Я сказала ему, что завтра у нас будет долгий разговор. Полагаю, как только он узнает все о прошлом нашей семьи, он поймет, насколько был не прав, связавшись с теми головорезами, и остепенится.

– Надеюсь, ты права.

– Знаю, что права, – убежденно сказала она, подавшись к нему. j– Он научится серьезнее относиться к жизни и отвечать за себя и свои поступки. Он пожалеет, что когда-то был связан с ворами.

Астон приблизился к ней и приподнял пальцами ее подбородок.

– А что ты скажешь насчет твоей жизни? Что ты собираешься делать, Гейти?

Просил ли он ее рассказать о том, что было у нее на сердце? Его глаза с любовью глядели на нее. Она смотрела в его глаза и знала, что хочет сказать ему о своей любви. Прошлое осталось позади. Пора начать с ним новую жизнь. Но, боясь получить отказ, она смирила свое первое побуждение и сказала:

– Это во многом зависит от тебя.

– От меня? Не думаю.

Его голос был хриплым. Он пристально и серьезно смотрел на нее – она чувствовала, что ее сердце бьется через раз, дыхание прерывалось. Может, он больше не хотел, чтобы она была его женой. Может, она ждала слишком долго?.. От страха у нее сковало спину, и она перевела взгляд с его пронзительных глаз на свои сжатые руки.

Астон продолжил:

– Я сделал свой выбор, когда решил жениться на тебе, Гейти. Я не передумал.

Ее ресницы взметнулись вверх. Их взгляды встретились. Она должна сказать правду.

– Я изменилась. Я вышла за тебя замуж только потому, что хотела расстроить твою жизнь, сделать тебе больно. Я... я хотела заставить тебя заплатить за все то ужасное, что случилось с моей семьей.

– Ты преуспела во всем этом, Гейти. Ты грандиозная женщина.

«Сможешь ли ты когда-нибудь полюбить меня?» – взывало к нему ее сердце, но, вместо того чтобы спросить, она подалась к нему, взяла его руку и сжала обеими руками. Прикосновение придало ей сил и смелости.

– Астон, должна сказать, что я очень благодарна за то, что ты помог мне найти брата. Если я могу чем-то отплатить тебе, я сделаю это.

Выражение его лица быстро изменилось: теперь на нем было раздражение.

– Мне не нужна твоя благодарность. – Он отнял свою руку и отодвинулся от нее. – И потом, ты мне уже заплатила, помнишь? Ты подарила мне брачную ночь в обмен на Тайтеса. – Он произносил слова сквозь зубы, как будто сдерживая гнев.

Она слишком поздно осознала, что он ее не понял. Она все неправильно объяснила. Но у нее не было опыта объяснения мужчине в любви.

– Позволь мне объяснить по-другому. Астон, теперь, когда мы нашли Тайтеса, я должна знать, что ты говорил мне правду о том, что произошло между тобой и Теодорой, что ты рассказал мне обо всем, и к этому больше нечего добавить. Мне необходимо знать, тогда наконец-то я смогу покончить с прошлым и наслаждаться завтрашним днем.

Какой-то миг он смотрел на нее, как будто решая, что сказать. С беспокойным выражением лица он взял ее за плечи, приблизил к себе и произнес проникновенно:

– Все, что я рассказал тебе, правда. Больше мне добавить нечего. Можешь забыть прошлое и смотреть в будущее.

Она почувствовала облегчение, но, все еще боясь услышать отказ и представляя свою жизнь без Астона, затаив дыхание, спросила:

– А в этом будущем ты будешь со мной?

– Это тебе решать, Гейти. Ты хочешь, чтобы я там был?

– Да, Астон. Я хочу жить здесь, в Южных дубах, с тобой, моим мужем. Я хочу, чтобы у нас были дети. Прости, что сомневалась в тебе по поводу ребенка Теодоры. Прости, что осуждала тебя все эти годы.

Астон порывисто прижал ее к груди, крепко поцеловал, опять посмотрел ей в глаза.

– Слава Богу! Я так боялся, что ты хочешь мне сказать, что мы оба до конца выполнили наше соглашение и что ты утром уезжаешь.

Она поцеловала его в ямочку на шее.

– Нет. Я уже давно не хотела этого. Я сопротивлялась, как могла, но все равно влюбилась в тебя.

Он слегка усмехнулся и прижал ее к себе.

– Я тоже люблю тебя, моя прекрасная жена. Как и ты, я не хотел тебя любить. Гордость не позволяла мне любить ни одну женщину после того, что мне причинила Теодора. Напрасно. Твоя сила, верность и забота одержали надо мной верх. Меня сразили твое обаяние и проницательность. Я не только люблю тебя, Гейти, я восхищаюсь тобой, вспоминая, как ты боролась за то, что считала правильным.

Она не привыкла слышать от него похвалу; ее сердце наполнилось гордостью. Она дрожала от счастья.

– Астон, я так люблю тебя! Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты был счастлив.

– Ты уже сделала меня счастливым, придя сюда сегодня и сказав, что ты веришь мне и любишь меня.

Они улыбнулись друг другу и поцеловались.

– Я не думаю, что Тайтес готов к тому, чтобы жить в Сиреневом холме вместе с папой. Ты не против, если он останется здесь, с нами?

– Он желанный гость в Южных дубах.

Сердце Гейти было до краев наполнено любовью к мужу. Даже зная о том, что ее брат был вором, он был согласен разрешить ему остаться в его доме.

Она взглянула в его красивое лицо и прошептала:

– Спасибо за то, что даешь Тайтесу еще один шанс. Спасибо, что даешь еще один шанс мне.

– Разве я могу отказать тебе? Ты околдовала меня в тот день у пруда. Уже в тот день я хотел сжимать тебя в объятиях, как хочу до сих пор. – Он страстно ее поцеловал. – Пойдем... – пробормотал он.