— Я не буду здесь спать, — заявила она категорично, заглянув в выделенную им палатку.

— Почему? — поинтересовался гном, который в эту палатку еще не заглядывал.

— Там толпа спящих людей и неприятно пахнет, — возмутилась Лоре, — так нельзя. В одной комнате должно быть не больше двух человек. Они же все задохнуться.

— Нда, — вообще‑то Оксидан был с ней согласен, мысль о том, чтобы провести всю ночь в тесной, набитой чужими людьми палатке ему тоже не нравилась. — Если не там, то где мы будем спать?

— Рядом? — предложила Лоре, которая уже успела привыкнуть к отсутствию кровати за время их похода на восток.

— Рядом, так рядом, — согласился гном, не найдя другой альтернативы.

А потому все четверо, включая Фила и Кошу, легли спать возле палатки, расстелив вместо матраса свою старую одежду, укрывшись выданными плащами вместо одеял и использовав спину Коши вместо подушки. И хотя спать таким образом было не очень удобно, зато никому из них не грозила головная боль из‑за отсутствия свежего воздуха, и вскоре все четверо мирно сопели, позабыв на время о своих проблемах.

— Подъем, — голос был настолько громким, что, казалось, прокричали прямо над ухом. Лоре натянула плащ на голову, чтобы как‑то спрятаться от шума и попыталась вспомнить, что ей снилось.

— Подъем немедленно, — сержант грубо сорвал с нее плащ и, наклонившись, прокричал прямо в ухо, даже покраснев от натуги. — Подъем воин.

Немного опешив от такого способа пробуждения, Лоре медленно села и сладко потянулась. Затем, медленно оглядевшись по сторонам и с любопытством проследив за суматохой, царящей в лагере, она обернулась к своему командиру и вежливо произнесла:

— Спасибо, но я, пожалуй, еще немного посплю.

На какое‑то мгновение у этого, видавшего всякое, вояки даже перехватило дыхание от такой наглости и несколько минут он произносил только отдельные звуки.

— Вам, наверное, лучше выпить воды — участливо поинтересовалась Лоре, которую обеспокоило поведение командира.

Вместо ответа сержант поднял Лоре на ноги и, наклонившись, прорычал ей прямо в лицо:

— Десять кругов вокруг лагеря, немедленно.

Лоре хотела было возразить, но что‑то в глазах сержанта подсказало ей, что этого лучше не делать. И она, покорившись злой доле, отправилась совершать марафон вокруг лагеря. На последнем круге Лоре пришла к выводу, что в армии ей совсем не нравится, и только неумолимый взгляд командира удерживал ее в этот момент на ногах. Измученная и невероятно уставшая, Лоре рухнула на свой плащ, не в силах пошевелиться.

— Я принес тебе завтрак — Оксидан поставил рядом с ней миску с каким‑то темным варевом, густым и невкусно пахнущим. — На вид не очень, а на вкус ничего, и сытно.

— Окси, мне здесь не нравиться. Разве это разумно, заставлять бегать с утра пораньше? И вообще, народу много, еда какая‑то страшная, все кричат. Может быть нам лучше уйти.

— По — моему, нас не отпустят, — возразил гном, пощипывая бороду. — Кажется, вчера при записи, сержант упоминал о чем‑то таком. И потом, как же дедушка?

— Дедушка, — Лоре вздохнула, — и зачем он только потерялся, — и хотя мысль о дедушке не привела Лоре в чувство, она послужила достаточным основанием для того, чтобы Лоре попыталась вести себя достойно гордого имени Лонгвилей. — Ладно, что там у нас на завтрак?

— Вот, — гном протянул ей миску. — Кстати, пока ты бегала, я тут узнал план занятий. Думаю тебе он не понравиться.

— Почему? Я люблю заниматься, — возразила Лоре.

— Ну, сейчас узнаешь, — вздохнул гном, заметив приближение сержанта.

— Стройся, — громкий сержантский рык заставил Лоре пересмотреть свои взгляды о том, что вхождение в столицу в составе победоносной армии является единственно верным решением.

Вы думаете самое трудное в путешествие это дорога? Самое трудное в путешествие это перепутье, когда не знаешь в какую сторону нужно шагать и никак не можешь сделать выбор. Именно на таком перепутье и оказалась Лоре. С одной стороны она была убеждена в том, что сначала надо найти дедушку. Но как только в поле ее зрения попадала драконообразная собака, Лоре понимала, что идти надо непременно на восток, в горы, чтобы найти маму Коши. Но как бы трудно не было принимать решение, сделать это становится практически невозможным, когда тебе не только мешают, а что еще хуже, стараются помочь. И каждый в меру своих возможностей. Мнение Коши, самое важное, в расчет не принималось, именно потому, что самого дракона кроме особенностей горения различных материалов ничего не интересовало, Оксидан мог найти в пользу любого решения множество доводов за и столько же доводов против, а Фил вообще заявлял, что нужно вернуться домой и ждать дедушку там, как и положено воспитанной внучке. Ко всему прочему добавлялись трепетные знаки внимания, которые сержант оказывал новобранцам, проявлявшиеся обычно в беге, каких‑то бессмысленных, с точки зрения Лоре, упражнениях, чистке оружия и размахивании мечом (от стрельбы из лука Лоре и Оксидана освободили из‑за их маленького роста, так как у них было больше шансов попасть в своих солдат). И поэтому вечером, во время отдыха, когда, казалось бы, можно сесть и подумать и что‑то решить, сил у Лоре оставалось только, чтобы дойти до палатки и рухнуть на самодельное ложе. Сил гнома хватало на то, чтобы дойти до повара и получить их паек, который делился между гномом, Лоре и большей частью, чаще всего мясом, отдавался растущему организму дракона. За всеми эти занятиями и мыслями Лоре совсем не интересовалась окружающей жизнью, и досужие разговоры проходили мимо нее. Поэтому она не знала ничего не о новых законах, принятых повелителем Сореем, ни о том, как он нарушает заветы своего отца, ни о творимых им злодеяниях, ни о прочих ужасах. Лоре стояла на распутье и никак не могла выбрать в какую сторону идти. Но жизнь умнее всех тех, кто ее проживает, и рано или поздно решает за вас сама. Поэтому, дав Лоре немного времени, жизнь, устав ждать, подсказала ей ответ, разнесшийся однажды утром по лагерю громким криком «Поход». Слово было новым и необычным, таинственным и загадочным, и было неизвестно, что именно это может означать. Именно так думала Лоре, складывая в котомку свои немногие вещи и пытаясь пристроить меч. Многотысячная армия наконец‑то сдвинулась с места.

— Если бы я знал, что придется возвращаться, дождался бы их где‑нибудь, — ворчал Оксидан в те моменты, когда по приказу сержанта они переходили с умеренного бега на быстрый шаг.

Не в силах говорить, Лоре выражала свое полное согласие кивками. Увы, но загадочное слово на деле оказалось не более чем движением в обратном направлении, да еще в очень быстром темпе. Лоре и Оксидан, бегущие рядом, передавали друг другу поводок, к которому был привязан Коша. Вернее гном забирал поводок в те моменты, когда уставший дракон, порывался устроить привал или как‑нибудь иначе выразить свое неудовольствие. А в том, что дракон был недоволен, можно было не сомневаться, слишком сильно и давно он дымил. И если раньше он напоминал собаку с большой натяжкой, теперь поверить в это мог только очень наивный человек (к сожалению, в их отряде таковых не наблюдалось). И спасало только то, что все были очень заняты движением в неизвестном большинству направлении, под окрики сержанта, который настаивал на соблюдении строя, а также заверял, что они плетутся как земноводные рыбы (а такие бывают? — удивленный вопрос Лоре, сержанта спроси, — полузадушенный хрип Оксидана), начинающемся уже несколько дней с очень раннего утра и длящегося почти без перерывов до очень позднего вечера. Ночами, когда огромная армия располагалась на ночлег, Лоре ловила себя на малодушных мыслях «а может Фил был прав, может надо было вернуться домой». Мысли эти оставляли неприятный осадок, но проблем не решали и облегчения не приносили. Коша, уставший и злой, постоянно требовал пить сиплым шепотом (так как его голос сел от жажды) и им приходилось отдавать ему почти всю воду, иначе дракон, значительно преуспевший в сложном искусстве поджога, мог попытаться справиться с жаждой испытанным драконьим способом — спалить все дотла. Все это смешалось в голове Лоре в одну бесконечную бескрайнюю картину, и было неизвестно, когда все закончиться, потому что Оксидану удалось узнать, что поход затянется до тех пор, пока они не прибудут в одному командующему известную точку, которая находиться где‑то недалеко от столицы Повелителя Сорея (в просторечье Врага). Надежд на спасение не было. И когда Лоре уже совсем отчаялась и приготовилась провести остаток свой жизни в этом страшном походе, пришло спасение. Вечером над головами уставших солдат прогремела команда «Становись лагерем ввиду неприятеля». Лоре примерно понимала, что значить становиться лагерем, но добавление «ввиду неприятеля» ей совсем не нравилось. Было в этих двух словах что‑то неприятное. Но, не сумев разобраться с этим сразу, Лоре отложила этот вопрос до утра, и вместе с гномом занялась палаткой. Войско становилось лагерем до самого утра. А утром, вместо привычных занятий, сержанты распорядились осмотреть оружие, и поскольку Лоре не умела точить мечи, то сие важное занятие было доверено Оксидану, а сама она занялась попытками привести дракона в порядок, чья шерсть нуждалась в капитальном ремонте. Оксидан, забрав два меча, отправился к ближайшей группе мечников тоже занимающихся проверкой оружия. Лоре тем временем ушла на самый край лагеря, к речке, и занималась исключительно Кошой и его шерстью, и ничего из того о чем шептался весь лагерь не слышала. А лагерь шептался о скором бое и о том, что войска повелителя Сорея находятся где‑то рядом и что скорая битва будет решающей и много еще о чем, столь же страшном, жутком и судьбоносном шептались солдаты, и шепот этот все сильнее нагнетал атмосферу, и сидящий среди солдат гном, которому судьбы человеческого мира были, в общем‑то, безразличны, мрачнел все больше и больше, уверенный в том, что им с Лоре грозят в скором времени жуткие неприятности. Солдаты шептались, а командиры чертили карты, намечали планы будущего сражения и ломали головы над стратегией и тактикой и также как и гном мрачнели все больше и больше, уверенные в неминуемой гибели, так как лозунг гласил «Победа или смерть», а победить повелителя Сорея было невозможно, это знали все. Вопрос, казалось бы, вполне логичный «А зачем они вообще все это тогда затеяли» никто не решался задать вслух, потому, как затеянного не исправишь, и мужественно готовились к грядущему. План подготовки к грядущему включал общее построение, на котором генералы офицерам, офицеры сержантам, а сержанты солдатам, сказали воодушевляющую речь о битве за правое дело, ожидающей их утром, и о том, что они не должны отступать и сдаваться, и проявить себя истинными воинами справедливости и много чего еще, чего Оксидан не запомнил, и на что стоящая рядом с ним Лоре возложила все свои надежды по спасению дедушки, уверенная, что грядущая битва сразу решить все ее проблемы. А потому даже ужин, по обыкновению скудный и невкусный, вызвал у Лоре целую бурю восторгов и энтузиазм ее, в общем и целом вещь незаразная, разросся до невероятных размеров, заставив Фила убраться от нее подальше, захватив с собой за компанию и легко поддающегося внушению дракона.