И тем не менее 17 сентября В.И. Ленин пишет записку замнаркому финансов М.К. Владимирову историю ВКП(б) Мирон Владимиров («товарищ Лёва») вошел как первый большевик, прах которого в 1925 г. был захоронен в Кремлевской стене. Вторым стал Л.Б. Красин (1926 г.) (Аргументы и факты. — 1997. — № 3): «Будьте любезны сообщить: 1) сколько у нас осталось золота?. 2) сколько других ценностей?.» Ничего не осталось, дорогой Владимир Ильич, по крайней мере в Нижнем Новгороде — 9 августа 1922 г. вывезли последние ценности.

Почистили и все остальные «золотые кладовые» — в Казани и в Перми. И это несмотря на то, что в этих трех «кладовых» на май 1920 г. находилось помимо отбитых в Иркутске остатков «клада Колчака» еще 2 т 739 кг золота (успели вывезти из Омска до мятежа белочехов), на 408 млн. «рыжиков», припрятанных рабочими Нижнеудинска, и 32 т 800 кг золота в Иркутске, которое пришло ранее с сибирских приисков и не было обнаружено ни чехами, ни союзниками, ни Политцентром.

Куда же все это несметное богатство ушло? За границу через Ревель, главным образом в Швецию и Англию (с ней 16 марта 1921 г. заключили торговое соглашение, предусматривавшее свободную продажу русского золота на британской бирже «драгметаллов»). До этого соглашения большевики продавали золото в Лондоне по цене на 15-20% ниже мировой (кстати, аналогичным образом поступали в 1919 г. представители Колчака во Владивостоке), а после заключения англо-советского торгового договора 16 марта — лишь на 6%.

По подсчетам В. Новицкого, только через эстонскую границу большевики вывезли золота на продажу на гигантскую сумму в 451 млн. зол. руб. (1 млрд. 202 млн. 660 тыс. зол. фр.), да через другие границы (в Иран и Турцию) еще на 74 млн. (192 млн. зол. фр.).

По мнению этого информированного царского финансиста, к концу 1921 г. большевики уже утратили 2/3 имевшегося у них золотого запаса при резком снижении добычи золота (в 1921 г. было добыто всего 2,5 т) и к моменту введения нэпа остались с пустой казной.

Иными словами, большевики, еще не победив в мировом масштабе, уже «озолотили» кладовые банков нескольких самых больших городов мира — Лондона, Стокгольма, Нью-Йорка, Парижа. И в этом деле насыщения послевоенного рынка золотом на Западе им активно помогли их непримиримые политические противники — белые монархисты и розовые учредиловцы.

Среди этих 451 млн. зол. руб. вывезенных в виде золота, бриллиантов, церковной утвари и т.д. через прибалтийское «окно» в 1919-1922 гг. существенную часть составляло «золото Коминтерна».

В период суда над КПСС в Москве появилась целая серия разоблачительных публикаций о «золоте Коминтерна» как составной части «золота партии». Такого рода публикации могут стать сенсацией лишь для тех, кто начисто забыл подлинную историю создания СССР. И поэтому необходимо хотя бы вкратце осветить «коминтерновскую концепцию» строительства СССР и его внешней политики в 1919-1929 гг. в реализации которой огромную роль играло «золото Коминтерна».

В первой Конституции СССР 1924 г. провозглашалось, что «Отечество мирового пролетариата» — это лишь первый шаг по созданию Пролетарских Соединенных Штатов Мира, ибо образование СССР «послужит верным оплотом против мирового капитализма и новым решительным шагом по пути объединения трудящихся всех стран в Мировую Социалистическую Советскую Республику» (из преамбулы-декларации к Конституции 1924 г.). Ни в одном календаре с 1918 по 1936 г. (год принятия «сталинской конституции») не было даже праздника Великой Октябрьской социалистической революции, вместо нее значилось: «7-8 ноября — дни начала Всемирной пролетарской революции».

Кажущийся сегодня абстрактным спор большевиков между собой в 20-х годах о возможности «победы социализма в одной отдельно взятой стране» (в котором победили Сталин и его партийная «пехота») на деле означал гигантскую коллизию доктрины и реальной жизни.

Ленин в 1917-1920 гг. много раз говорил, что октябрьский переворот — это не национальная революция, а начало процесса мировой пролетарской революции. Выступая на I Учредительном конгрессе Коминтерна в марте 1919 г. он утверждал: «…мы скоро увидим рождение Международной Советской Республики».

Как бы Сталин потом в интересах борьбы за власть в партии и государстве ни подгонял в «Кратком курсе ВКП(б)» марксистскую доктрину под свой национал-большевизм, на IV Всемирном конгрессе Коминтерна (ноябрь 1922 г.) он голосовал за следующую резолюцию: «IV Всемирный конгресс напоминает пролетариям всех стран, что пролетарская революция никогда не сумеет восторжествовать в пределах одной только страны, что она может восторжествовать только в международном масштабе, вылившись в мировую революцию».

В теоретическом плане это был грандиозный утопический проект передела всего мира, замены принципа «нация» (Лига Наций, июнь 1919 г.) на принцип «класс» (Коминтерн, март 1919 г.). И не случайно в газетах Запада тех времен была модной карикатура: на земной шар накинуты две петли: за одну тянет президент США Вудро Вильсон («отец» Лиги Наций), за другую — Владимир Ленин («отец» Коминтерна).

У Ленина архимедовым рычагом был класс пролетариев и Коминтерн, у Вильсона — нация и Лига Наций. Любопытное совпадение: и Коминтерн, и Лига Наций были созданы в один год, 1919-й, и оба утописта — Ленин и Вильсон — по фатальному стечению обстоятельств тоже умерли в один год (1924-й).

Вильсон предложил классический вариант американской и французской революций XVIII в.: чтобы ослабить негативные классовые последствия мировой войны, надо снова сплотить буржуазию и рабочих в одну нацию. А для этого создать в Европе и Азии по возможности моно-, в крайнем случае бинациональные (как Чехословакия) небольшие государства по типу Латинской Америки при арбитражной роли Лиги Наций, где бы всем заправляли державы-победительницы (США, Франция, Англия).

Нетрудно заметить, что аналогичная схема (только не три, а пять «великих держав» — постоянных членов Совета Безопасности с правом вето) легла и в основу структуры ООН. Однако Лига Наций оказалась гораздо слабее ООН. Во-первых, она не имела Совета Безопасности как эффективного инструмента принятия решений и очень скоро превратилась в простую говорильню, с которой никто не считался, даже ее учредители. Во-вторых, с самого начала из нее выпали США, ибо американский сенат не ратифицировал Версальский договор и устав Лиги Наций как его составную часть. Это был смертельный удар по престижу Вильсона-политика, несмотря на то что за Лигу Наций ему была присуждена Нобелевская премия мира. Вопреки сопротивлению руководства собственной партии, Вильсон (здесь он был так же упрям, как и его антипод Ленин) ринулся в 1920 г. как «независимый кандидат» на третий президентский срок (тогда это еще не запрещалось), но надорвался, тяжело заболел и досрочно сошел с дистанции. Выздоровев, Вильсон резко ушел из политики, оставив по себе память в родном Принстонском университете в виде «Вудро Вильсон скул» — политологической аспирантуры при университете, построенной на его личные пожертвования (в 1991 г. мне довелось вести занятия с тамошними аспирантами, а также поработать в личном архиве «отца» Лиги Наций).

В итоге в Лиге Наций стали соперничать Франция и Англия. Большевики до 1934 г. принципиально Лигу не признавали, называя ее не иначе как «Лига убийц», противопоставляя Коминтерн и его дочерние организации (КИМ, Крестинтерн, Спортинтерн, МОПР, Межрабпом и др.) этому «сборищу империалистов».

Когда они в 1934 г. все же вошли в Лигу, большого эффекта это не дало, так как в том же году из Лиги демонстративно вышли Германия и Япония, а в 1939 г. СССР вообще исключили из Лиги как агрессора за войну с Финляндией.

Самый же главный недостаток утопии Вильсона в его эксперименте с нациями коренился в другом: США настояли на развале двух многонациональных империй — Австро-Венгерской и Османской — и санкционировали отделение от третьей, Российской, ее западных окраин: Финляндии, Балтийских республик, Польши (со времен Венского конгресса 1815 г. и до 1917 г. 2/3 польских территорий вместе с Варшавой входили в состав Российской империи). Однако никакой эффективной экономической и политической помощи, как это делали США в Латинской Америке после провозглашения в 1823 г. «доктрины Монро», они, не признав Версальскую систему, не оказали.