Не успел он закончить, как Сарраг пролепетал:

— Это… Уж не…

Он не мог отвести глаз от карты.

Сидевший рядом с ним Варгас тоже обалдело взирал на геометрическую фигуру, вышедшую из-под пера Эзры.

Раввин глубоко вздохнул и продолжил:

— Это вовсе не галлюцинация. Перед нами действительно печать Соломона, и, как у Пентагона, его пропорции несовершенны. Однако есть способ исправить эту асимметрию.

Он взял последний листок.

— Я снова поразмыслил о Баруэле, о его методе, а главным образом — о цифре шесть, которая казалась основой всего. Сколько городов мы проехали?

— С Гранадой — восемь, — автоматически ответил Сарраг.

— Следовательно, получается два лишних. Но если мы вернемся к нумерологии…

— Вы хотите сказать, манипуляции с цифрами, как мы делали, опираясь на Da'wa? Вам не кажется, что это попытка подчинить реальность нашим желаниям?

— Нет, шейх Сарраг. Вы меня неправильно поняли. Я решил изменить не метод подсчета, а считаемые элементы. Подумайте. Поскольку, складывая количество городов, мы никак не можем получить искомое базисное число, то есть шесть, значит, считать нужно не города, а что-то другое.

Его компаньоны чуть ли не подпрыгивали от нетерпения. Араб налил себе еще вина, но забыл поднести к губам.

— Вспомните. План Баруэля разделен на малые и главные Чертоги. До сегодняшнего дня мы ни разу не пытались осмыслить причину этого. А зря, потому что именно здесь и лежит ответ. Если рассмотреть их все, то что получается? — Взяв перо, он накарябал:

1. Уэльва, главный Чертог.

2. Херес-де-лос-Кабальерос, Касерес, Саламанка. Малые Чертоги.

3. Бургос, главный Чертог.

4. Теруэль, главный Чертог.

5. Каравака, главный Чертог.

6. Гранада, главный Чертог.

Он сунул перо в чернильницу.

— Шесть, — преспокойно заявил он.

— Действительно, шесть, — эхом повторил Варгас. — Ну и что? Не понимаю, каким образом это придает печати симметричность.

Эзра жестом успокоил францисканца.

— Малые Чертоги, главные Чертоги. Почему Баруэль сознательно обозначил таким образом города? По их значимости? Но Бургос не менее значителен, чем Саламанка, а Касерес не богаче Херес-де-лос-Кабальерос. По их географическому положению? Никоим образом. Так я повторяю вопрос: почему? Посмотрите внимательно на эту карту.

Прошло довольно много времени, прежде чем Варгас сдавленно произнес:

— Королевства.

— Браво! — поздравил его Эзра.

Он снова взял перо и приписал названия королевств.

1. Уэльва, главный Чертог. Королевство Севилья.

2. Херес-де-лос-Кабальерос, Касерес, Саламанка. МалыеЧертоги. Королевство Леон.

3. Бургос, главный Чертог. Королевство Кастилия.

4. Теруэль, главный Чертог. Королевство Арагон.

5. Каравака, главный Чертог. Королевство Мурсия.

6. Гранада, главный Чертог. Эмират Гранада.

— Шесть королевств. Вот опять перед нами таинственная цифра шесть, которая сопровождает нас с самого начала. Напрашивается вывод: нужно не города между собой соединять, а королевства.

Сопровождая слова действием, он взял последний листок и начал чертить. Закончив, он положил карту на поднос.

— Друзья мои, вот печать Соломона во всем своем совершенстве…

Варгас с Саррагом зачарованно таращились на карту, не способные вымолвить ни слова.

— Точность и логика! Как я всегда и полагал, в плане Баруэля нет места случайностям. Наши передвижения по Полуострову были тщательно выверенными.

Араб наморщил лоб. Его внимание привлекла одна деталь, отсутствующая на предыдущих картах. Он ткнул пальцем чуть ниже Толедо.

— А зачем это крестик в середине печати?

На губах раввина появилась спокойная улыбка.

— Потому что именно здесь мы найдем сапфировую Скрижаль.

— Почему вы так в этом уверены?

— Здесь, и нигде более, — настойчиво повторил Эзра. Машинально растирая занемевшие пальцы, он принялся объяснять:

— Нам с вами хорошо известно, что печать Соломона — не просто банальная геометрическая фигура, а настоящая сумма алхимической мысли. Она содержит все четыре элемента: первый треугольник, чья вершина поднята к небу, воплощает огонь. Второй, чья вершина смотрит вниз, воплощает воду. Треугольник огня, отсеченный основанием треугольника воды, соответствует воздуху, а треугольник воды, отсеченный основанием треугольника огня, соответствует земле. Всё вместе, соединенное в этой гексаграмме, представляет собой соединение всех элементов. К тому же, если рассмотреть четыре боковые точки звезды, то отчетливо видна связь между четырьмя элементами, разбитыми попарно. Я имею в виду тепло, сухость, влажность и холод. Печать Соломона, таким образом, является воплощением единства противоположностей и космической целостности. Некоторые каббалисты добавляют сюда и шесть основных элементов: серебро, железо, медь, олово, ртуть и свинец.

— Ваш рассказ по-прежнему не объясняет, по какой причине вы выбрали точку к югу от Толедо.

— Потому что это приблизительно центр печати. Центр: золото и солнце.

— Вы сами сказали: приблизительно. Это позволяет думать, что точный подсчет переместит этот указанный вами центр. Следовательно…

Эзра и глазом не моргнул на замечание араба.

— Я внимательно изучил этот регион. И в этой связи хочу вас поздравить, шейх Сарраг. В вашей библиотеке собраны великолепные работы. Просматривая трактат вашего соотечественника, географа Ибрагима Абу Бакра, я обнаружил, что южней Толедо, на периферии этого приблизительного центра, находится строение, которое позволяет отмести все сомнения и подтверждает мою гипотезу. — Он ткнул пальцем в крест. — Замок Монтальбан! — И спросил Варгаса: — Вам доводилось о нем слышать?

Францисканец казался несколько озадаченным.

— По-моему, это какая-то твердыня, построенная чуть более века назад инфантом доном Хуаном Мануэлем.

— Верно. А знаете, на месте чего был возведен этот замок? Крепости, фра Варгас. Крепости, построенной… — Он выдержал многозначительную паузу и изрек: — Тамплиерами… Вашими братьями.

На лице монаха проступило несказанное изумление. Эзра тем временем продолжил:

— А знаете, какой формы это замок? Тре-у-голь-ной! Слышите? Треугольной…

Он весь подобрался, как готовящийся к прыжку зверь.

— А два его бастиона — пятиугольные. И перечислил:

— Пентагон, треугольник. Тамплиеры. Замок Монтальбан объединяет все компоненты шести Чертогов. Теперь вы поняли, почему я выбрал этот приблизительный центр?

Ответом ему послужила глубокая тишина. На горизонте над Вегой разгоралась заря.

В спальне королевы, освещенной бледным светом канделябров, витал аромат амбры. Взволнованная Изабелла, стиснув ручку кресла, с силой заявила Мануэле:

— Ты должна мне верить! Я ничего не знала.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, Ваше Величество. И, тем не менее, факт остается фактом! Великий Инквизитор действительно пытался меня убить! И если бы благодаря Провидению мне не попалось подразделение ваших солдат, меня бы сейчас тут не было.

— Знаю, Мануэла. Но повторяю: я ничего не знала. Великий Инквизитор превысил свои полномочия. И заверяю тебя, Мендоса будет гнить в тюрьме до конца своих дней!

— Не важно! Я жива, и это главное. Скажите мне лучше, почему вы, узнав о том, что речь идет не о заговоре, а всего лишь о трех людях, ищущих божественное послание — гипотетическое, заметим, — почему вы, тем не менее, уступили требованиям Великого Инквизитора?

Лицо королевы стало высокомерным.