А вот другой девушке мои волосы невольно сослужили очень плохую службу.
Я была виновата в этом лишь косвенно — то есть самим фактом существования этих самых волос. Ну и всего остального заодно. Ибо девушка эта меня заочно очень не любила. Значительно больше, чем её сводная сестра. Впрочем, Финера ина Лука и не скрывала, что основную массу студентов считает всего лишь неотёсанным сбродом. Представить, кем же в таком случае являлись для неё такие как я, моего воображения и вовсе не хватило. Лично мы, разумеется, не были знакомы, чему я была этому только рада — боюсь, не перенесла бы такого 'счастья'… Но, как выяснилось, слухи про мои волосы достигли и её изящных ушей. Высокородной эльве стало любопытно, насколько эти слухи преувеличены, но не будет же она подходить ко мне лично!
Вот так и получилось, что неделю спустя я вторично 'засветила' своей шевелюрой, на этот раз на всю столовую. Помню, как вскользь удивилась, узрев там компанию эльвов во главе с Финерой. До этого они обедали исключительно в городе. Они явились позже нас и заняли соседний стол, периодически кося на нас глазами и тихо хихикая.
— Мне это не нравится, — прямо заявила Ханна. — Такое ощущение, что они что‑то задумали.
Полли и я были с нею полностью согласны и постарались есть побыстрее. Это не помогло: мы как раз встали из‑за стола и проходили мимо них, когда с моей головы исчез платок. Настолько внезапно, что я ничего не заметила и оглянулась только на тычок шедшей позади Ханны.
— Куда он делся??
Мы машинально опустили глаза, думая, что платок размотался и соскользнул на пол — и вдруг услышали язвительное хихиканье.
— Да уж, такие волосы ещё больше подчёркивают уродство этой деревенщины, — глядя на меня, фыркнула Финера. — Вот же не повезло бедняжке! Давайте её все дружно пожалеем!
— А как? — спросил кто‑то из её свиты.
— Подадим убогой копеечку! У кого есть при себе медяшки? Пусть купит себе накидку на всё лицо, с прорезями для глаз — я на днях видела такую — и своим видом хоть аппетит другим не портит, что ли!
Я молча стояла перед ней, скрестив на груди руки и мысленно качая головой. И впрямь убогая, вот только не я.
Остальные эльвы со смехом выворачивали карманы, сетуя на то, что у них при себе только золото, какая жалость!.. А я думала — какой смысл с ними пререкаться? 'Пыль под ногами' должна молчать и слушаться… Да с какой стати?
— Платок верните.
— Ой, он совершенно случайно дематериализовался! Господа, срочно собираем на новый!
— А не разоримся?
— В таком случае напомните вашему магу про пункт десятый университетского кодекса, — повысила голос я. — Если он не хочет неприятностей с ректором, которому я подам жалобу…
Подкупленный студент — маг, как и ожидалось, прятался где‑то поблизости и отреагировал мгновенно: не успела я закончить фразу, как платок вернулся на прежнее место. Не думаю, что и вправду стала бы беспокоить господина Нолиджа по такому ничтожному поводу, но, судя по рассказам, за нарушение кодекса он мог наказать весьма сурово, вплоть до отчисления. В частности, я точно знала, что студентам — магам было запрещено применять свои способности к окружающим без их на то согласия. Любовные послания и тому подобное — не в счёт. Так что правильно он сейчас пошёл на попятную. Вроде бы невинная шутка теоретически может обернуться для него большими неприятностями. Если что — Ханна с Полли свидетели, подтвердят, что меня в очередной раз пытались унизить…
Но мои подруги неожиданно для меня пошли ещё дальше. Намного дальше. Переглянулись и одновременно подскочили к эльвийскому столу, схватили одна кувшин с компотом, а вторая — почти нетронутый кремовый торт, и…
Обедающие вытянули шеи и повскакали со своих мест, боясь пропустить невиданное доселе зрелище — мокрых, грязных и растерянных эльвов. Красивое лицо Финеры густо заляпано размазанным в кашу жирным бисквитом, вторая его часть от щедрот досталась её ближайшей подруге. Оба кавалера по уши залиты компотом (большой был кувшин…) На белой рубашке одного из них особенно эффектно смотрится 'брошь' в виде кривой яблочной дольки.
Секундная пауза — и народ просто грохнул от смеха! А мы с девочками гордо (и быстро, а потом очень, очень быстро) покинули столовую и вернулись обратно на факультет.
— Они нас теперь точно с потрохами съедят!!
— Ха, подавятся!
Я не разделяла легкомысленного настроя подруг и после этого случая старалась не ходить одна.
С неделю всё было тихо. Никто из эльвов меня не преследовал и не пытался отомстить за 'поруганную честь', хотя надеяться на то, что они просто забыли об этом инциденте, было бы верхом глупости. Ханна рассказала обо всём брату; он тут же нанёс 'ушастым' визит вежливости — проверить настроение и намекнуть, что за нас есть кому заступиться. Его дружно заверили, что, конечно же, претензий не имеют и всё такое прочее, но Хард не поверил и теперь частенько таскался за нами — 'охранял и оберегал хрупких беззащитных девушек'. Оба эпитета имели к нам самое сомнительное отношение, но спорить было бесполезно. Да и не очень хотелось, если честно — ведь Хард своими шутками здорово поднимал настроение. А уж если он являлся не один, а с такими же весёлыми друзьями… Полли была в полном восторге и призналась, что с удовольствием врезала бы этим зазнайкам ещё раз, лишь бы подольше походить 'под конвоем'. Моя же интуиция подсказывала, что и одного раза вполне достаточно. Финера обязательно отомстит, весь вопрос только в том, как и когда?
Подозрение только укрепилось, когда я получила от неё личное письмо. Эльва предлагала помириться и приглашала нас всех троих в какую‑то модную ресторацию.
— Эльвийская национальная кухня… фу! — поморщилась Ханна. — Они совершенно не умеют готовить мясо! А цены дерут бешеные… Не хочу туда идти!
Под этим предлогом я вежливо отказалась, и в следующем письме мне было предложено встретиться уже в нашей столовой. Вдвойне странно! Прийти туда после недавнего конфуза — поступок совершенно не в духе эльвов. Что она задумала??
Этим же вопросом задались и остальные; но в конце концов решили согласиться. Второй отказ — уже на грани хамства, к тому же в зале будет куча народу, что нам может грозить? Вторая драка тортами?
Хард заявил, что пойдёт с нами, а неподалёку посадит приятеля — старшекурсника с магического: если он засечёт что‑то необычное, то сразу даст знать.
Финера ждала нас в компании всего одного кавалера (того самого, с яблоком). Большой круглый стол был уже весь заставлен разнообразными блюдами, в том числе и из той самой ресторации.
'Эльвячья капуста, от неё только уши вверх растут…' — пробормотала Полли.
Обед проходил в принуждённо — дружественной обстановке. Финера и её спутник изо всех сил старались держаться с нами любезно, но их то и дело выдавала мимика. Наверное, моё столь близкое общество стало для них слишком суровым испытанием…
— А теперь — сюрприз! — сладко пропела девушка, когда мучительная трапеза наконец‑то подошла к концу. — В знак примирения я хочу разделить с вами 'благоденствие'.
Хард удивлённо присвистнул. Я тоже читала про этот национальный эльвийский напиток, который делали из сока какого‑то жутко редкого фрукта и пили только по большим праздникам в кругу семьи. Или, в виде исключения — с бывшими врагами, с которыми искренне хотели помириться. Понятно, что отказ тут был совершенно неуместен и приравнивался в кровному оскорблению. Нас просто никто не поймёт… Но что это, если не ловушка?! Хард ощутимо напрягся, подумав о том же, девчонки казались польщёнными… Я на миг перехватила торжествующий взгляд Фиры и решила, что 'это' пить не буду ни за что. Или только 'помочу губы', или 'случайно' опрокину бокал.
Эльва оказалась хитрее. После того, как на стол водрузили изящный кувшинчик и шесть небольших разноцветных бокалов, она напомнила, что 'благоденствие' пьют особым образом, подавая ёмкость товарищу. В знак большого уважения, да. И лично показала пример: протянула мне бокал из жёлтого стекла, а сама взяла тёмно — красный, с улыбкой переплела наши руки и подтолкнула свой бокал к моим губам.
