Наконец, пятый боярин, Федор Михайлович, скорее всего Челядня, — выходец из рода Акинфа Великого, сына Гаврилы Алексича, сподвижника Александра Невского и родоначальника многих боярских родов (к числу его потомков относится и А. С. Пушкин). Федор Михайлович впервые упоминается в 1433/34 г., когда он подписал великокняжескую жалованную грамоту на земли в Переяславском уезде. Зимой 1435 г. он попал в плен при внезапном нападении Василия Косого на Вологду, в 50-х годах в качестве боярина фигурировал в меновной с Троицким монастырем. Федор Михайлович пользовался, видимо, полным доверием великого князя Василия. В январе 1462 г. он возглавлял ответственную миссию — посольство в Великий Новгород и в течение двух недель вел переговоры с новгородскими властями²⁰.

Итак, из пяти бояр один — близкий родственник великого князя, молодой еще, по-видимому, человек; другой — «удалой воевода» (по характеристике Ермолинской летописи), неродовитый, но храбрый и удачливый военачальник; трое — представители старого московского боярства, чьи отцы и деды служили при предыдущих великих князьях.

Бояре, «сидевшие» у духовной, вероятно, самые близкие, самые главные советники великого князя, нечто вроде его «ближней думы». Но кроме них можно назвать еще ряд деятелей, игравших видную роль в управлении при Василии Васильевиче. При этом следует иметь в виду, что нам известны, конечно, имена далеко не всех лиц, близких к великому князю Василию и занимавших важные посты в администрации в центре и на местах[6]. О боярах, наместниках и воеводах мы встречаем только более или менее случайные упоминания в летописи и актах — списков служилых людей и разрядных записей еще не существовало.

Своеобразной фигурой среди московской военно-служилой аристократии был Владимир Григорьевич Ховрин, казначей великого князя Василия. По родословцам, он сын Григория Ховры, сурожского гостя, грека по национальности, обосновавшегося в конце XIV в. в Москве. И сам Григорий Ховра, и его сын были, видимо, богатейшими людьми. Они возводили за свой счет каменные здания в Кремле, что в первой половине XV в. было большой редкостью и удостаивалось упоминаний в летописи. Так, в 1450 г. Владимир Григорьевич построил на своем кремлевском дворе каменную церковь Воздвижения взамен каменной же церкви, распавшейся при пожаре 1445 г. Владимир Ховрин был в родстве с виднейшими московскими боярами — его дочь Евдокия была замужем за князем Иваном Юрьевичем Патрикеевым. Есть известие, что сам великий князь Иван Васильевич крестил его сына Ивана и прозвал его Головой (родоначальник Головиных)²¹.

Ответственнейший и почетный пост наместника в Великом Новгороде сразу после Яжелбицкого мира 1456 г. занимали Василий Тимофеевич Остеев и Григорий Васильевич Заболотский²². Первый из них — внук Александра Остея, который был боярином при великом князе Василии Дмитриевиче. Остеевы — потомки Гаврилы Алексича²³. Григорий Заболотский — выходец из рода смоленских княжат, служивших еще Дмитрию Донскому и участвовавших в Куликовской битве. Впоследствии Григорий Васильевич стал «дворецким» — управляющим всем хозяйством великого князя²⁴.

Крупной фигурой был Михаил Борисович Плещеев, выходец из старого боярского рода Бяконтов. В декабре 1446 г. он «с малыми зело людьми» обошел рать Шемяки и в рождественскую ночь 25 декабря «изгоном» ворвался в Кремль. Сторонники Шемяки бежали или были захвачены на месте, столица снова присягнула своему великому князю²⁵. Сын Михаила Борисовича Андрей тоже был видным деятелем. Осенью 1445 г. он был отмечен большим отличием — именно ему великий князь Василий поручил привезти в Москву радостную весть о своем освобождении из казанского плена²⁶.

Близким к великому князю человеком был и боярин Василий Федорович Кутузов. Его отец принадлежал к московскому боярству, брат Иван пал в бою с ханом Улу-Мухаммедом под Белевом в 1437 г. Сам Василий Федорович в феврале 1447 г. успешно выполнил очень ответственное и важное поручение великого князя Василия — добился у Шемяки освобождения великой княгини Софьи Витовтовны, содержавшейся в «нятстве» в Каргополе²⁷.

Михаил Федорович Сабуров — сын Федора Сабура, костромского боярина, храбро сражавшегося на Куликовом поле. В годы феодальной войны он перешел было на сторону Шемяки, но в 1447 г. вернулся к великому князю Василию и в последние годы его жизни был «дворецким»²⁸.

К числу видных политических деятелей относился боярин Федор Александрович Белеутов. В январе 1462 г. он вместе с Федором Михайловичем Челядней входил в состав посольства, отправленного в Новгород для переговоров с «господой» по важнейшим вопросам московско-новгородских отношений. По родословцам, Федор Александрович — выходец из рода легендарного Редеги. Дед Федора, Андрей Иванович Одинец, был боярином Дмитрия Донского. Александр Андреевич Белеут-Одинцов в мае 1389 г. присутствовал при составлении духовной Донского. Осенью 1390 г. он был одним из трех бояр, на которых возлагалось почетное и важное поручение — доставка в Москву княжны Софьи Витовтовны, невесты молодого великого князя Василия Дмитриевича²⁹.

Одним из воевод в последние годы княжения Василия Васильевича был Константин Александрович Беззубцев. Внук Федора Кошки Константин Беззубцев был в родстве с представителями самых высоких слоев московского общества. Его двоюродная сестра Мария (дочь его дяди, боярина Федора Федоровича Годтяя) — жена князя Ярослава Боровского и мать великой княгини Марии Ярославны. Сам Константин Александрович впервые отличился в походе 1450 г., когда вместе с вассальным татарским царевичем во главе Коломенского полка отразил набег ордынцев Малым-Бердея³⁰.

К числу наиболее активных сторонников великого князя Василия в борьбе с Шемякой относятся Семен Филимонов и его сыновья, представители боярского рода Морозовых. По родословцам, родоначальник Морозовых — новгородец Миша Прушанин, герой Невской битвы. Потомки его из поколения в поколение служили великим князьям — потомкам Александра Невского, некоторые из Морозовых пали на Куликовом поле³¹.

Заметную роль в годы феодальной войны играли Сорокоумовы-Глебовы, дети Василия Глебовича, боярина великого князя Василия Дмитриевича. Как и Белеутовы, они — представители рода Редеги. Старший из сыновей Василия Глебовича, Григорий, в 1442/43 г. защищал Рязанскую землю от набега казанских татар и был тяжело ранен в челюсть в победоносном бою на речке Листани (отсюда, видимо, его прозвище Криворот). Братья Григория, Иван Ощера и Дмитрий Бобр, остались верны великому князю Василию в самом трудном для него 1446 г. и активно участвовали в борьбе с Шемякой³².

Повествуя о воеводах второй половины княжения Василия Васильевича, летопись часто называет князей Оболенских. Эти потомки черниговских князей чуть ли не раньше всех других удельных князей прочно связали свою судьбу с Москвой. Согласно родословцам, первый князь Оболенский, Константин Иванович, еще, по-видимому, самостоятельный владелец удела, погиб в Оболенске при нашествии Ольгерда, когда тот «приходил к Москве безвестно» в 1368 г. Внуки князя Константина, дети его сына Ивана, уже служили Москве. Глеб Иванович, воевода великого князя Василия, был убит в 1436 г. при взятии Устюга Василием Косым³³. Его братья Василий и Семен играли видную роль в феодальной войне. В октябре 1445 г. князь Василий Иванович перехватил в Муроме и «оковал» Бегича — казанского посла, при посредничестве которого Шемяка хотел заключить договор с Улу-Мухаммедом. В январе 1450 г. Василий стоял во главе великокняжеских войск, нанесших решающее поражение Шемяке под стенами Галича³⁴.