17 января. Это ночное нападение было поистине безумной затеей, и приказ о нем был определенно снова отдан каким-то неразумным штабным офицером или генералом, который на безопасном расстоянии от этого бушующего ада ждал, чем все закончится. Атака стоила нам множества напрасных жертв, и впервые нам на Никопольском плацдарме не удалось успешно закончить наше наступление. Наряду с несколькими офицерами из нашего 26-го мотопехотного полка наш новый командир эскадрона также был ранен. Среди тяжелораненых в нашем эскадроне был также Ганс Виерт, который был вместе с Вариасом и мной еще в Рычове на Дону. Он получил тяжелые ранения в бедро и живот. Нашего «Обера» тоже ранили. Но спустя лишь несколько недель он уже снова был с нами, уже в Румынии. Только о Гансе Виерте я больше так ничего и не услышал. Мы даже не знаем, умер ли он от своих тяжелых ранений или выжил. В эту ночь меня тоже ранило маленьким осколком в бедро. Но он застрял практически прямо под поверхностью кожи, так что санитар легко смог вынуть его пинцетом и заклеить место ранения пластырем.
18 – 22 января. Нам дали передышку. В течение пяти дней мы оставались в Водяном в боевой готовности и приводили в порядок наше оружие и снаряжение. Враг, который придвинулся ближе и образовал новую главную линию обороны, вел себя спокойно. В ходе нового распределения унтер-офицер Фендер, получивший теперь звание вахмистра, возглавил остатки нашего тяжелого взвода. Из его бывших минометов остался только лишь один легкий миномет, в расчет которого входят «Хапуга», Вариас, Густав Коллер, а также два ефрейтора и один «Хиви» как подносчики боеприпасов. У нашего отделения хоть еще и осталось три пулемета, но только у Фрица Хаманна и меня есть еще по одному пригодному станку. Помимо нас, первыми номерами остались только лишь Биттнер, Франц Крамер и «Перонье». Третий пулемет у «Профессора», которому до сих пор снова и снова удалось не получить ни одного ранения. Вальди – по-прежнему единственный у нас командир пулеметного звена. Мой старый друг Отто Круппка в настоящее время командует легким отделением, состоящим из оставшихся семи солдат, и скоро должен получить звание унтер-офицера.
23 января. Ночью поступает приказ покинуть плацдарм. Говорят, что мы вообще скоро окончательно сдадим плацдарм противнику. Но об этом знают только наши боги, которые дергают нас за ниточки.
24 января. Погода резко изменилась, несколько часов назад начал идти сильный дождь. Пока мы ждем перед мостом, пропуская встречные машины, мы узнаем в стороне контуры наших «Фердинандов». Из разговора мы узнаем, что саперы разбирают их, чтобы после этого взорвать. В течение первой половины дня мы достигаем какой-то деревни и снова размещаемся в избах. Здесь мы остаемся два дня.
27 января. Едем дальше на северо-запад. Дороги уже размокли от дождя и полностью превратились в болото. Снова делаем остановку в деревне. Почти все дома уже заняты. Наконец, мы находим одну еще пустую избу, в которую мы, двадцать человек, набиваемся как сельди в бочку. Ночью нас мучит страшное зловоние. На следующее утро мы обнаруживаем, что под темным чуланом лежит куча гнилых кочанов капусты и стоит бочка кислой капусты.
28 января. Мы едем под ливнем по ставшей почти полностью непроходимой дороге. Мы проезжаем маленькие мосты, которые временно были переброшены через грязные ручьи и уже почти утонули в грязи. Мы тяжело идем рядом с грузовиком и должны постоянно выталкивать его из грязи, чтобы продвигаться вперед. По слухам, мы направляемся в Кривой Рог, который лежит к северо-западу отсюда. По дороге во время привалов мы пытаемся просушить нашу насквозь промокшую одежду на глиняных печах в крестьянских избах. Но в большинстве случаев нам уже скоро приходится двигаться дальше, и мы остаемся в мокрой форме, пока встречный холодный ветер и тепло нашего тела не высушат ее. В эти дни я часто удивлялся, что, несмотря на эти очень трудные условия, никто из нас ни разу серьезно не заболел.
31 января. Сегодня ночью мы достигли местечка Апостолово. Это большой населенный пункт, почти город. Везде слышен грохот. Никто по-настоящему не знает, где проходит линия фронта. Русские прорвали нашу оборону на севере от Кривого Рога и движутся на юг. Они гонят перед собой часть немецких войск. А дороги это просто катастрофа. И колесные, и гусеничные машины тонут в глубокой грязи и образуют пробки на любой еще сравнительно проходимой дороге.
1-7 февраля. Мы постоянно находимся в движении на наших грузовиках. Снова и снова нам приходится спрыгивать и выталкивать из грязи завязнувшие автомобили нашего батальона. Как только светлеет, прилетают русские штурмовики и обстреливают застрявшие машины из своих бортовых пушек и сбрасывают бомбы. Всюду взрываются бензобаки, и машины горят. В течение дня русская артиллерия стреляет наобум. После этого разносится слух, что советские войска уже совсем близко. Возникает сильный хаос и каждый спасается, как может. Много машин наших и других подразделений просто застревают в глубокой грязи. Те, кто не может ехать дальше, взрывают автомобили, чтобы они не достались врагу. Так и мы тоже на протяжении следующих дней теряем наш грузовик и с тех пор идем дальше только пешком.
8 февраля. С этого дня для нас начинается время постоянного отступления на запад. В то время как командование войск старается по возможности доставить по раскисшим дорогам или по железной дороге в безопасное место как можно больше машин, тяжелого вооружения и снаряжения, нас используют в качестве арьергарда, чтобы остановить наступающего врага. Ведя тяжелые оборонительные бои, мы отступили через Широкое, Николаевку до Ингула, а оттуда совершили почти бесчеловечный и мучительный марш по глубокой, липкой грязи до реки Буг. Это были самые утомительные, деморализующие дни. Без сна и почти без еды, шатаясь от усталости, мы бредем по разбитым, утопающим в грязи дорогам, наши ноги сбиты в кровь, а в ушах звучат нескончаемые крики «Ура!», издаваемые наступающим врагом. У меня нет ни времени, ни возможности еще делать какие-то записи. Но как только моему измученному телу удается немного отдохнуть в Вознесенске на Буге, я записал все эти незабываемые воспоминания о мучениях и происшествиях. Я не стал указывать даты, потому что для моих записей важнее воспроизвести события, чем указать точные периоды времени.
По бездонной грязи к Бугу
В начале нашего отхода по ночам всегда был небольшой мороз. Благодаря морозу многие грузовики смогли снова выбраться из грязи. Но чем дальше мы отступали, тем более раскисшими и перекопанными становились широкие пути отхода. Наш эскадрон, которым командует один молодой лейтенант, большей частью использовали как арьергард. Наше задание состояло в том, чтобы останавливать налетающего врага и задерживать его как можно дольше. Если это требовалось, мы осуществляли и контратаки. Тем не менее, как правило, советские войска атаковали нас большими силами, и без тяжелого оружия мы не могли противопоставить им ничего равноценного. Когда они преследовали нас своим громким криком «Ура!», нам часто с трудом удавалось спасти свою шкуру. При этом наша кучка становилась все меньше.
В начале арьергардных боев между Апостоловым и Широким у нас еще был хоть какой-то порядок. Чтобы дать время обозам и тяжелому вооружению пробиться дальше по разбитым дорогам, мы как арьергард заняли бывшую огневую позицию артиллерии с одним бункером. Согласно приказу мы должны были удерживать эту позицию до вечера и отступить после наступления темноты. Для поддержки наш эскадрон получил несколько солдат из других эскадронов, а также 75-мм противотанковую пушку с гусеничным тягачом. Бывшая артиллерийская позиция лежала посреди степи, и поэтому состояние земли было относительно хорошим. Только впереди справа от нас убранное поле подсолнухов было вязкой пашней.
Немецкая артиллерия, похоже, покинула позиции в очень большой спешке, потому что всюду еще лежит множество боеприпасов и пустых латунных картушей, которые обычно всегда собирают. Из них можно сделать множество хороших патронных гильз для винтовочных и пулеметных патронов, вместо этих дерьмовых эмалированных стальных оболочек, которые мы в последнее время все чаще получали в качестве боеприпасов. Они часто намертво пригорали в пулеметных стволах и приводили к задержкам. Это очень плохо, когда враг атакует, а у тебя нет достаточного количества запасных стволов.
