Маг перевел дыхание и медленно поднялся со стула — все же напряжение сказывалось, как и два часа почти неподвижного сидения на неудобном стуле. Тусклый свет свечей с непривычки слепил глаза, мужчина отвернулся, глядя в самый темный угол, привыкая к свету. Пойманное существо не подавало признаков жизни, но Арию не было нужды смотреть на него, чтобы убедиться — оно никуда не делось. Он кожей чувствовал гнев и ненависть, исходящие от пентаграммы.

Когда свет, наконец, перестал резать глаза, он обернулся, подошел к капкану, разглядывая попавшуюся «мышку». Да, смотреть тут особо не на что — в пентаграмме, в полуметре от пола зависла бесформенная туманная субстанция серого цвета, с колеблющимися очертаниями. Больше всего она напоминала густой клок дыма, вот только вверху, в районе несуществующей головы красовались две раскосые прорези, светившиеся враждебным оранжевым огнем — глаза. С минуту человек и демон изучали друг друга. Человек заговорил первым:

— Значит, все‑таки тень… Что ж, я думал об этом, хотя вы довольно редко встречаетесь и обычно куда более осторожны. Зачем тебе понадобилась эта деревня? Неужели нельзя подпитываться в разных местах? Обязательно надо было доводить людей до смерти? Или ты был настолько уверен в собственной безнаказанности?

Под горящими прорезями — глазами появилась впадина — рот.

— Это не твое дело, человек! — голос сухой, безликий, неживой, слова словно впаивались в мозг. Но магу уже случалось общаться с иномирными существами, он знал об их методах воздействия и не обращал внимания на мелкие неудобства.

— Ты ошибаешься, демон. Люди из деревни заплатили мне, и я пообещал им избавиться от тебя. А я всегда стараюсь держать слово.

Впадина широко раскрылась и тень захохотала. Арий с трудом подавил желание зажать уши — звуки были невыносимо мерзкими. Но показывать слабину ни в коем случае нельзя — мужчина сохранил все тот же невозмутимо — скучающий вид.

— И как же ты собираешься избавляться от меня? Ты не сможешь убить тень!

— Да, это, конечно, проблематично, но вполне возможно. Впрочем, убивать тебя я бы не хотел — слишком много возни. И пользы лично мне от этого никакой.

— Чего же ты хочешь? Чтобы я убралась из деревни?

— Это само собой. Но если бы я хотел только этого, я бы просто развеял тебя. Нет, я хочу твоей службы.

— ЧТО?! — от нечеловеческого рева зазвенели остатки стекол, щели — прорези округлились. — Ты хочешь, чтобы Я служила тебе?!!! Смертный червяк, ты слишком много на себя берешь!

— А ты, видимо, не понимаешь, в какой ситуации оказался, демон. Ты не сможешь без моего разрешения пересечь границу пентаграммы, не сможешь вернуться в свой мир. Ты зависишь от меня, в моей воле развеять тебя, или отпустить на все четыре стороны… до того момента, когда ты мне понадобишься. Я не требую от тебя вечного рабства. Но один раз я призову тебя. И ты придешь. И сделаешь все, что я прикажу. В конце концов, это вполне приемлемые условия.

— Я не буду служить смертному колдунишке! Ты не сможешь удержать меня долго! Скоро твоя магия ослабнет, свечи потухнут, я вырвусь на свободу. И на утро крестьяне едва ли опознают в том пятне, которое от тебя останется, своего спасителя!

— Возможно. Но я бы на твоем месте не надеялся на это, тень. Свечи будут гореть столько, сколько я захочу. Хоть сутки, хоть месяц. Но ведь мне столько и не надо… Достаточно просто подождать до утра. Что станет с тобой с рассветом? Что произойдет, когда лучи солнца разгонят мрак и доберутся до тебя? Свечи будут больше не нужны. И магия моя тоже будет не нужна. От тебя и пятна не останется.

— Это не убьет меня! Ты слишком наивен. Я вернусь, и угадай, кого я буду искать в первую очередь?

— Ты думаешь? Хотя конечно, да, я не сомневаюсь, что ты вернешься. Вот только… две смерти, пять человек на грани — сколько силы ты из них вытянул? И куда же это все пропадет? Ай — яй — яй, боюсь, тебе придется с ней распрощаться. Как и со своей убогой оболочкой в этом мире. Сколько времени у тебя уйдет на восстановление? Год? Едва ли! Пару лет как минимум, и то при хорошем стечении обстоятельств. А ведь еще понадобится накопить достаточно сил для мести. Ведь ты будешь мстить? Будешь. Но накапливание сил с нуля — трудоемкий процесс. Тебе нравятся люди? Нет, я знаю, что ты их презираешь, как и положено демону. Но на вкус, согласись, они куда приятнее всего остального. Так вот, о них тебе придется забыть. После того, как тебе лет через пять все же удастся снова прорваться в этот мир, на первых порах ты не потянешь ничего серьезнее насекомых. Всяких там сверчков — паучков. Энергии из них много, конечно, не вытянешь, но первое время для тебя — самое то. Ну, потом, еще лет через пять, можно будет перейти и на зайчиков — белочек. Пища уже получше, правда? Главное, не спеши менять меню, а то можешь не выдержать и снова оказаться на нуле. К чему я это все? Ах да! Так вот, пройдет лет пятнадцать, прежде чем ты сможешь дойти до своего теперешнего уровня, вернуть все растраченные силы. А ведь ты много вытянул из этих людей. Как жалко будет потерять все, стать гораздо меньшим, чем ты был до входа в этот мир. Да, и еще! Ты ведь собирался мстить, верно? Так вот, для того, чтобы у тебя был ощутимый шанс все же сделать из меня пятно, сил тебе еще нужно подкопить — сейчас их слишком мало, скажу тебе по большому секрету. А это, опять‑таки — все то же время. И если для тебя двадцать лет не имеют никакого значения — я не сомневаюсь, что ты выживешь и вернешь себе былое могущество, то я, как ты сам заметил, человек. Смертный. Не факт, что через двадцать лет тебе еще будет, кому мстить — я подпортил немало крови многим. А если я еще буду жив, я ведь тоже не собираюсь стоять на месте. Ты так уверен, что не обломаешь об меня свои острые зубки?

— Язык у тебя слишком острый, человек, — буркнуло пятно. — Ничего, если ты действительно будешь мертв, я не очень огорчусь. А насчет своей силы — ты явно себя переоцениваешь.

— Возможно, демон. А может, и нет, как знать. В любом случае, тебе стоит подумать над моим предложением. И учти, что до рассвета осталось часа четыре, а ты еще должен… должно принять какое‑то решение.

— Да пошел ты… — огрызнулась тень.

— Пойду, не сомневайся. Утром.

Маг не отворачиваясь смотрел в оранжевые светящиеся прорези, хотя их огненный враждебный взгляд и слепил его собственные глаза. Тень молчала. Понять, о чем думает этот клок тумана, лишенный мимики, да и вообще нормального лица, было невозможно. Магии тени Арий не чувствовал, возможно, просто не мог ее ощутить, а может, демон и сам понимал тщетность попыток прорваться. Или прощупывал ментальные стены очень осторожно…

Но, в конце концов, провал рта вновь открылся:

— Выпусти меня.

— Ты согласен?

— Нет. Слушай, давай поговорим нормально, на равных. Ты пытаешься давить на меня, и это не делает тебе честь.

— За кого ты принимаешь меня, демон?

— Я клянусь, что не трону тебя. Давай поговорим спокойно.

— Давай поговорим. Но мне спокойно, когда ты заперт в пентаграмме. Тебе некуда из нее деться, ты не сможешь бежать в свой мир. А что до твоих клятв — я не такой дурак, чтобы поверить тому, что даже не имеет формы. Слова тумана тоже туман.

— У меня есть своя форма!

— То, что ты представляешь собой сейчас, нельзя назвать формой, тень, — Арий скучающе отвернулся. — Мне надоедают пустые разговоры, надоедают быстро. Ты надоела мне.

— Ты уверен в этом? — прозвучавший голос показался магу гораздо более человечным, более мягким. Он медленно обернулся. Да, тень очень изменилась за эти несколько секунд. Теперь в центре пентаграммы стояла сотканная из тумана девушка. Поразительные формы, длинные ноги, высокая грудь и полное отсутствие какой‑либо, пусть бы и туманной, одежды. Длинные волосы свободно вились в воздухе вокруг головы, точеный нос, пухлые капризно изогнутые губки… и все так же горевшие оранжевым прорези глаз, без радужек и зрачков.

Тень изящно изогнулась, слегка отставив ножку и откинув назад особо настырную прядь, плавающую прямо перед лицом.