Старый маг дернул за ручку, и дверь послушно отворилась. В комнате царил полумрак, в открытое окно задумчиво светила далекая луна, легкий ветерок колыхал тяжелые шторы, перекатывал по полу смятый лист бумаги — пришедшее утром письмо маг небрежно скомкал и кинул на стол перед уходом. Вероятно, его сдул порыв ветра, а непутевая служанка и не подумала убрать. Впрочем, маг сам запретил ей заниматься самоуправством в своих апартаментах. Что здесь мусор, а что может и пригодиться для дальнейшей работы, решать мог только сам Теолон.
Все столь привычно и знакомо — маг не менял облик этой комнаты много лет, и мог найти любую вещь с закрытыми глазами. Даже легкий беспорядок не выходил за рамки. Все как обычно! И открытое окно… Маг закрывал окна только в зимние холода, в остальное же время твердил о несомненной пользе воздуха и оставлял ставни нараспашку. Все равно залезть в его дом мог только полный псих или самоубийца.
И, тем не менее, в комнате уже кто‑то был.
Этот кто‑то самым наглым образом сидел в любимом кресле мага, закинув ногу на ногу и слегка покачивая носком сапога. Теолон не мог видеть, как выглядит незваный визитер, но тем не менее, он показался магу до жути знакомым. И то, как уверенно он себя держал наводило на определенные мысли.
Повинуясь воле мага, магический светлячок вспыхнул на раскрытой ладони и отделившись, завис в середине комнаты, чуть помедлив разделился на насколько светящихся небольших шариков, тут же рассредоточившихся по комнате. Поначалу тусклые, они одновременно вспыхнули, ничем не уступая лучам давно скрывшегося солнца. Яркий свет ослепил и гостя и самого мага. Теолон подслеповато заморгал, привыкая к свету, глянул на заслонившегося рукой юношу и тихо выдохнул:
— Ты!
— Я, — согласился тот.
Лицо Теолона исказилось. Он смотрел на вставшего из кресла молодого человека так, словно увидел ядовитую и очень мерзкую змею. Хотя вместе с явным отвращением в этом взгляде присутствовала боль. Юноша почти не изменился. Все те же коротко остриженные светлые волосы, отливающие при свете светлячков золотом, те же внимательные смешливые голубые глаза, аристократическая худоба. Вот разве что вытянулся еще больше, ну и плечи стали малость пошире. И в самой глубине глаз появилась какая‑то серьезность, задумчивость. Но улыбался он все так же — слегка, кончиком рта, словно еще решал, стоит ли растягивать губы дальше? Раньше эта неуверенность выглядела столь располагающе! Но теперь эта усмешка казалась, чуть ли не отвратительной, этаким самоуверенным оскалом. Истинную сущность не скрыть за обманчиво невинным видом, однажды раскрывшиеся глаза больше не завесит пелена лжи. Каким бы обаятельным ни был поздний гость, он не был зван и пусть не рассчитывает на теплую встречу.
— Зачем ты пришел? — выдохнул маг.
— Я пришел к вам, учитель. Вы знаете, зачем. Я закончил свое обучение самостоятельно — можете сами проверить. Я готов стать магом, я могу… могу очень многое. И прошу вас, как человека, который обучал меня раньше, закончить начатое. Прошу вас провести мое посвящение, поставить печать.
— С какой стати? — криво усмехнулся маг. — Я отказался от тебя.
— Отказались. Но все равно вы остаетесь моим учителем. По крайней мере, я вас считаю им. — Арий чуть склонил голову, как бы отдавая дань уважения магу.
— Я отказался от тебя официально. Ты — никто. Убирайся из моего дома!
— Я думал, что за пять лет вы могли переосмыслить…
— Переосмыслить — что?! — сухие ладони Теолона непроизвольно сжались в кулаки. — То, что я принял в свой дом негодяя? Доверял ему, растил, учил… Думал, что мой ученик прилежный талантливый хороший мальчик, которому просто не повезло в начале жизни. А оказалось, что пригрел на груди змею — ты как был ворьем, так ворьем и остался!
— Я. Не. Вор! — раздельно произнес юноша.
— А кто ты, а Арий? Может, я чего и не знаю? Может, ты уже начал убивать?
Под злым взглядом своего бывшего учителя Арий невольно отступил назад. Он, конечно, и не ожидал радушного приема, но действительно думал, что гнев наставника мог и поостыть за давностью. Оказалось, нет. Тогда, чуть менее пяти лет назад, Теолон говорил своему ученику, что тот уже почти готов стать магом, еще максимум год — и можно ставить печать, дающую возможность естественным способностям развиваться в полную силу. Радужным перспективам было не суждено сбыться — ученик совершил ошибку, которую учитель ему так и не простил, как оказалось до сих пор. Да, Теолон действительно попал из‑за своего ученика в крайне неловкое положение, и ничего не хотел слушать и знать — ни тогда, ни теперь. Арий, впрочем, и не собирался оправдываться. Да, он и не предполагал, что его проступок приведет к таким последствиям! Напротив, с юношеской беспечностью был уверен — все обойдется. Искренне считал, что поступает правильно. И когда его обвинили в воровстве, стойко принял обвинение как должное, не пытаясь обелить себя. Перекладывать вину на другого он не собирался. Полностью признался в содеянном — ведь брал артефакт действительно он. А для кого? — какая разница! Учитель до сих пор не знал, кто подбил его воспитанника на роковую кражу. И, пожалуй, это злило Теолона даже больше, чем сам факт преступления. Впрочем, отдавать ученика под суд маг все же не стал, просто отрекся от него и выкинул из своей жизни. Уже на следующий день мальчишка исчез и больше его в столице не видели. До сегодняшнего дня. То, что наставник все же спас его от тюрьмы и инквизиторского разбирательства внушало Арию определенные надежды. В конце концов, посвящение — это такая малость для учителя! А вот ученику без печати никак нельзя. Магом без посвящения не стать. Наниматели порой требуют показать знак, но это далеко не главное. До посвящения ученик, как правило, может пользоваться примерно одной третью собственных природных способностей, а после посвящения в его силах даже развить природные таланты, если хватит мозгов и терпения. Арию было очень мало одной трети — он хотел всего. Юноша еще никогда не использовал свои силы в полную мощность, и, тем не менее, без магии своей жизни просто не мыслил. Он мечтал стать великим магистром с того самого дня, как седоволосый старик подобрал его, оборванного и полуголодного на базаре. Потому и решился вернуться, и просить о посвящении, потому, с замиранием сердца ждал прихода учителя. Знакомая комната, распахнутое окно, легкий беспорядок… Арий с тоской смотрел на то место, которое совсем недавно было и его домом. И ждал тихих шагов по лестнице… Дождался.
— Я никого не убивал. И воровать ничего не собирался.
— Ах, не собирался… Случайно получилось, да? По привычке. Шаловливые пальчики покоя не давали?!
Юноша вскинул голову, сжав побелевшие губы в нитку. Он уже вполне осознал, какую ошибку совершил, но все‑таки хотел верить.
— Кто тебя подучил? Говори, живо!
— Никто.
С минуту Теолон стоял, буравя ученика взглядом. Потом резко ударил воздух ребром ладони, будто отсекая что‑то. Сомнения?.. Сожаление?.. Привязанность?..
— Убирайся вон из моего дома! Немедленно! И не смей больше переступать его порог, или очень сильно об этом пожалеешь…
— В пыль развеете? — насмешливо спросил юноша, его горечь быстро перерастала в злость. — Меня этим больше не запугать — вас самого за такое инквизиция по головке не погладит. Как‑никак трехступенчатое заклинание с усилением, мало того, что смертельное, так еще и уничтожающее с особой жестокостью. Ну, так почему‑то считают.
— Защищая свой дом от ворья и бандитов, я могу использовать любые заклинания! Я сказал, пошел вон, мальчишка! Я не собираюсь помогать тебе. Я отрекся от тебя — ты не ученик мне! Пшел прочь, щенок!
— Это ваше окончательное решение? — криво усмехаясь, спросил Арий.
— Вон!!!
— Смотри, как бы тебе не пришлось пожалеть об этом, старик.
Юноша быстро прошел мимо остолбеневшего Теолона, окинув напоследок учителя презрительным взглядом. Дверь с хлопком закрылась за спиной бывшего ученика. Лестницу, каждый день оборачивающуюся мучением для старого мага, Арий одолел в одно мгновение. Вот только спускаясь со второго этажа, разминувшись с каким‑то посетителем мага, невольно толкнул того плечом. Остановиться и извиниться ему не пришло в голову — слишком душила злоба. А вот поднимающийся резко обернулся и посмотрел ему вслед. Его брови удивленно поползли вверх.
