Никогда еще Валенту не приходилось видеть принца в таком замешательстве. Сам он вспоминал минуты, когда девушка была на его руках, и думал о том, как Горячий был прав, не желая, чтобы кто-либо из солдат прикасался к ней. А сколько рыцарей примчалось сюда по пятам за беглянкой! «Мы все сегодня потеряли головы из-за этой девчонки, — размышлял капитан, вертя в пальцах диковинный ножик, который солдаты нашли у нее — а шансы есть, кажется, только у одного. Хм, Ричард…»

В комнате было жарко, несмотря на открытые окна. С улицы, где расположились на ночлег Сипейс и Крэбс, доносилась негромкая песня под вьоль, с которой Крэбс не расставался, иногда по просьбе герцога наигрывая что-нибудь на ней или исполняя баллады.

«Руки мои обагрены кровью врагов, глотка издает рычание, а сердце не знает жалости. Я — тигр, но голубоглазая девушка посмела ко мне прикоснуться, и я стал котенком. Ее глаза заглянули мне в сердце, я ждал ее всю ночь, но она не пришла, и тогда я вспомнил, что ее глаза смеялись…»

Песня закончилась. На дом наползла шероховатая ночная тишина. Тогда Логанн решительно поднялся и пошел к леди Акьютт.

Скрип открываемой двери не испугал Лис. Она точно знала, кто это, и встала. Лис не сомневалась, что Горячий придет к ней, но так и не смогла решить, как ей вести себя с ним. В конце концов она стала ждать его прихода безо всяких мыслей, положившись на волю случая: если судьбе будет угодно вновь послать спасителя, то она вернется с ним на базу, на сей раз безо всяких выкрутасов. Ну а если нет…

Герцог вошел и остановился в шаге от Лис. Он просто стоял и смотрел в ее лицо, а она глядела на него. Мгновения шли, и не было ни слова ни жеста между ними, только откровение глаз и мерцание свечи. Постепенно мучительное волнение стало нарастать в груди Лис. Ее дыхание участилось — ей показалось, что в комнате не хватает воздуха. И тогда Горячий шагнул к ней, но не обнял, а сначала только едва коснулся руками — ее плеч, лицом — ее лица, губами — ее губ. Его губы были сухими и горячими, ее же — влажные и прохладные, подрагивали.

Ни одна женщина доселе не доставалась Логанну с таким трудом, ни одна не была так до боли желанна, и он не хотел торопиться.

Капитан гвардии герцога сэр Истр Валент сидел в одиночестве у камина, наклонившись вперед и глядя в пол невидящими глазами. Весь он застыл в напряженном ожидании, обратившись в слух. Валент не был уверен, услышит ли он звуки борьбы, либо, получив отказ, Горячий вернется в гостиную. Но минуты текли, а тишина нарушалась только звоном цикад да тихим разговором солдат за окном. Капитан подождал еще немного, потом встал, сунул в карман диковинную вещицу и вышел в пряную весеннюю ночь.

— Отчего я не видел тебя раньше?..

Логанн, приподнявшись на локте, изучал Лис в едва брезжащем утреннем свете. Где-то в глубине дома послышался шум и она вздрогнула.

— Не дрожи, сюда никто не посмеет войти.

Она подумала — интересно, какой он был мальчиком? — но не смогла себе этого представить.

— Твой отец не возил тебя ко двору. Почему?

— Вероятно, он предвидел последствия.

— Мудрый старый Таникч! Но как же он допустил, чтобы ты от него убежала?

— Зачем и куда мне было бежать от отца?

— Это невежливо — отвечать вопросом на вопрос. Послушай, я хочу только, чтобы ты хорошенько поняла: от меня ты больше не убежишь.

«Как бы не так, — подумала она. — Стоит мне только передумать, и…»

— Тебе меня не удержать, Логанн, — шепнула она едва слышно.

Выражение его лица стало жестким.

— В тот день, когда я тебя не удержу, я буду лежать на смертном одре. Запомни, это сказал Логанн Траслитт.

Сейчас он вдруг и впрямь напомнил Лис упрямого мальчишку. Она подумала, что в своей откровенности зашла слишком далеко. Лис запустила пальцы в волосы Логанна.

— Но я вовсе не хочу убегать. Я твоя…

Горячий помолчал, глядя в сторону, потом вдруг жестко спросил:

— Что за рыцарь украл тебя?

Лис в замешательстве молчала. Логанн ждал.

— Сэр Май Маски, — молвила она, опустив ресницы.

— Маски? — Логанн прищурился. — Я думал, что все Маски погибли при Слэш. Их тогда от меня отрезали и загнали в реку. Значит, один все-таки выплыл… И что же? Он был твоим женихом?.. Впрочем, это не так уж важно, — он провел губами по царапине над ее бровью. — Ты моя. Ты была рождена для меня. Ты похожа на снег с вершин моих гор, но только теплый и такой нежный… Я даже не знал, что в моей стране могут родиться такие женщины…

Он стал медленно целовать плечи Лис, а она вдруг вспомнила слова старой служанки.

— Я принесу тебе беду.

— Естественно.

— Как это?..

— И правда, где тебе знать, что красивая женщина — к беде.

— Я всегда считала, что это — к счастью, мой лорд.

— За счастье надо платить. Но оно стоит того!

Сразу после переговоров с герцогом леди Клар Лош пошла, как и обещала, к своему подзащитному рыцарю, но не обнаружила его на месте. Она была уверена, что сэр Маски отправился к опекаемой им даме, но слуга доложил, что рыцарь находится в главной башне замка. Проследовав туда по одной из галерей и поднявшись почти на самый верх, хозяйка увидела рыцаря стоящим у окна-бойницы. Левый в размышлении разглядывал поле перед замком, уже покрытое вечерним мраком. Шаги на лестнице заставили его обернуться. При свете факела Клар заметила, что волосы его влажны, а на щеках видны следы бритья. Он был без доспехов, но так и не сменил своей кожаной куртки и штанов на костюм одного из братьев хозяйки, посланный ему со слугой.

— Прошу извинить меня, леди, что не дождался Вашего прихода. Но мне необходимо было немного уяснить обстановку, — произнес рыцарь и вновь посмотрел за окно.

— А что, там что-нибудь новое? — заинтересовалась леди Лош и, подойдя, тоже поглядела наружу. По всему пространству поля, видному отсюда, загорались огни костров. Клар непонимающе взглянула на рыцаря.

— К герцогу подошло подкрепление? Он что, погнался за вами с целой армией, намереваясь развернуть здесь военные действия?

— Не считайте герцога за идиота. Это, вероятно, рыцари-свидетели похищения присоединились к погоне. А сам Горячий, что он сообщил Вам о своих намерениях?

— Он пригрозил осадой, призвал подумать о последствиях. Но, полагаю, тогда он еще не знал, что в его распоряжении имеется уже целая армия у наших стен! Как Вы думаете, способен ли он теперь, в мирное время, решиться на штурм из-за столь ничтожной причины?

— Честь государя, задетая на глазах его подданных — не такая уж ничтожная причина. Тем более, что осада молодой девушки вряд ли прославит его имя.

— Значит, взятие меня штурмом, по-Вашему, выглядит более благородно?

Левый посмотрел в детское лицо хозяйки, скользнул взглядом по тонкой шее и улыбнулся.

— Штурмовать он будет крепость, а морить голодом ему придется Вас, — пояснил он. — К тому же я уверен, что все эти рыцари рвутся в бой: за два года, прошедшие с последней войны, они немного застоялись.

— Вы меня пугаете!

Левый едва заметно вздрогнул и чуть пристальней вгляделся в лицо собеседницы. Наморщенный лобик, напряженная линия губ — все свидетельствовало об искренней озабоченности, но Ричард мог бы поклясться, что явственно уловил нотку едкого сарказма, прозвучавшую только что в ее голосе.

— А Вы уверены, что для герцога это только вопрос чести? — неожиданно задала она вопрос, сбивший его с какой-то важной мысли. — А что, если он согласен поступиться честью, ради того только, чтобы получить ее?

— Что Вы имеете в виду? Он что-то предлагал Вам?

На мгновение смешавшись, Клар тут же овладела собой и ответила:

— Просто он пытался меня шантажировать, а это не очень-то совместимо с понятием о чести!

— Шантаж — такое же обычное орудие для политика, как рыцарский меч — для воина; а он, насколько мне известно, является и тем и другим, — заметил рыцарь.