– Только вот наказание от гаузов уже последует с часу на час…

– Хорошо, что в данном городе все спокойно…

«Ну вот все и решилось! – принял окончательное решение об уходе Леонид. – Дальше здесь оставаться просто нельзя, участвовать в местной освободительной революции я не намерен. У меня своих проблем и дел хватает. Да и Борис наверняка в моей помощи нуждается и подруги его… Ухожу! Немедленно! Тем более что у меня все готово и я – возле портала».

Как только пришли подруги, он оживился, словно и не было двух изматывающих представлений. И теперь только следовало грамотно сыграть последнюю роль в этом мире: роль человека, желающего гульнуть и расслабиться. Тем самым избавляясь от назойливого и постоянного присмотра Горгоны и Ехидны.

Что он и сделал:

– Девчонки! А давайте закатим пир до утра в лучшей ресторации?

– Ты разве не устал? – обеспокоилась одна.

Да и вторая напомнила:

– Уже пару дней толком не высыпаешься.

– Ерунда! Завтра утреннюю репетицию без меня проведут, а я до обеда дрыхнуть буду. Так что давайте: ты – гони в ресторан и заказывай для нас все что надо, а ты – сама займись сегодняшней выручкой. Я же сейчас укажу артистам, над чем завтра следует с утра поработать, и назначу ответственных за репетицию. Думаю, за час управимся. И после этого сразу встречаемся за столиком.

Оглашая все это, Леонид проворно переодевался. И вскоре, облаченный в скромный, но из очень дорогой ткани костюм да кое-что незаметно припрятав по карманам, маэстро уже стоял у двери, поторапливая подругу:

– Горгона, бери побольше денег, а то у меня в кармане ни пластинки! – В этом мире гаузы уже давно ввели деньги из очень прочного, невозможного для подделки пластика. – И выгляни вначале в коридор, а то вдруг туда опять почитатели прорвались.

Она выглянула, но, прежде чем выпустить Чарли из гардеробной, собственнически чмокнула его в губы и строго предупредила:

– Не вздумай за танцовщицами увиваться! Я засекаю время!

«Отлично! – рассуждал Найденов, быстрым шагом двигаясь по улице в сторону нужного наземного парка. – Пусть лучше думают вначале, что я с какой-то куколкой из труппы завис. Лишь бы как можно дольше не догадались, что в бега подался».

Фора у него имелась отличная. Только через час подруги начнут ждать его за столиком. Затем полчаса будут всего лишь сердиться, подозревая невесть что. Далее ожесточатся и в течение получаса поймут всю серьезность положения. То есть тревога среди валухов поднимется через два часа. А этого вполне хватит, чтобы покинуть наземный парк и даже отыскать нужную трубу с воздухозаборным колодцем.

Только и следовало, не привлекая внимания великанов, проскользнуть на территорию парка. А что такое смена внешнего облика для великого артиста? Минутное дело! Достаточно зайти в общественный туалет, прицепить к парику шатена маленькую бородку и вставками существенно расширить нижнюю челюсть. Ну и походку изменить на присущую человеку в возрасте.

Валухи, восседающие возле механических эскалаторов, не обратили на мужчину ни малейшего внимания. Только и зафиксировали как единицу, влившуюся в общую численность горожан, которые отправились на поверхность для ночной прогулки. Здесь гуляют ночью – таковы особенности жизни в мире Набатной Любви, ибо опасное излучение местного солнышка не позволяло разгуливать в дневное время.

Конечно, когда поднимется тревога, учтут разницу в количестве людей, вышедших наружу и вернувшихся в город, да просмотрят записи на видеокамерах и поймут, куда отправился великий маэстро. Жандармы и сыск здесь работают великолепно. А вот дальше след Леонида в любом случае не отыщут. Поскольку догадаться, что в одной из миллионов торчащих на поверхности каменных труб имеется портал в иной мир, даже космическим завоевателям сложно.

Веревка оказалась на месте, на самой окраине парка, в дупле засохшего дерева. С ней не в пример удобнее подниматься по пятиметровой трубе, а потом внутри подстраховаться при спуске. Все-таки колодец глубиной более двадцати метров – не место для прогулки. Уже начав спуск, Леонид припомнил, как выбирался наружу в первый раз, и только с досадой фыркнул. Намучился он тогда изрядно.

Зато сейчас свои мускульные силы он оценивал как чуть ли не в два раза большие. Все-таки обладание Первым Щитом по всем понятиям не только излечивало человека и исправляло его уродства, но и давало полуторное как минимум увеличение силы, выносливости, крепости связок и костей. И за последние месяцы Найденов настолько окреп, что порой чувствовал себя суперменом. Да и сейчас смог бы обойтись без веревки и при подъеме, и при спуске.

А вот в плане магических умений обладатель Первого Щита чувствовал себя пока сильно ущербным. Он ведь хорошо помнил, какие чудеса друг Боря вытворял чуть ли не с первого месяца своих преобразований. Только тринитарными всплесками он удивлял иных, даже опытных, Трехщитных. Да плюс умения разные, начиная от полного излечения ран и кончая созданием осветительного шара – зырника, так его в этих мирах называли.

Как ни старался Найденов, как ни тужился и ни тренировался все эти месяцы после щедрого подарка вашшуны Шаайлы, ничего, кроме двух умений, у себя не заметил. Первое – стал различать некие силуэты и общий план помещений в полнейшей темноте. Ночным зрением это еще нельзя было назвать, но отнести к чуду – вполне. Второе – появилось умение, обозначенное в длиннющем списке словом «горячо». Или «горчичник». С его помощью можно было тепловым пятном пригреть иного человека, а то и ожечь его. Пока у Лени получалось лишь слегка подогреть небольшой участок кожи у своих подруг, не больше.

Только и радовало, что процесс пошел. Но сама скорость этого процесса – сильно разочаровывала. Тем более после наглядного примера Ивлаева.

Оказавшись внизу колодца, беглый Чарли Чаплин еще раз перечитал оставленную ему записку, хорошенько поразмыслил над ней и стал вооружаться. Метателя, стреляющего клиновидными лезвиями, не было – Борька его забрал в прошлый раз. Зато другого оружия – колющего, рубящего и метательного – хватало с избытком. Да плюс арбалет, пускай и в разобранном пока состоянии. Но самое действенное оружие, прихваченное с родной планеты, землянин и не подумал брать, все равно таким в подвалах Пантеона не сильно попользуешься. А если там никого постороннего нет, то можно спокойно вернуться и загрузиться в путь по максимуму. Как это сделать, Найденов знал: система тройного портала описана Борисом подробно еще в первой записке.

Поэтому Леонид сделал самый простой выбор, стараясь не утяжелять себя сверх меры. Короткий меч на поясе да две перевязи – с метательными ножами и сюрикенами. Метательным оружием артист владел превосходно, ибо взрастал на арене передвижного цирка и вместе с азами клоунского мастерства перенял иные профессиональные навыки у своих коллег. А метание ножей и прочих убийственных предметов всегда считалось одним из самых востребованных номеров.

Напоследок попрыгал, чтобы ничего из оружия не звенело. Кое-что выдаcт, случись бесшумно отступать обратно, пришлось снять меч. Затем постоял немножко, подумал и сразу два ножа зажал в ладонях. Глаза старался не открывать, привыкая к полной темноте, ибо на дне колодца все-таки царил полумрак. И лишь затем шагнул в портал.

Переход в мир Трех Щитов прошел буднично, в полной тишине и привел в полную темень. Да и запахов подозрительных не ощущалось: похоже, никто в этих подвалах уже давно факелом не пользовался. На что Леонид и надеялся в первую очередь. Будь в Пантеоне зроаки в засаде, они бы скорей все здесь осветили, как полагается.

«Хотя если тут затаились Трехщитные, то зачем им факелы? – старался не шевельнуться Найденов. – Они и так все видят не в пример лучше меня. А захотят осветить руины, воспользуются люменом или зырником. Но вроде никого… Только запах все-таки неприятный… Кречи, что ли?.. Нет, те иначе смердят…»

Минуты три стоял не шевелясь, старательно вглядываясь, прислушиваясь и принюхиваясь. Постепенно стал просматриваться контурно весь подвал, высветился пролом в стене, ставший с момента первого прохода через него вдвое больше.