Пока Монгол возился у стены, отыскивая дверь, Мириам сошла с бетонной полосы и взяла пробу грунта. И Виктор понял, почему именно ее отправили в это путешествие – за все время женщина не высказала ни слова недовольства и не показала ни тени страха перед неизвестностью.

– Ага! Нашел! – послышался ликующий возглас.

Монгол нажал часть трубы, и она отошла в сторону, открыв небольшое прямоугольное углубление. На мгновение Виктор засомневался в успехе предприятия. Он читал, что двери южных фортов открывались с помощью цифрового кода, но вместо множества кнопок на панели красовалось только две. Наверное, когда-то они были выкрашены в соответствующие цвета, теперь же обе представляли собой бесформенные куски ржавчины.

Не мудрствуя лукаво, Монгол нажал сразу обе. Верхняя застопорилась и не хотела уходить в паз, зато нижняя после секундной задержки вошла, как по маслу.

О том, что Монгол угадал, возвестило длинное и визгливое шипение, как бывает, когда от станции отходит тепловоз.

Осторожно, двери закрываются. Следующая станция…

«…Улей», – мысленно закончил Виктор. И какое-то время наблюдал, пока громадная ржавая плита с мучительным лязгом уходила в невидимые пазы. Из открывшегося провала тугой струей ударило облако пара и пыли, ломкая короста ржавчины взметнулась пеплом. Дверь открылась на треть, издала стонущий скрежет и остановилась.

– Все, приехали, – прокомментировал Монгол.

Он включил рацию и произнес:

– Кушев? Ларкин? Прием. Как слышно?

– Слышно хорошо.

– Связь установлена. Прием, – в один голос откликнулись Дерек и Савелий.

– Мы готовы войти в объект, – сказал Монгол. – Здесь все закостенело от времени, но механизмы все еще работают.

Он протиснулся в проем первым. За ним следовала Мириам. Замыкал шествие Виктор.

Проход поглотил людей, будто беззубый рот, и тьма сомкнулась над ними. Но тут же зажегся фонарик Монгола, выхватив из мрака покатые своды тоннеля. Вдоль стен переплетались трубы, напоминающие кровеносную систему какого-то исполинского животного, с потолка свисали причудливые каменистые образования.

Исследователи шли гуськом, подсвечивая путь фонариками, и через несколько метров тоннель стал выше и шире, а вскоре вовсе оборвался. Люди оказались на пороге огромного зала, по форме напоминающего пещеру. Вырастающие один над другим ярусы уходили ввысь. Экспедиторы так и не смогли разглядеть, насколько высоко – свет фонарика растворялся в непроглядной тьме. Пол здесь был ровный, покрытый хлопьями ржавчины и пепла. По периметру первого яруса отчетливо виднелись отверстия, похожие на соты.

– Не хватит и недели, чтобы осмотреть здесь все, – сказал Виктор, и умолк, поразившись, насколько громким и чужим показался его голос в этой гнетущей, какой-то оцепенелой тишине.

– У нас три дня, – отозвался Монгол.

Виктор подумал, что так, наверное, впервые чувствовали себя археологи далеких столетий, опускаясь в лабиринты египетских гробниц. Тогда люди шли за знаниями и сокровищами. Какие открытия ждали их теперь?

Рация пискнула.

– Внимание, – послышался искаженный помехами голос Савелия. – Ребята, тут что-то странное. Над лесом появился объект.

– Какого рода объект? – удивленно отозвался Монгол.

– Я не знаю, это.. помехи.. становится больше… помехи

– Прием, прием! – закричал Монгол. – Что со связью?

В рации что-то шелестело и щелкало.

– … оранжевый, похожий на стрекозу, по крайней мере… хвостовая часть длиннее любого знакомого нам…

– Это вертолет? – одними губами прошептала Мириам.

–..снижается, – продолжала отщелкивать рация. – Я попробую…

Что-то загрохотало, отрывисто и гулко, будто град размером с гусиное яйцо рассыпался по железным крышам.

– Всем на выход, – скомандовал Монгол. – Но осторож…

Снаружи прокатился грохот.

Своды пещеры ответили на это легкой вибрацией, рядом с экспедиторами упал и рассыпался в крошку осколок сталактита.

– Что, черт возьми.. – начал Виктор.

Потом что-то прогремело во второй раз, но теперь это больше походило на звук колокола – раскатистый, патетический. Земля застонала и поплыла под ногами. Виктор сгреб Мириам в охапку, спиной прочувствовав укусы осыпавшихся дождем камешков. Краем глаза он видел, как упал и закрыл голову руками Монгол. Нарастающий гул разрывал барабанные перепонки.

А потом внезапно все закончилось, и наступила тишина.

Они остановились у выхода, беспомощные и изумленные.

Оледенелый склон оврага поблескивал извилистым масляным следом. Комья снега были разметены по бетонной дорожке, неподалеку продолжало крутиться дымящееся колесо вертолета. А сам вертолет лежал в стороне, проломив смерзшуюся корку наста. Оранжевая морда представляла собой смятую груду металла, хвост изогнулся и торчал перпендикулярно земле. Из-под обломков тянулись струйки густого дыма. Лопасти еще продолжали вращаться, но ход их замедлялся, приближаясь к неизбежному концу и смерти.

А поблизости от входа в цитадель лежал Савелий.

Его серый комбинезон окрасился в красный, из правой части лица торчал обломок железа. Кровь пузырилась, ленивыми толчками стекая на снег.

Мириам хотела закричать, всхлипнула, но Виктор обнял ее, зажал ладонью рот. Она тряпичной куклой обмякла в его руках. Сквозь ватное облако оцепенения Виктор слышал, как Монгол вызывает по рации Дерека, но на том конце раздавался только треск помех, и Монгол страшно матерился. В сердцах отключил рацию, снял с предохранителя пистолет, после чего широкими шагами направился к упавшему вертолету – подошвы ботинок давили осколки стекла.

Стряхнув оцепенение, Виктор потянулся следом. Мириам вцепилась в его рукав, но тут же отпустила, робко побрела вслед за мужчинами.

Вертолет действительно принадлежал чужакам.

Виктор не мог припомнить ни одного рода войск в Южноудельных землях, где технику окрашивали бы в оранжевые цвета. Или использовали такие зазубренные с одной стороны лопасти, будто ножи для разделки мяса. Или где эмблема, черной краской нанесенная на двери и хвост, напоминала бы насекомое: шесть лучей-ножек, вытянутые эллипсы крыльев и в брюшко вписана латинская W.

– Ждите, – велел Монгол.

И только потом осторожно заглянул в остатки кабины через зияющее отверстие, по краям обрамленное колючей бахромой стекла. Виктор тоже шагнул вперед и осторожно глянул через его плечо.

В кабине находилось двое людей. Вернее, то, что от них осталось. Тела были изуродованы и изломаны, будто пережеваны чьими-то исполинскими челюстями. У пилота в лице торчали осколки стекла, но ладони намертво влипли в штурвал: до последнего момента он пытался избежать катастрофы, спасти жизнь своего пассажира.

Одежда мертвецов были пропитана кровью и изорвана, однако легко угадывался ее изначальный цвет – желто-коричневый, почти горчичный. Шеврон на рукаве пилота был точной копией эмблемы с обшивки вертолета.

– Это военные? – глупо спросил Виктор.

Монгол покачал головой:

– Я не знаю…

Разом вспомнились все известные легенды. И только теперь Виктор ясно осознал, что они, трое напуганных людей, находятся вдалеке от цивилизации, посреди зараженного таежного леса, а за их спинами высится молчаливая цитадель исчезнувшей культуры.

Только – исчезнувшей ли?

– Тут есть кто-то еще, – внезапно сказал Монгол.

Немудрено, что третьего пассажира вначале никто не заметил – он лежал в густой тени, завалившись вбок на сиденье. Вначале Виктору показалось, что мертвец с головы до ног покрыт запекшейся кровью. Но иллюзия создавалась лишь благодаря ржавой окраске мундира (в каких еще лесах, как не в этих, зараженных радиацией, военный камуфляж будет выкрашен в красные тона?). Тускло поблескивал черно-золотой кант. Голова с коротким ежиком выгоревших волос была опущена, глаза закрыты.

– Вдруг он еще жив? – за спиной прошептала Мириам.