— Что? — отозвался молодой человек и тут же устыдился своего дрожащего голоса.

— Продолжай, будь ласка. Нам всем дико интересно услышать за финал этой драмы…

…Воспользовавшись паузой, Бочаров не отказывает себе в удовольствии скрупулезно пересчитать выручку. В какой-то момент, промежду прочим, он небрежно комментирует:

— Да, братан! А вот теперь ты — точно попал. По полной!

Закончив подсчеты, старший лейтенант удовлетворенно прячет деньги и с переднего сидения оборачивается к Сергею:

— Точно больше ничего у антиквара не подмахнул? — Он бросает пытливый взгляд на сумку. — А ну-ка, дай сюда!

И тут у Сергея окончательно сносит крышу.

Он издает звериный рык и с остервенением бьет Бочарова сумкой в лицо. А поскольку в той сейчас находится малахитовое пресс-папье, удар получается весьма болезненным.

Бочаров взвизгивает, хватается за в кровь разбитый нос, и тогда Коптев толкает дверцу, выкатывается из салона и сигает в ближайшую кустарниковую растительность…

Размазывая по лицу кровавую юшку, старлей запоздало бросается в погоню. Учитывая комплекцию последнего, а равно как давно поглотившую город ночь, шансов у оперативника практически нет…

— А знаешь, паря, — покачал головой Брюнет, — за месяц, что ты в обшей сложности пробыл на воле, то был твой единственный умный поступок. Как говорится: бег не красен, но здоров.[25]

— Думаешь, кабы остался в машине — они бы его кончили? — усомнился Шепитько.

— К гадалке не ходи.

Коптев испуганно вытаращился на Виктора Альбертовича, и в ответ на его немой вопрос тот отозвался почти дружелюбно, безо всякого намека на сарказм:

— Такова се ля ви. К слову, доведись мне… тьфу-тьфу-тьфу… оказаться на месте твоих… хм… золотопогонных друзей, боюсь, я бы выбрал точно такое решение.

— Серёж, а вот тот мужик, который третий и он же главный, ты его точно раньше никогда не видел? — на всякий случай переспросил Петрухин.

— Нет.

— Описать его можешь?

Коптев задумался, прикрыл глаза:

— Лет сорока пяти. Высокий, крепкий такой. С сединой. Усы, тоже седые. Одет очень прилично, в смысле: видно, что дорого. Что еще?.. Ах да, его Пятов один раз «товарищем подполковником» называл. А тот на него так зыркнул, что даже мне не по себе сделалось. А уж Пятов, по ходу, просто в штаны наложил.

— Архипов? — вопросительно глянул на напарника Леонид.

— Очень может быть. Качни-ка его, на предмет возможного пребывания фотооблика в сети.

Купцов достал из сумки «нэтбук», разбудил и погрузился в пучину Интернета.

— Кстати, рожи этих двоих орлов я запротоколировал, — вспомнил Петрухин. — Витя, я правильно понимаю, что у тебя установлен мобильный телемост с Петром Николаевичем?

— Правильно понимаешь.

— Я тебе на трубку фотку с ксивы Бочарова перекачаю. А ты перед следующим сеансом связи с нашим сидельцем отправь ему это дело ММС-сообщениями. На опознание. Чем черт не шутит?

Виктор Альбертович поскучнел лицом:

— Отправить-то я отправлю, вот только за результат не гарантирую. С учетом нынешнего безумия нашего Петюни…

— …хрен ему между ног, — докончил за шефа Петрухин.

Тем временем Купцов сунул в руки Сергею «нэтбук» с открытой вэб-страничкой. На коей красовалась фотография человека в форме подполковника с мужественным, хотя и малость напыщенным в своей «мужественности» лицом:

— Этот был с вами в машине?

Молодой человек прикусил губу и чуть слышно подтвердил:

— Он.

— Приплыли тапочки к обрыву! — эмоционально хлопнул себя по ляжкам Брюнет. — Уже цельные подполканы не брезгуют на гоп-стопы с убийством подписываться. Куды катится этот мир?

— Она самая. Кали-юга.[26] — вздохнул Леонид.

— Чего сказал?

— Если придерживаться традиционалистского убеждения, наш мир развивается от золотого века, минуя серебряный и медный, к железному. Так вот сейчас у нас, по индийской терминологии, на дворе стоит кали-юга — самое темное и гнетущее время.

— А потом?

— А потом — всё.

— Типа, вааще?

— Ну да. Наступит конец света от невыносимости дальнейшей жизни. Как давно прописано в мудрых книгах, в конце кали-юги очень сильно разовьется прогресс, но при этом вся жизнь человека разрушится — от семьи и до его духовной крепости.

Петрухин посмотрел на часы и отставил тарелку:

— Так, народ! С вами, конечно, безумно интересно — «кали-юги» там и прочие делюги, но лично мне пора выдвигаться на пьянку судейского корпуса. Надо еще цветы по дороге купить.

— Борисыч! Когда все закончится — сразу отзвонись! — приказал Брюнет.

— Слушаюсь, ваш бродь! Вот только боюсь, это случится очень не рано. Доводилось мне несколько раз бывать на подобных мероприятиях — Бал Сатаны отдыхает. Всё, всем пока. Лёньк?

— Ась?

— Выйди на минуточку, пошепчемся на полсигаретки…

— Что Свириденко? Не подвел? Смастерил?

— Чего ж не смастерить за такие-то бабки? — фыркнул Купцов. — Денис даже специально недельный больняк взял. Сославшись на обострение хронического заболевания.

— Геморроя?

— Нет, простатита.

— Эвона как. Даже не знаю, что хужее.

— Вот, держи, — Леонид достал из внутреннего кармана невеликий пакетик и протянул напарнику. — Здесь в двух вариантах: модель «зажигалка» и модель «упаковка презервативов».

Петрухин поочередно осмотрел кустарные поделки шпионских устройств:

— Зажигалка — самое то, копеечная. Такая запросто может в сумочке заваляться, ни в жисть не вспомнишь, где таковую подмахнул. А вот «презики»… — Дмитрий лукаво усмехнулся. — Сие вещь сугубо индивидуальная. Тут можно и не угадать, ибо у каждого свои предпочтения: кто-то любит с «пупырышками», а кто-то с «усиками». Кому «Дюрексы», кому — «Рефлексы».

— Ничего, все равно пускай будет выбор. «Жуки» внутри стандартные, после активации запускаются на голос. У каждого ресурс примерно на тридцать часов работы.

— Отлично. — Петрухин рассовал «микрофоны» по карманам. — Ощущаю себя фактически Джеймсом Бондом. Ну всё, я поехал. А ты тут пока Сережу под запись покрути — туда-сюда, на предмет нестыковок и провалов в памяти.

— Димк!

— Аюшки?

— Ты там поаккуратнее с Устьянцевой. По ходу дела, они с Архиповым — два сапога пара. В части мерзотности.

— За мерзотность не скажу, но вот с оперативным мышлением у подполковника — всё по пять. За столь короткий срок дважды в течение вечера изобрести новое и столь же изящное решение — это, согласись, респект и уважуха, а? Кабы Сережа от них не сбежал, уверен, все бы у них получилось по пять.

— Этого твоего «респекта» надо хватать за причинное место и тащить его прямиком в УСБ, — мрачно отозвался Купцов.

— Экий ты, дружище, затейник.

— А еще я все равно не могу понять мотивации этих упырей. Неужели вся суть сугубо в банальном грабеже?

— Почему нет? Помнишь, Московцев рассказывал нашей Яне, что старик Радецкий срубил на теме Ван Хальса неплохие комиссионные? А ведь до кучи он наверняка хранил дома и некий капиталец в наличных, для оперативных покупок. Так почему бы непосредственно погруженным в тему парнягам из СКП не совместить тему с «воспитанием» Петра Николаевича — а я уверен, что изначально его собирались отоварить именно в качестве предостережения/назидания, дабы не вякал на кого не положено, — с темой «экспроприации ценностей»? Как тебе такая версийка? Это, знаешь, как в игровых автоматах: самое главное — успеть вовремя «слиться».

— Не знаю, не знаю. Слишком много тут нюансов, нам неведомых. И вообще — как-то слишком сложно.

— Так ведь и господин Архипов парень непростой!

— Вот решительно не понимаю я твоего восхищения этим упырем!

— И напрасно! — Дмитрий прищурился и добавил как бы невинно: — Напрасно, дружище. Между прочим, совсем скоро тебе с такими вот упырями в одном строю плечом к плечу стоять…