— Вам? Да в любое время. К тому же я могу их доставить сам.

Ренни не успела ответить. На сцену вышла дирижер школьного оркестра и постучала дирижерской палочкой, призывая оркестрантов к вниманию. Лекси тихонько уселась рядом с Ренни.

По взмаху палочки тридцать начинающих музыкантеподняли смычки и заиграли, несказанно удивив Джесси. Невероятно, все умудрились попасть в такт, он узнал мелодию Моцарта. Бриттани и Бекки смешно хмурили брови, старательно вглядываясь в ноты. Пять пьес, объявленных дирижером. дети отыграли довольно слаженно, практически без ошибок. Забавно было наблюдать, как они стараются изо всех сил.

— Видите, — шепнула Ренни, — я же говорила, оркестр играет совсем неплохо.

— Ну что, теперь на очереди ты, детка? — спросил Джесси у племянницы, при этом он близко наклонился к Ренни.

— Да. Пожелай мне удачи.

С этими словами она вскочила и убежала к кучке детей постарше.

Бриттани и Бекки приняли поздравления как должное, гораздо больше интересуясь тем, разрешат ли им сесть с друзьями в последнем ряду.

— Что скажете, Ренни?

— Идите, девочки. Только не шумите, дайте старшимребятам сыграть. Они же вам не мешали, — напомнила Ренни.

Тут Джесси пришло в голову, что он понятия не имена каком инструменте играет Лекси.

— Догадайтесь, — с лукавой улыбкой ответила его спутница.

— Только не говорите, что на тубе.

— К счастью, нет.

— Барабаны? Труба? Флейта?

— Нет, нет и еще раз нет. Лекси играет на саксофоне, — засмеялась Ренни.

Наконец дирижер рассадила подопечных по местам, объявила вторую часть программы, взмахнула палочкой, дети затихли, и на счет «четыре» грянула музыка.

Это было нечто. В отличие от любителей струнных инструментов, которые, надо отдать им должное, сыграли довольно слаженно, здесь каждый, слушал только себя. Любая труба, флейта, валторна или другой инструмент звучали отдельно, ноты не сливались в мелодию.

— Они все-таки очень старались, — шепнула ему на ухо Ренни.

От ее близости, теплого дыхания, аромата духов у него кружилась голова, и Джесси почти не понял ее слов. Но послушно кивнул, обвел глазами усердных музыкантов, отметив, что во всем оркестре нет ни одной пары, играющей в такт. На дирижера никто не смотрел.

Потом начались сольные выступления. Какому-то мальчугану пришлось играть не дуэт, а соло, потому что его напарник заболел. Джесси даже пожалел мученика. У крошечной девочки в черном концертном платьице флейта буквально развалилась, и слушатели терпеливо ждали, пока она собрала ее и невозмутимо продолжила свое выступление. Ее наградили аплодисментами.

Вскоре музыканты исполнили последний номер и концерт закончился. К собственному удивлению, Джесси прекрасно себя чувствовал. Конечно, это заслуга Ренни, ее присутствие радовало и вдохновляло, но не менее приятно было наблюдать за племянницами и их друзьями. Да, вечер удался.

Но еще рано, не стоит так быстро расставаться. Дождавшись, пока девочки уложат свои инструменты, Джесси спросил:

— Ну, кто со мной? Кто хочет мороженого?

— Можно сливочное с орехами, клубникой и сиропом, дядя Джесс? — радостно завопила Бриттани.

— А я хочу с шоколадом, нет, лучше с горячей помадкой, — заявила Лекси, стараясь не отстать от сестры.

Бекки скромно промолчала.

— А вы, юная леди? Чего хочется вам? — поинтересовалсяДжесси.

Та взглянула на мать и, когда Ренни ободряюще кивнула, ответила:

— Шоколадный рожок.

— Отлично, заказ принят, леди. — И он повел их, как пастух стадо, к выходу.

Девочки помчались к его машине, и Ренин поняла, что Беккихочется поехать вместе с подружками.

— Вы не будете возражать, если моя дочь поедет с вашими девочками? А я на своей машине следом.

— Почему бы и вам не присоединиться к нашей компании? Машину заберете на обратном пути.

— Ладно, она заперта, думаю, с ней ничего не случится— ответила Ренни и после некоторого колебания добавила: — Конечно, вам хотелось сделать девочкам приятное, наградить их за старание, но в следующийраз я буду вам крайне признательна, если вы сначалапоинтересуетесь моим мнением. Вдруг бы мы покакой-то причине не смогли поехать с вами? Бекки ужасно бы расстроилась.

— Простите, честно говоря, я не подумал. Мне так хорошо свами и девочками, что жаль было расставаться и захотелось немного продлить удовольствие.

Егоулыбка показалась Ренни ослепительной, сердце у неесначала замерло, потом бешено заколотилось, ей стало душно. К счастью, Джесси ничего не заметил, этому что глядел на племянниц.

Усадив спутниц, он занял свое место, и автомобиль урчанием начал подниматься по крутой дороге на вершину холма к ресторанчику.

Вскоредевочки с удовольствием ели мороженое. Реннизаказала себе несколько шариков, а Джесси выбрал жуткую смесь из сливочного мороженого с помадкой, усыпанного орехами, а сверху покрытого взбитыми сливками. Девочки захотели сидеть отдельно, поэтому взрослые устроились за соседним столиком.

— Если бы я съела нечто подобное, то следующие две недели пришлось бы изнурять себя диетой. — Она взглянула на Джесси, который сосредоточенно одолевал свою порцию.

— Ерунда. Я специально предупредил, чтобы мне подали все некалорийное.

— Наверное, весь холестерин удалили? — съехидничала Ренни.

— И сахар тоже, — довольно отозвался Джесси. — На самом деле я почти не ем десертов, хотя иногда позволяю себе немного побезумствовать. Честно говоря, даже не припомню, когда в последний раз так распускался.

— Рада слышать. А то я уже собралась искать свои записи про диеты и физические упражнения.

— Не стоит. Я знаю четыре основных вида пищи и стараюсь ежедневно употреблять всего понемногу. Нужно избегать соли, сахара, вкусовых добавок и консервантов, — торжественно возвестил он, потом многозначительно оглядел ее с головы до ног и, прежде чем она успела открыть рот, заявил: — Глядя на вас, никогда не скажешь, что вам приходится изнурять себя диетой.

— Просто я готовлю полноценную и здоровую еду для нас с Бекки, ведь привычка к определенному режиму питания закладывается очень рано. А зная историю нашего семейства… Бекки должна следить за собой с малых лет.

— Неприятность с сердцем исходит от вас или от вашего мужа?

— В основном от него, хотя мои родственники тоже страдали от гипертонии. Отец мужа умер из-за больного сердца. — И почти шепотом добавила: — Робин тоже. Инфаркт в тридцать четыре года.

— Он знал о своей болезни?

— Если и знал, то ничего мне не говорил. — Ей почему-то хотелось довериться человеку, сидевшему напротив. — К тому времени мы просто сосуществовали под одной крышей, семьи у нас в общем-то уже не было. — Ренни посмотрела на дочь, и в ее глазах блеснули слезы. — Но самое ужасное, что после его смерти мы почти и не вспоминаем о нем. Наверное, звучит жестоко, только мы почти не общались, каждый жил своей жизнью, а если вдруг наши пути пересекались, дело заканчивалось банальной ссорой.

Джесси накрыл ладонью ее руку:

— Простите, дорогая, мне совсем не хотелось переводить разговор на столь печальную тему.

— Ничего, все давно прошло. — Она неохотно освободила руку из теплого, надежного укрытия и, чтобы, разрядить обстановку, взяла из его вазочки приличный кусок мороженого.

— Эй, прекратите. Вы не имеете права.

Он хотел отнять у нее ложку, кусок мороженого упал ей колени, а остатки расплылись на груди огромной кляксой.

Джесси тут же схватил несколько салфеток и попытался стереть капающий шоколад.

Ренни хотела отбросить его руку, но вовремя подавила это желание: он же просто старается помочь. Тем не менее она чувствовала себя неловко, каждое его движение заставляло ее каменеть.

Наконец он бросил салфетки в пепельницу, поднял глаза на Ренни и вдруг заметил у нее на лице странное выражение. Сначала Джесси ничего не понял, затем до него дошло, где секунду назад побывала его рука.

— Боюсь, вам следует потерпеть до дома, остатки водой. Жаль, что ваш наряд пострадал.