— Возвращайся на кухню, — сказал он.

Женщина попыталась возразить, но Макс взмахом ладони остановил ее.

— Уйди, Сара, — мягко попросил он.

Женщина, бросив на Питера любопытный взгляд, исчезла. Макс неторопливо направился к гостиной.

— В чем дело, Питер? — негромко спросил он.

Питер с секунду вглядывался в него.

— Извини, что пришел незваным, Макс. Но я пришел как друг.

Макс немного поколебался, потом ответил:

— Прости. Садись.

Питер устало сел.

— Приятно снова увидеть тебя, Макс.

Макс неуверенно улыбнулся.

— Как твои дела? — спросил Питер.

— Вполне.

— Когда ты перестал писать, я испугался: подумал, что тебя убили. Ты был ранен?

— Нет, — ответил Макс. — Ранен я не был.

— А в боях участвовал?

— Недолго. Да и то лишь в воздушных налетах.

— Это хорошо, — сказал Питер.

Макс смотрел на него с подозрением, и Питера это обижало.

— Ты почти не изменился, Макс, — сказал он. — Кто эта женщина?

— Моя жена.

— Жена? — повторил, стараясь не показать удивления, Питер. — И давно ты женат?

— Семь месяцев.

— Это здорово, Макс. Позови ее. Я хочу познакомиться с ней.

— Не стоит, — ответил Макс. — Что тебе нужно, Питер?

— Не валяй дурака, Макс. Ты знаешь, зачем я пришел. Позови ее, прошу тебя.

— Ее это не касается.

— Но я хочу познакомиться с ней. Позови.

Макс смотрел на него размышляя. Потом медленно отвернулся.

— Сара! — позвал он. Женщина мгновенно вошла в гостиную. — Это Питер Уинклер, Сара.

Она посмотрела на Питера, безучастно кивнула.

— Здравствуйте, — сказал Питер, не потрудившись встать. — Я услышал, что Макс женился, и захотел познакомиться с его женой.

Женщина не ответила. Наступило недолгое молчание.

— Иди ужинай, — велел ей Макс.

Она направилась к двери, но остановилась в ее проеме и, обернувшись, сказала:

— Ты бы тоже.

— Я скоро приду. Вот только с Питером поговорю.

— Остынет же все.

— Да я уже и наелся, — сказал Макс.

— Иди, Макс, закончи ужин, — предложил Питер. — Я подожду.

Макс неуверенно помолчал и вышел вслед за женой из гостиной. Питер услышал, как они шепчутся, и ощутил довольство. Он обмяк на диване, размышляя. Макс выглядит лучше, чем прежде. Вес набрал, помолодел. О женщине сказать пока нечего. Простушка, смахивает на старую деву. Судя по чернильным пятнам на пальцах Макса, он где-то работает. Питер знал, что он должен сделать. Заставить Макса вернуться.

До появления Макса он неторопливо листал журнал, презрительно разглядывая рекламные картинки. Наконец Макс медленно вошел в гостиную. Остановился рядом с креслом, ожидая слов Питера, однако тот молчал. Только достал пачку сигарет, протянул ее Максу. Макс покачал головой. Питер извлек из нее сигарету, а пачку вернул в карман. Стряхнул с кончика сигареты табачные крошки, вздохнул. Раскурил ее, затянулся, выдохнул дым. В конце концов заговорил все-таки Макс.

— Давай перейдем к делу, Питер, — сказал он.

— Хорошо, Макс, — ответил Питер. — Перейдем к делу. Садись.

Макс сел.

— Почему ты перестал писать?

Макс ответил, тщательно подбирая слова:

— После того как я ушел в армию, произошло много чего. У меня появилась возможность оглядеться вокруг, подумать. И времени, чтобы думать, у меня тоже было достаточно. Мои взгляды переменились, Питер: я понял, что ты принадлежишь прошлому.

Он умолк, а Питер поджал губы, притворившись, что обдумывает услышанное. Именно этого он и ожидал.

— Чем занимаешься теперь? — спросил он.

— Работаю, — ответил Макс. — В типографии.

— И в профсоюз, надо думать, вступил, — усмехнулся Питер. Он дождался улыбки Макса и торопливо продолжил: — Знаешь, что ты сделал, Макс? Ты сбежал.

Макс неловко поерзал в кресле.

— Обратился в простого пролетария — вот что ты сделал.

— Я полагал, пролетарии тебе нравятся, — вызывающе произнес Макс.

— Нравятся. Но мне не нравятся трусы.

— Трусы? Ты это о чем?

— Я это о тебе, Макс. Ты сбежал с поля боя. Твои убеждения не могли измениться настолько, чтобы оправдать подобный поступок.

— Вообще говоря, не так уж сильно они и изменились, — сказал Макс. — Просто я устал от борьбы, вот и все. Всю жизнь я только и делал, что боролся, а теперь хочу покоя. Хочу немного передохнуть, получить удовольствие от жизни. Столько удовольствия, сколько смогу.

— Очень мило, — с издевкой произнес Питер. — Ну просто очень. А как по-твоему: много ли удовольствия ты получишь, если все начнут думать, как ты?

— Все так думать не начнут.

— Тоже хороший довод. У тебя в запасе куча доводов, Макс. Долго ты так жить не сможешь, и знаешь это. Ты слишком умен, чтобы довольствоваться такой жизнью. А теперь послушай меня. Все складывается очень плохо, и потому нам нужны опытные люди вроде тебя. В этот понедельник мы проводим собрание. Я рассчитываю на твое присутствие.

— Оставь меня в покое, Питер. Почему ты не можешь оставить меня в покое?

— А это ради твоего же блага, Макс. Тебе лучше вернуться.

— Я не вернусь, — сказал Макс с выражением решимости на худом остром лице.

— Вернешься, — ответил Питер. — Мне не хочется прибегать к угрозам, Макс.

— Вот и не прибегай.

— Здешняя жизнь не для тебя, Макс. Район грязный. В вестибюле дома воняет отбросами. У тебя ничего нет.

— У меня есть все, что необходимо для счастья.

— Для счастья! — негодующе воскликнул Питер. — А с каких это радостей ты должен быть счастливым? Весь мир несчастен, а ему счастье подавай. Я вот никакого счастья не испытываю. Почему же, к дьяволу, должен испытывать ты?

— На самом деле ты счастлив, — ответил Макс. — Как и все вы. Никто же не принуждает вас делать то, что вы делаете. Ваша работа дает вам счастье. Вы получаете от нее удовольствие.

Питер быстро встал.

— Ладно, Макс, — негромко сказал он. — Я хотел обойтись с тобой по-хорошему, но ты мне не позволил. У тебя нелады со зрением. Тебя ослепило женское тело и домашняя еда, и ты стал плохо видеть. Ну так я тебе вот что скажу. Ты придешь на собрание. А если не придешь, лучше сваливай из этого дома куда подальше — туда, где я не смогу тебя достать, иначе я устрою тебе очень неприятную жизнь.

— Почему ты не можешь оставить меня в покое, Питер?

— Потому что не хочу. Так будешь ты на собрании или нет?

Лицо Макса словно осунулось, на миг он показался Питеру постаревшим, усталым, потерпевшим полное поражение.

— Ладно, — медленно произнес он. — Я приду на собрание.

— Вот и хорошо, Макс, — сказал Питер. Его тяжелое лицо расплылось в улыбке. Он сделал что требовалось и был доволен. Все отлично, Макс вернулся, они снова станут друзьями, все пойдет по-другому.

Ни один из них не заметил, как женщина вышла из кухни и остановилась в двери.

— Не ходи туда, Макс, — сказала она.

Мужчины удивленно обернулись на ее голос. Она стояла на пороге гостиной, руки вяло висели, зато лицо все время менялось от обуревавших ее чувств.

— Вернись на кухню, Сара, — сказал Макс.

— Нет, — ответила она тихим ломким голосом. — Я не позволю ему так поступить с тобой.

Лицо ее испугало Питера. Перед ним стояла маленькая, жалкая, беспомощная, готовая заплакать женщина, и тем не менее, взглянув на нее, он вдруг почувствовал страх.

— Вели ей уйти, Макс, — сказал он.

Несколько секунд Макс молча смотрел на жену. Потом повернулся к Питеру.

— Вот тебе и ответ, — негромко сказал он. — Я не вернусь.

— Ладно, — ответил Питер. — Ты знаешь, что я собираюсь сделать.

— Знаю, — согласился Макс. — И помешать тебе я не в силах.

— Нет, не в силах. — Питер направился к двери, но остановился. Женщина преградила ему дорогу.

— Зато я в силах, — сказала она и заплакала.

Питер отступил, глядя, как слезы наворачиваются на ее глаза и скатываются по щекам, как подрагивают ее узкие плечи.

— Вели ей уйти, Макс!