Джейсон побледнел и нервным, порывистым жестом прикрыл ладонью рот. Он просто не мог себе этого представить… Не мог представить, каких сил, какой выдержки и какой боли стоило продолжать, не зная, где сейчас находится твой ребёнок. Наверняка через несколько часов Астону стало известно, абсолютно точно известно, что Крис похищен, но он всё равно не отдал приказа остановить бойню.

Он понимал, что в ответ убьют его сына, но всё равно делал то, что должен был в тот момент делать. Спасал тех, кого ещё можно было спасти.

Эдер молча смотрел на Джейсона. Когда пауза стала уж слишком долгой и тягостной, он сказал:

— В этом есть доля моей вины, и Камиллы тоже, но Дэниел… Он принял это решение. Оно было правильным — с точки зрения разумного человека, но с точки зрения отца… Я поэтому и прошу вас о встрече.

Джейсон вопросительно поднял на него глаза. Эдер продолжил:

— Никогда не думал, что буду сам предлагать это, но тем не менее: вы можете встретиться с ним?

— Он об этом попросил?

— Нет, это я прошу вас, — Эдер провёл ладонью по коротким, тёмным с проседью волосам и встал из-за стола. — Я не знаю, как ещё помочь ему. Когда ему плохо, вы же знаете, он начинает работать, как заведённый, по восемнадцать часов в сутки, лишь бы не вспоминать, или же продумывает планы мести… Но сейчас некому мстить. Только самому себе. Он почти забросил дела, всё, что мог, перекинул на заместителей. Он готов сдаться.

Джейсон понимал, о чём его просит Эдер, но боялся. Боялся увидеть горе Дэниела. Боялся найти сильного, уверенного, решительного человека сломленным и отчаявшимся. А ещё был его извечный страх перед чужими чувствами и собственной неспособностью их разделить или дать понять, что он их разделяет.

— Мне кажется, что это пройдёт само по себе. Со временем… — предложил Джейсон трусливую отговорку, отчего ему тут же сделалось стыдно.

Колючий взгляд Эдера, вышедшего из-за стола и стоявшего теперь возле Джейсона, скользнул по нему с лёгкой неприязнью, но и с пониманием тоже.

— Он уже больше месяца ни с кем не общается, разве что отдаёт распоряжения. Его мать осталась в Европе после похорон, но он приказал не пускать её к себе.

Джейсон этому не удивился. Астон встречался с матерью не более двух раз в год и, кажется, совершенно по ней не скучал. У них не было близких отношений. Джейсону, который видел её всего лишь один раз, пока жил с семьей Дэниела, она показалась неглупой, но до ужаса эгоистичной и сосредоточенной лишь на себе самой женщиной. Астон понимал, что брак с его отцом, мужчиной на много лет старше и с совершенно несходными интересами, не был для неё счастливым, но его сильно задело, что смерть мужа мать восприняла чуть ли не с облегчением и тут же пустилась во все тяжкие. За пару лет до того, как Джейсон познакомился с Астоном, она, наконец, осела на Карибах, завязав роман с каким-то креолом на двадцать семь лет её младше. Он работал официантом в отеле, где она отдыхала. Астон заплатил ему триста тысяч долларов, чтобы тот женился на ней и держал где-нибудь там, на островах, подальше от Европы и США. Одним из бонусов нового положения было то, что после замужества она стала мадам Леклер-Арно и перестала, наконец, позорить своими иногда довольно скандальными похождениями фамилию Астона. Дэниел мать и в хорошие-то дни не особо жаловал и, естественно, не нуждался в её утешении сейчас.

— Он общается только с Софией, и то очень мало, — продолжил Эдер. — Конечно, он выкарабкается, но когда и каким — сложно предположить.

— Что вы от меня хотите? Я… Из меня не очень хороший утешитель. Вы же понимаете…

— Возможно, ему будет приятно видеть вас. Возможно, ему станет легче. Он испытывает к вам чувства.

Эдер заговорил о чувствах! Сейчас, наверное, ад замёрз и покрылся ледяной коркой…

— Я не знаю, — в замешательстве ответил Джейсон. — Не могу ответить вам прямо сейчас. Когда вы планировали устроить встречу?

— Когда вам будет удобно. Только дайте знать, я организую перелёт.

— Я не могу уехать надолго.

— Уверен, что мисс Рамирез сумеет продержаться без вас два дня, — объявил Эдер, глаза у которого уже победно загорелись. — Мои люди будут ей помогать по мере возможности.

— Только не это, — прошептал Джейсон и добавил: — И я вам ничего не обещаю. Я подумаю.

Джейсон думал три дня. Все эти недели, начиная с того момента, когда они расстались в аэропорте Майами, Дэниел не выходил у него из головы, и ему мучительно хотелось знать, что с ним и где он. Он боялся, что Астон может погибнуть, и не верил в это. Астон не мог умереть. В его представлении — не мог. Он сотни раз в прошлом желал ему смерти, больше на словах, чем по-настоящему, но ни на секунду не верил, что такое возможно. И не хотел этого, даже если его смерть и означала новую, свободную жизнь для него и Дилана.

Астон теперь оказался один на один со скорбью и чувством вины. Джейсон представлял, как он, должно быть, сидит в своём кабинете в особняке на Уилтон-кресент и раз за разом вспоминает сына и принятое им решение. И принимает его снова и снова.

Астон вряд ли сейчас был в Лондоне, но Джейсону вспоминалась именно та комната, в которой они провели вместе так много вечеров, когда Дэниел работал, а он устраивался на диване с книгой или ноутбуком, стараясь не мешать.

Джейсон знал, как знал Эдер и знал сам Астон, что решение было правильным и что, прими он другое, это никак бы не изменило судьбы Криса, только привело бы к ещё более катастрофическим последствиям для остальных. Но это было слабым утешением. Он всё равно предал сына и пожертвовал им.

Джейсон взял телефон и набрал номер Эдера:

— Я могу приехать. Решите, когда лучше.

— Лучше в выходные, если вам это удобно. Он уезжает в шато, в Нормандию.

Джейсон поморщился: от шато у него остались не самые приятные воспоминания, но это был не повод отказываться от поездки. Вот в дом в Колоньи он бы точно больше никогда не вошёл.

***

Зимой окрестности шато изменились до неузнаваемости, и Джейсон понял, что они подъезжают к дому, только когда увидел аллею, которая вела от ворот поместья к особняку. Решетчатые створки медленно открылись перед машиной, и она поехала меж двух рядов тёмных, скинувших листья деревьев.

Джейсон спросил сидевшего рядом с водителем Рюгера:

— Он точно хочет меня видеть?

Тот, даже не обернувшись назад, ответил:

— Он не знает. Эдер ему не говорил. Вдруг бы вы передумали в последний момент.

Джейсон выпрямился на сидении и, не потрудившись скрыть недовольство, объявил:

— Остановите машину. Я уже передумал.

— Что на вас опять нашло? — на это раз Рюгер соизволил повернуться к нему.

— Я не буду с ним встречаться, если вы не предупредите заранее, — пригрозил Джейсон.

— Мы уже почти приехали.

— Значит, будете вытаскивать меня из машины силой. Не сомневаюсь, Астона это зрелище порадует.

— Останови, — приказал Рюгер водителю. — Хорошо, я позвоню Эдеру.

Джейсон откинулся на спинку сиденья с видимым удовлетворением от своей маленькой победы. Рюгер обменялся с Эдером несколькими фразами на немецком, а потом отдал телефон Джейсону.

— Это правда? Вы ему не сказали? — спросил он начальника службы безопасности.

— Я подумал, что он может отказаться из гордости или из упрямства. А ваш приезд станет своего рода сюрпризом.

— Может, мне ещё из торта выпрыгнуть? — прошипел Джейсон в трубку, не на шутку разозлённый. — И он не любит сюрпризы.

— Я поговорю с ним, — уступил Эдер, понимая, что сила сейчас была не на его стороне, — и сразу перезвоню вам.

Джейсон вернул телефон Рюгеру. Телохранитель взглянул на него с чем-то, похожим на осуждение. Джейсон только пожал плечами и улыбнулся уголком рта: он обещал приехать к Астону, а не быть милым и обходительным с охраной.

На крыльце шато его встречали ещё телохранители: Дэвис и Хиршау. Хиршау, как обычно, стоял с каменным лицом и стеклянными глазами, но Дэвис, ни капли не стесняясь и забыв о правилах, таращился на Джейсона в изумлении. Тот сделал вид, что ничего не заметил, и равнодушно прошёл мимо.