Когда Дилан был наконец уложен спать, Джейсон спустился вниз, надеясь отыскать себе что-нибудь на ужин. Прислуга тут же сообщила, что ужин давно готов, и на кухне ждут только, когда распорядятся его подавать.

Разумеется, к ужину вышел и Дэниел. С ним вместе пришёл Эдер, с которым Джейсон вежливо и несколько натянуто поздоровался. Зимой 2011 года они с ним провернули настоящую авантюру — и всё ради того, чтобы Джейсон через полтора с небольшим года вновь поселился в одном доме с Астоном. Правда, на этот раз в совершенно непонятном качестве.

Джейсон хотел при первой же встрече с Астоном заявить, что они с Диланом завтра уедут. Он планировал подыскать квартиру в тихом нетуристическом районе: жить в отеле с ребёнком ему казалось не очень удобным. В присутствии Эдера Джейсон не стал поднимать этот вопрос: он был слишком личным.

К удивлению Джейсона, первым за столом заговорил Эдер.

— Как я понял, вы не сообщили полиции о письмах с угрозами? — спросил он.

— Нет, я подумал, что раз доказать, что их посылал Зак, невозможно, то и не стоит упоминать. К тому же, теперь это не имеет большого значения. Зака всё равно посадят.

Эдер подцепил вилкой яркий кусочек красного апельсина из салата, но есть не стал. Он озабоченно наклонил голову и произнёс:

— Возможно, что и не посадят.

— Он же стрелял в полицейского! — воскликнул Джейсон.

— Брок не давал показания, ждал адвоката. А когда он их дал, оказалось, что его версия событий очень отличается от той, которую изложил сержант Лиланд. Сержант говорил, что Зак стал сразу же выкрикивать угрозы и выстрелил первым, а Рэйчел бросилась к ребёнку, и в неё он случайно попал. Зак говорит, что никаких угроз не выкрикивал, наоборот, это сержант стал ему угрожать, и он выстрелил только в порядке самообороны уже после того, как Лиланд начал палить в них с Рэйчел.

— Что? — поразился Джейсон. — А пистолет у него совершенно случайным образом был в руках?

— Он сказал, что опасался агрессивных действий со стороны… с вашей стороны и всегда открывал дверь с оружием наготове.

Джейсон был настолько поражён наглостью заявления Зака, что у него даже дар речи на секунду пропал.

— Его слово против слова Лиланда, — произнёс Астон. — Кому поверят присяжные?

— Полицейские обычно вызывают больше доверия, к тому же Лиланд имел право стрелять без предупреждения, — механически ответил Джейсон. — Но здесь ситуация другая: погиб не вооружённый преступник, а не представлявшая угрозы Рэйчел, так что неизвестно, поверят ли ему.

— Так как свидетелей нет, это будет война косвенных улик и адвокатов. У Зака адвокаты будут очень хорошие, я в этом уверен, — сказал Эдер.

— А у Лиланда плохие? — задумчиво свёл брови Джейсон.

— У него будет адвокат, назначенный судом. Большего он позволить не может: у него весьма скромные доходы и четверо детей.

Джейсон представлял, что это значило: назначенные судом «бесплатные» адвокаты считали основной своей задачей уговорить клиента на признание вины с целью смягчения приговора. Лиланд и так не будет отрицать своей вины: его вина в убийстве была несомненной, но вот мотивы… Если Лиланд ни с того ни с сего начал стрелять в мирных граждан — это очень большой срок и отпущенный на свободу Зак. Если же сержант пытался остановить психа, угрожавшего ребёнку и женщине, — это Зак в тюрьме и непредумышленное убийство, срок за которое дадут гораздо меньший. А возможно, вообще признают невиновным. Зак направил оружие на полицейского — тот имел право стрелять на поражение без предупреждения. Он не мог предположить, что Рэйчел бросится под пули.

— Я могу нанять адвоката для Лиланда? Это допускается? — спросил он Эдера. — Вряд ли я могу позволить себе услуги такого хорошего, как Броки, но всё же это лучше, чем ничего.

— Об этом могу позаботиться я, — тут же вставил Астон.

Джейсон опустил голову и сквозь зубы отчеканил:

— Пожалуйста, не начинай всё заново. Я благодарен тебе за помощь, но в некоторых случаях она просто… унизительна, — Джейсон поднял глаза на Эдера и добавил: — Извините.

Эдер слегка кивнул и невозмутимо продолжил:

— Дело не только в адвокате. Ни одно жюри не поверит, что Брок угрожал убить Дилана, на основании показаний полицейского, который обвиняется в убийстве. Вам тоже придётся их дать. Ваше слово и слово Лиланда вместе могут оказаться достаточно весомыми. К тому же, у вас есть сообщения и запись разговора с угрозами.

— Я дам показания, — твёрдо ответил Джейсон. — И чтобы засадить Зака в тюрьму, и чтобы помочь бедняге сержанту. Он… он убил её, но… Я не могу сказать, что это не его вина, но вины Зака здесь больше.

— У нас есть свидетели. Я не хотел, чтобы они давали показания, потому что это вызовет у полиции кучу вопросов, особенно к вам, но раз вы так решительно настроены, дадим им заговорить. На присяжных это может произвести впечатление.

— Какие ещё свидетели?

— Полиция допросила соседку, которая нажаловалась в службу шерифа на Зака, она живёт в доме напротив. Она сказала, что слышала два выстрела почти одновременно, но первый ей показался тише, а второй — громче. Лиланд стрелял из «Глок 17» под патрон 9х19 Парабеллум, у Брока был малокалиберный «Smith & Wesson M&P». Её слова подтверждают версию Лиланда, но показания старушки, которой глубоко за семьдесят и которая находилась в своём доме на другой стороне улицы, мало кого впечатлят. За домом следили люди из нашей службы безопасности в Штатах, оба бывшие военные, которые уж точно в состоянии отличить выстрел из девятимиллиметрового пистолета от выстрела из пятимиллиметрового. Итого, у нас два с половиной свидетеля того, что Зак стрелял первым.

— Я бы хотел, чтобы его заперли за решетку на всю жизнь, но, боюсь, это невозможно, — проговорил Джейсон.

— Да, — согласился Эдер, — думаю, его не посадят больше, чем на два-три года. Адвокаты будут защищать его до последнего и до последнего подавать апелляции. А ещё его адвокаты будут изо всех сил дискредитировать перед жюри вас, чтобы вашим словам поверило как можно меньше присяжных.

Эдер бросил на Джейсона выразительный взгляд. Тот понял, на что намекал Эдер.

— Мне буду задавать неприятные вопросы личного характера? — предположил Джейсон.

— Да, вроде того.

— Но адвокат Лиланда может это опротестовать. Моя личная жизнь не имеет к этому разбирательству никакого отношения.

— Адвокаты Брока прекрасно это понимают. Они позаботятся об объяснении заранее и наверняка смогут убедить судью, что эти вопросы имеют принципиальное значение.

Джейсон бросил неуверенный взгляд на Дэниела. Откровения на суде гораздо больнее ударят по Астону, чем по нему самому. Тот, не выказывая, впрочем, большого энтузиазма, пожал плечами:

— Это твоя война, Джейсон. Тебе решать.

Эдер посмотрел на Астона, потом перевёл строгий взгляд на Джейсона.

— Коллинз, я искренне советую вам не разыгрывать из себя гордого принца, а воспользоваться помощью Дэниела. Он может нанять хороших адвокатов. Они вам потребуются: например, чтобы убедить судью объявить процесс закрытым — вы же не хотите, чтобы ваши показания слушали несколько десятков совершенно посторонних людей, включая журналистов.

— Зак может ещё до зала суда рассказать всё журналистам.

— Думаю, его родители этому воспрепятствуют, как и адвокаты. Им нужно лишь поколебать доверие жюри к вам, скандал в прессе им не нужен. Они же понимают, что это сильно разозлит нескольких очень влиятельных людей. Допустим, кто такой Дэниел, они толком и не знают, Крамер связан совершенно с другой отраслью, а Чэн вообще в Азии, но Рипли они сердить точно не захотят, особенно если узнают, что существенной частью его бизнеса и активов управляет компания Дэниела.

От этого перечисления у Джейсона пропал всякий аппетит. Со стороны этот список миллиардеров выглядел очень неприглядно. Ему было ужасно стыдно даже здесь, перед двумя людьми. А что будет в зале суда, где пара десятков будет с болезненным любопытством изучать детали его личной жизни?