В древних буддийских рукописях уже ведутся споры с материалистическими учениями, в частности опровергаются утверждения о том, что бессмертной души нет, что душа и сознание, возникнув из материальных элементов, после смерти человека в них же превращаются. Например, буддисты выступают против такого положения: «Человек состоит из четырех элементов. Когда человек умирает, элементы земли возвращаются и снова попадают в землю, элементы воды возвращаются в воду, элементы огня возвращаются в огонь, элементы воздуха — в воздух; чувства растворяются в пространстве. Мудрец и глупец, когда тело разрушается, одинаково лишаются всего, погибают, не существуют больше»[107].
Материалистическое и атеистическое мировоззрение с самого своего зарождения выступало против кастового строя и его идеологии — брахманизма. Труды индийских материалистов в сколько-нибудь систематической форме до нас не дошли. Это объясняется тем, что в Индии, так же как и в Египте, античной Греции и Риме, религиозные мракобесы уничтожали произведения материалистического и атеистического характера, преднамеренно и сознательно искажали их в своих писаниях. Однако острая борьба богословских и идеалистических школ против материализма свидетельствует о том, что материализм был широко распространен в Индии.
Такой авторитетный знаток древнеиндийской философии, как премьер-министр Индии Джавахарлал Неру, писал: «Среди утерянных книг — вся литература о материализме, возникшем вслед за периодом ранних Упанишад. Единственные найденные до сих пор ссылки на него содержатся в критике и в тщательных попытках опровергнуть материалистические теории. Не может быть, однако, сомнения в том, что материалистическая философия имела распространение в Индии на протяжении ряда веков и что в то время она оказывала сильное влияние на народ. В знаменитой книге Каутильи «Артхашастра», относящейся к IV веку до н. э. и посвященной политической и экономической организации общества, о материализме упоминается как об одной из основных философий Индии.
Поэтому нам приходится полагаться на критику и высказывания лиц, заинтересованных в опровержении этой философии и пытающихся высмеять ее и показать, насколько все это абсурдно. Это, конечно, неудобный путь выяснения того, что оно собой представляло. Тем не менее само их стремление дискредитировать материализм показывает, какое огромное значение они ему придавали. Возможно, что значительная часть материалистической литературы в Индии была уничтожена в последующие периоды жрецами и другими последователями ортодоксальной религии.
Материалисты нападали на авторитет и непогрешимость канонов в мышлении, религии и теологии. Они критиковали Веды, институт жрецов и традиционные верования и провозглашали, что убеждения должны быть свободными и не должны зависеть от предположения или попросту от авторитета прошлого. Они восставали против всех форм волшебства и суеверий. Во многих отношениях общий дух их теорий подобен современному материалистическому подходу; они хотели избавиться от оков бремени прошлого, от рассуждений по вопросам, не поддающимся восприятию, от поклонения воображаемым богам»[108].
Наиболее известна в древнеиндийской философии материалистическая школа чарвака. Как указывают индийские исследователи, происхождение и первоначальное значение слова «чарвака» неизвестны. Одни считают, что оно берет начало от имени мудреца, выступившего с материалистическими взглядами и основавшего школу, названную его именем. Другие думают, что «чарвака» было давним названием материалистов — либо потому, что они проповедовали доктрину «ешь, пей, веселись» («чарв» — есть, жевать), либо потому, что их слова были приятны и доходчивы («чару» — приятный, доходчивый, «вак» — слово). «Но кто бы ни был основателем индийского материализма, слово «чарвака» стало синонимом слова «материалист»[109].
Чарваки считали, что мир материален и состоит из четырех элементов. Путем комбинации их создаются все предметы и живые организмы. Мудрец Брихаспати утверждал: «Жизнь произошла из материи». То, что люди называют душой, говорили чарваки, есть в действительности сознание. Так же, как при смешивании отдельных веществ появляется новое свойство, которое не присуще каждому веществу в отдельности (например, если смешать бетель, известь и орех, то смесь приобретает красноватый цвет, хотя это свойство первоначально отсутствовало в каждом из них), так и при смешивании четырех элементов появляется новое свойство, присущее только живому телу, — сознание. Душа, сознание, неразрывно связана с телом и гибнет со смертью человека. После смерти человеческое тело снова превращается в те же четыре элемента.
Последователь объективного идеализма веданты Шанкараганья, излагая учение материалистов-локаятников, писал, что, по их мнению, душа может существовать только в теле и не может быть отделена от него; сознание, хотя и не наблюдается в земле и других элементах, взятых отдельно или в их сочетании, может появиться из них, когда они принимают форму тела, ибо материалисты считали, что даже в одной и той же вещи под влиянием различных условий могут появиться качества, первоначально в ней отсутствующие. По учению локаятников, человек есть не что иное, как тело, наделенное сознанием. Таким образом, для них нет души, отделенной от тела и способной самостоятельно существовать.
Материалистическое положение о том, что со смертью тела гибнет и душа, сознание, сыграло большую роль в борьбе с религиозно-идеалистическими представлениями о бессмертии души и с заупокойным культом. В противоположность материалистическим учениям, которые отрицали бессмертие души и считали, что душа неотделима от тела, религиозно-идеалистические школы Индии утверждали, что душа (атма) вечна и бессмертна. Индивидуальная душа, в отличие от мировой, связана с чувственными наслаждениями, поэтому она подчиняется закону кармы, то есть возмездию за земные деяния.
Чарваки, критикуя Веды, говорили, что ни божественное откровение (шрути), ни священное предание (смрити) не дают достоверного, истинного знания. Материя существует независимо от бога и божественного предначертания. Огонь горяч, вода холодна и освежающа прохлада утреннего ветерка не потому, что их создал такими бог, а потому, что такое различие свойственно их природе.
Чарваки резко выступали против буддийской проповеди отказа от чувственных наслаждений, которые якобы являются источником страдания. Чарваки считали это насилием над естественными желаниями человека, проповедью смерти. Какой благоразумный человек, говорили они, бросит неочищенный рис, в котором заключено превосходное зерно, только из-за того, что оно покрыто шелухой? Надо только разумно пользоваться наслаждениями, тогда они не будут сопряжены со страданием. Чарваки, как и позднее греческие материалисты, подчеркивали, что под наслаждением они понимают не только удовлетворение грубых, чувственных желаний, но и занятия науками, искусством и что именно эти занятия составляют сущность наслаждения.
Чарваки критиковали религиозно-этическое учение об освобождении души от тела, считали его сознательным обманом, вымыслом людей, заинтересованных в одурачивании народных масс. Глупо думать, говорили они, будто душа может рассчитывать на какое-то вознаграждение в потустороннем мире, ибо никакого другого мира, кроме земного, нет. Чарваки доказывали, что не существует ни ада, ни рая. «Не верим мы ни в рай, ни в избавление, ни в жизнь души в потустороннем мире», — писал Брихаспати.
Борясь против обременительных религиозных ведических обрядов, атеисты раскрывали абсурдность утверждения жрецов, будто животное, принесенное в жертву, достигает рая. В таком случае, спрашивали атеисты, почему жрецы не приносят в жертву своих родителей, чтобы они скорее попали в рай? Жрецы заявляли, будто пища, употребляемая во время похоронной церемонии, утоляет голод покойника в потустороннем мире. Высмеивая жрецов, атеисты доказывали- что это так же Невозможно, как нельзя насытить пищей, съеденной людьми, живущими на нижнем этаже, людей, живущих на верхнем этаже.
