Эту фотографию Антон Иванович увеличил, и она в рамке висит над его письменным столом.

Бабушке, Екатерине Павловне, фотография совсем не нравилась.

— Подумаешь, картину повесили! Платье будничное, снимали в кухне… Ну какая тут красота?

Бабушка считала, что фотографироваться запросто, без подготовки, неприлично. Когда Антон Иванович неожиданно наводил глазок фотоаппарата на Наташу и бабушку, Екатерина Павловна демонстративно отворачивалась. Поэтому на некоторых снимках бабушка видна со спины, где-то на втором плане. Когда такие фотографии помещались в альбом, она сердилась:

— На смех людям меня выставляете!

— Но вас здесь никто не узнает! — оправдывался Антон Иванович. — Зато смотрите, какая Наташа хорошая!

Когда Екатерина Павловна снималась «по-настоящему» — строгая, в праздничном платье, с гладко причесанными волосами, — она получалась неузнаваемой, не похожей на добрую, хорошую бабушку, которую так любила Наташа. С фотографии смотрела сердитая чужая женщина с жестким, неподвижным взглядом.

Теперь Ирина Андреевна и Наташа очень жалеют, что не сохранилось ни одной хорошей фотографии бабушки. Екатерина Павловна за эти годы очень изменилась. Когда Наташа приехала в Москву, бабушке было пятьдесят пять лет, она была еще крепкая, статная. Теперь ей семьдесят. Лицо изрезано морщинами, вся она сгорбилась, высохла.

Не только годы состарили Екатерину Павловну. Состарило и горе. С войны не вернулся ее сын Володя. Хороший, веселый дядя Володя.

Наташа, как Снегурочка, стоит в белой меховой шубке, в белом капоре, с белой муфтой. Кругом заснеженные ели. Чуть-чуть фантазии — и можно подумать, что затерялась девочка в дремучем лесу. На самом деле снимок сделан в Подмосковье, в Архангельском, куда Наташа приезжала навещать мать.

У Ирины Андреевны впервые тогда обнаружили сердечное заболевание. Осенью она ездила на могилу Сережи, поставила ограду, посеяла многолетние цветы. А домой приехала больная, с ангиной. И после этого чувствовала свое сердце.

На квадратных полянах старинного юсуповского парка были посажены серебристые ели. Совсем рядом — три елочки, как три сестрички: старшая, средняя и младшая. Младшая была немножко выше Наташи. У этих елочек Антон Иванович и сфотографировал дочку.

Наташа помнит Архангельское. Там в парке она видела ручных белок и храбрых синичек. Синички клюют семечки прямо с руки. Стоит дядя военный на аллее с протянутой рукой, как будто что просит. На самом деле он синичек угощает, на ладони у него семечки. Синички порхают на ветках, поглядывают на дядю — не страшно ли? А потом самая храбрая подлетит да и схватит семечко. За ней и вторая. А дядя доволен, улыбается!

А еще интереснее белки. Те, как увидят в руках человека орешки, тут же — скок с дерева! Есть осторожные белки, берут орешки только с земли, да и то если человек отойдет подальше. А есть отчаянные: прямо со ствола — на руку, и начинают грызть орешки. Только белка не грызет орех, а распиливает его зубами. Смотреть на это очень забавно. Недаром около белок всегда толпа собирается. Белка не боится людей, грызет себе на здоровье. Но стоит человеку, который кормит белку, сделать малейшее подозрительное движение или вороне каркнуть поблизости, белка прыг наверх и была такова! Вот и зовут ее снова, приглашают кто как умеет. Иные называют по именам:

— Белла! Беллочка!

— Яша! Яшенька! Ну не бойся!

Историю с бельчонком Яшкой Наташа запомнила надолго.

Эту историю рассказал ей и бабушке военный, который кормил белку.

— Жил в санатории один полковник, — говорил военный. — Приручил он Яшку так, что бельчонок в карман его лазил за орехами. Пришло время полковнику уезжать. Он взял да и увез с собой Яшку. То ли внукам игрушку хотел привезти, то ли самому жалко было с Яшкой расставаться, неизвестно. Перед отъездом полковник похвастался своему соседу по комнате. Дескать, забираю с собой Яшку, вот он, в мешочке. Сосед начал уговаривать: «Брось ты эти глупости, зачем зверушку губишь?» Полковник не послушался, увез Яшку. А надо сказать, бельчонок этот был всеобщим любимцем санатория. Как узнали больные, что Яшки не стало, — а узнали они сразу, от соседа полковника, — прямо к начальнику санатория. «Что, говорят, за безобразие! Возмутительный случай — Яшку увезли! Немедленно принимайте меры, мы этого не потерпим!» Начальник успокаивает: «Идите, не волнуйтесь, вернем Яшку непременно!» И что вы думаете? Отыскал начальник санатория этого полковника. На другой день тот привез Яшку сам. «Извините, говорит, сделал ошибку». А начальник ему: «Вы идите в корпус и выпустите Яшку на глазах у больных, иначе они не поверят, что вы вернули бельчонка. Кстати, перед ними и извинитесь». Так вернулся Яшка в свое дупло. Только веру в людей надолго потерял. Говорят, целый месяц ни у кого орехов из рук не брал…

Наташе очень понравилась история бельчонка Яшки, и ей казалось, что бабушка совсем некстати сказала тогда военному дяде:

«Смотрю я на вас и думаю. Вот вы военный человек, в большом, видно, чине. Наверно, всю войну прошли и всякое в жизни видали, а сердце добрым сохранили. Людей-то больше добрых да ласковых ко всему живому. А вот находятся подлецы вроде фашистов, и люди начинают убивать друг друга. Неужели опять когда-нибудь начнется война? Неужели хорошие люди допустят до этого?»

Военный стал разговаривать с бабушкой, а бельчонок взял и убежал…

Новая страничка альбома, и вот Наташа со своими новыми друзьями. Сероглазая, чернобровая Маринка — первая московская подружка Наташи. Живет она в одном с Наташей подъезде, этажом ниже. Маринка на полгода моложе Наташи, но такая шустрая и смелая, что сразу стала командиром. Наташа охотно ей подчинялась. С Маринкой совсем не страшно во дворе. Попробуй подойди чужой мальчишка — такой крик поднимет, что тот с испугу сразу улизнет.

Наташа и Марина неразлучны. Гуляют вместе, а только придет Наташа домой — звонок в дверь: «Наташа дома?»

Это Маринка. Она только что попрощалась и тут же снова к Наташе.

А это что за снимок? Новогодняя елка! Надо хорошенько рассмотреть и разобраться. Вот стоит Снегурочка. Это Наташа, ее легко узнать. Ну, а кто же Кот в сапогах? Не узнать, что Маринка. Никогда не догадаешься. А Дед-Мороз с большой бородой? Это Женя Ванин.

Женя Ванин… Не он ли стал причиной тягостного разговора Ирины Андреевны с Наташей? Хочется вспомнить детскую дружбу Наташи с Женей. Придется вспомнить, хоть это и неприятно, Динару Васильевну…

Глава VI

Никогда Ирина Андреевна не стала бы встречаться с Динарой Васильевной Ваниной, если бы не дружба их мужей.

После войны Березов стал ведущим авиаконструктором вновь созданного конструкторского бюро. Летчик-испытатель Федор Петрович Ванин проводил основные испытания самолетов опытного завода, где работал Березов. Их дружбу спаяли общая работа и взаимная ответственность друг перед другом.

Ванин и Березов любили друг друга, и не только потому, что дружно работали, но и просто по-человечески. Они с удовольствием проводили вместе свободное время за праздничным столом или на прогулке.

Ирине Андреевне нравился Федор Петрович. Русоголовый, голубоглазый, всегда улыбающийся, он напоминал ей сказочного Иванушку — доброго, простоватого и удачливого. Ирина Андреевна как-то сказала об этом Антону Ивановичу.

— Вот именно сказочный! — засмеялся тот. — Насколько мне помнится, сказочный Иванушка-дурачок всегда оказывался самым умным и самым храбрым. Вот так же обманчива и внешность Федора. Ты подумай только, как может летчик-испытатель, испытывающий сейчас первые реактивные самолеты, быть простоватым? Ванин человек острого, напряженного ума, редкой отваги — отваги уверенного в себе человека. Это первоклассный летчик-испытатель, с талантом и опытом, редкой трудоспособностью и выносливостью. Ты послушала бы, как он с нами, инженерами, разговаривает, тебе не пришло бы в голову считать его простоватым. А то, как он за столом дурака валяет да анекдоты рассказывает, — это действительно похоже на Иванушку-дурачка. Федору нравится роль простоватого деревенского парня, и он охотно играет эту роль.