Мальчик опустил глаза.

— Нет… да… я хотел… то есть не хотел… оно само меня дернуло… я не понял… я не нарочно… я… я…

— Ты забыл сказать «Я больше не буду», — напомнил гардекор.

Мальчик опустил голову, закусил губу и, исподлобья глядя на него, выдавил:

— Буду.

Тигр быстро закрыл глаза и отвернулся. Плечи его странно задрожали. Если бы не обстоятельства, Найз подумал бы, что он смеялся, но ничего смешного они не встречали уже много часов. Означало ли это, что гардекор плакал?..

— Ладно, забыли, — не давая мысли развиться, тот обернулся и коротко махнул рукой. Лицо его было преувеличенно нейтрально, хотя уголки губ то и дело подозрительно кривились. — Время теряем. Пойдем.

И тут Найз понял, чт

о

не давало ему покоя.

— Тигр? — неуверенно прошептал он. — Отчего… Я думал… ты будешь… вы… биться с ними один на один… как настоящий герой?

Фалько остановился и глянул на мальчишку — неожиданно серьезно.

— Запомни, парень. Настоящий живой герой лучше настоящего мертвого героя. А еще настоящий живой герой умеет считать до четырех и знает, что один на один и четверо на одного — не одно и то же. Особенно когда у этого героя есть задачи поважнее, чем выпендриваться перед всякой мелюзгой.

И пока ошарашенный Найз раздумывал, обидеться ли на последнюю фразу или принять как должное, гардекор, шкодно подмигнув, взял его за плечо и повлек к лодкам.

Надтреснутый, но всё еще сильный старческий голос прозвучал у них за спинами неожиданно:

— Постойте!

Гардекор обернулся.

— Куда бы вы не плыли… возьмите нас. Пожалуйста. Ради Белки… Если места мало, меня оставьте — ее спасите! Тут происходит что-то… какая-то мерзость в воздухе… Даже высказать не могу… — старик приложил сухонькие дрожащие ручки к груди.

Фалько покачал головой:

— Тут происходит магия, мастер Горату. А куда мы плывем… Безопаснее вам будет оставаться здесь или отсидеться в укромном месте. Вы знаете парк. Берите девочку и уходите.

— Магия?! — ахнул старик. — Но это невозможно! Магов, подобных Симарону, больше нет, перевернись он в своей могиле, если она у него имеется!

— Под покровом магии они проплыли от Барзоа до Эрегора незамеченными, чтобы захватить королей, — угрюмо произнес Фалько. — Для чего еще они применили ее — не знаю, но воняет ей так, будто вместо освежителя воздуха. Ладно. Удачи вам. А нам нужно успевать до рассвета. Времени мало.

— Что вы задумали? — алхимик хищно подался вперед.

— Уничтожить или повредить корабли, — коротко ответил гардекор. — Как получится.

— Но вдвоем… в одиночку…

— У нас есть подобие брандеров. Надеюсь, это сработает.

— Но у вас наверняка нет ни смолы, ни крови земли, ни серы, ни фосфора!

— Сено и ламповое масло тоже неплохо, — хмыкнул Фалько.

— Но это же… профанация! Дилетантизм в худшем его проявлении! Сено! Ламповое масло! Бумага и старые тряпки, еще скажите! Это… это… Чистой воды идиотизм, вот что это такое!

— Идиотам везет. Главное, чтобы вода была чистая, — подмигнул ему Фалько и зашагал прочь.

Пока они разговаривали, Найз ненадолго отлучался, и теперь, сжимая трофейный кинжал, вприпрыжку обогнал Тигра, прыгнул в лодку и стал поспешно зарываться в сено. Гардекор спрыгнул тоже, нагреб охапку для завершения маскировки своего проводника — и оглянулся, услышав сзади торопливые шаги.

Это был старик.

— Погодите! Я с вами!

— Жечь пиратов? — насмешливо хмыкнул гардекор.

— Есть пироги! — фыркнул алхимик.

Фалько приподнял брови, с сомнением оглядывая щуплую сутуловатую фигуру:

— А вы на веслах хоть раз в жизни ходили?

Мастер Горату остановился, точно налетев на стену, сложил руки на груди и презрительно задрал бороду:

— Умные люди главе гильдии алхимиков всего Эрегора, как правило, находят лучшее применение, нежели ходить по веслам… или как вы там только что изволили живописно выразиться!

* * *

Чтобы погрузить всё, что алхимик считал необходимым, и не утопить при этом их миниатюрный флот, пришлось выбросить на берег почти всё сено, оставив лишь тонкий, почти символический слой для маскировки. А маскировать было что: не слушая возражений, мастер Горату при поддержке Фалько, Найза и Илады, уложил в лодки несколько труб и их содержимое. Почесав в опаленной бороде, старик обозрел заготовленное, удовлетворенно кивнул — и повел мальчика и служанку за дальний край площадки, в темноту, где, как выяснилось, под видом невинной пещеры в склоне холма скрывалась небольшая мастерская.

В это время Фалько отнес тело погибшего алхимика с площадки, положил под магнолией, и забросал нарубленными тут же ветками. Эмирабель, бледная, как саван, и столь же молчаливая, стояла рядом, стиснув кулаки и сжав в ниточку губы. Из-под опущенных век тихо, непрерывными дорожками, бежали слезы.

— Ты был плохим бойцом и из тебя получился бы отвратительный раб, но человеком ты был, что надо.

Краткая эпитафия гардекора вывела девочку из забытья. Судорожно всхлипнув, она кинулась на кучу веток, листьев и роскошных кремовых цветов, ставших могильным холмиком самому близкому ее человеку, и замерла так же безмолвно — только плечи мелко дрожали. Фалько, пару раз неловко переступив с ноги на ногу, беззвучно отошел, оставив дочь вести последний разговор с отцом.

Из мастерской отряд помощников вернулся, нагруженный сундуками с пробирками, ретортами, ступками и прочей лабораторной утварью, как невольничий караван.

— Осторожно! Ставь это осторожно! Не стукни! Не тряси! Не клади это рядом с тем, с ума сошел?! Не наклоняй! Да руки у тебя кривые, что ли?!.. — мастер Горату метался между носильщиками, как растревоженная наседка.

— Послушай, дед, зачем нам всё это? — задетая последним замечанием, адресованным ей, Илада хлопнула тяжелый сундучок на камни так, что алхимик одной рукой замахнулся на нее, а другой схватился за сердце.

— Да, в самом деле, — согласился с ней Фалько, слегка ошалело оглядывая принесенное. — Как мы это будем собирать на волнах, под бортом пирата, ты подумал? И не проще ли было смешать здесь, что надо?

— В тот день, когда всякие невежды начнут учить меня, как правильно поджечь какие-то деревянные лоханки… — гневно встопорщил бороду старик, но, поймав предупреждающий взгляд гардекора, сбавил громкость и накал. — Смесь, что я хочу опробовать, субстанция чрезвычайно короткоживущая и неустойчивая. И если мы хотим поджечь пиратов, а не самих себя, готовить ее надо минут за двадцать до применения максимум.

— И корабли загорятся? — с замиранием сердца спросил Найз.

— Д-д…да, — важно кивнул мастер Горату.

Секундное замешательство не ускользнуло от внимания гардекора.

— Ты в этом уверен? — цепко прищурился он.

И снова тот захотел сказать нечто вызывающее, но, встретившись взглядом с Фалько, прикусил губу и вздохнул:

— Уверен. Из стволов мы запустим снаряды и подожжем…

— Корабли? — в предвкушении подсказал мальчишка — и удостоился убийственного взора алхимика.

— Нет. Светящиеся частички достаточно горячи, но крайне короткоживущи, как многие вещества нашей науки. И если только на палубе не будут стоять бочки чего-нибудь горючего, и искры не попадут туда, и не одна-две, а много — ничего не загорится.

— Ну а какого тогда Долдыка?.. — вытянулось лицо Илады.

— Заряды должны будут поджечь субстанцию на основе вашего масла, — уничижительно зыркнул на нее алхимик.

— Какой… суп…с танцами? — ошалело воззрилась на него служанка.

Мастер Горату мученически воздел очи горе.

— Вещество. Сиречь жидкость. С плотностью меньше означенного параметра морской воды.

— И где они будут должны ее поджечь? — нетерпеливо напомнил Фалько, не давая Иладе продолжить допрос.

— В воде, — вздохнул старик. — Причем обязательно надо, чтобы она касалась корпусов.

— То есть ее придется разлить по воде вокруг кораблей?